Раиса Михайловна после очередной капельницы, и двух уколов, которые сделали ей в присутствии дочери, чувствовала себя намного лучше, чем вчера.
Максим Владимирович сидел на стуле возле кровати Раисы Михайловны, задавал вопросы и делал пометки в своём блокноте.
Глава 125
- Ничего не помню…, не знаю, - отрицательно крутила головой по подушке Раиса Михайловна. – Ни как здесь оказалась, ни что со мной, не знаю…, - скрипел её старческий хриплый голос. – Глеб сказал, что они с Игорем…, это мой зять, - уточнила она для полицейского, - сюда привезли меня. Сказал, что на скорой…, а я не помню…, - говорила Раиса Михайловна.
Максим Владимирович сделал первую пометку в блокноте: «Провалы в памяти».
- А что вы помните? Ну, что-то же вы помните? Например, когда вы заболели, или до этого? – спросил следователь.
- Помню, как свои старые журналы мод смотрела, - напрягла память Раиса Михайловна. – Помню, как Наташа…, это моя помощница, мыла пол…, воду разлила. Помню, как она деньги у меня просит…, - тихо говорила Раиса Михайловна.
- И вы их ей дали, да? – спросил Максим Владимирович.
- Нет. Огорчила я её..., - вздохнула Раиса Михайловна.
- Почему не дали? Вы же не хотели её огорчать?
- Не хотела? Но, у меня нет денег, я их все в дело вложила, - сказала Раиса Михайловна.
- В дело? – задал очередной вопрос Максим Владимирович и пометил в блокноте: «Помощница просила денег. Не дала, денег нет.»
- Ну, да… Внуку дала. Он фирму открыл…, мы вместе костюмы шьём… Журналы листала, вдохновение искала. Его же направлять надо…, - оживилась Раиса Михайловна, - а то нашьёт незнамо что…, деньги на ветер.
«Дала внуку деньги на бизнес, контролирует его», - написал следователь в своём блокноте.
- Сколько денег просила помощница? – спросил он.
- Много…, на операцию.., на дорогу…, на жизнь в Москве. Ей много надо было…
- Она очень огорчилась?
- Конечно, даже плакала, - Раиса Михайловна ясно представила всё, что было в тот день.
- А потом? Что было потом?
- Потом мы с ней пили чай…, и я предложила ей сходить в храм, поговорить с батюшкой…, - продолжала вспоминать Раиса Михайловна. – Я не знаю, нашла она деньги, или нет, но больше не спрашивала.
Максим Владимирович решил направить её воспоминания в другое русло.
- А внук к вам часто приходил?
- Да, и он приезжал, и я приезжала на фирму, и с ним ездила по делам, - заявила Раиса Михайловна. Она как-то вся преобразилась, её голос зазвучал увереннее. – Уставала, конечно…, года же. Так, Глебушка решил, что будет лучше, если я буду работать дома…, планшет мне купил, научил им пользоваться. Я ему сообщения и фотографии эскизов отправлять стала, - рассказывала она.
- Он всегда отвечал на ваши сообщения?
- Да, - мотнула она в подтверждение головой, - всегда. Если он занят днём, то вечером обязательно ответит..., спросит, посоветуется..., и я ему отвечала…
- А последний раз, когда вы ему отвечали, помните? – спросил с надеждой Максим Владимирович. Он чувствовал, что где-то здесь должно быть начало её отравления.
- Не я, отвечала Наташа последнее время. Я неважно себя чувствовала, сил что-то не было. Погода, наверное..., - задумчиво произнесла Раиса Михайловна. - Она отправляла сообщения, я диктовала ей. А он отвечал, она мне его сообщения читала, – рассказывала Раиса Михайловна, как было организовано её общение с внуком. – Однажды мне нужно было срочно подписать для него какую-то бумагу, не помню, что именно, уж извините…, - вздохнула она, - Я не могла поехать…, сил совсем не было…, так внук, кажется, через неё бумагу эту, документ, передал. Наташа мне её показала, да… - припоминала она.
- Вы хорошо помните ту бумагу? – спросил Максим Владимирович.
- Нет, я же сказала, плохо мне было…, в глазах рябило… голова кружилась, сил не было. Наташа показала, где поставить подпись, я поставила, - ответила Раиса Михайловна. - Потом она мне лекарство дала и я уснула. – Раиса Михайловна немного помолчала. – Проснулась здесь, ничего не пойму…, говорить не могу…, в голове шум… Глеб сказал, что в больнице я. – Раиса Михайловна снова замолчала. – Сегодня говорить начала, вчера не могла, язык не слушался. Слышу, Глебушка вздыхает, а сказать ничего не могу. Дочь пришла, плачет, говорит, что она виновата. В чём виновата, не пойму, - хрипло звучал голос старой женщины.
- А помощница у вас давно работает? – спросил Максим Владимирович.
- Давно, с прошлой зимы.
- К ней у вас претензий нет?
- Нет. Она молодец. Мне плохо стало, так она каждый день со мной. Наверное, и сюда придёт…, такая отзывчивая…
Максим Владимирович не стал волновать Раису Михайловну, ничего не сказал ей, ни про помощницу, ни про то, что она подписала, поблагодарил её за ответы на его вопросы, и ушёл.
**** ****
Александр Семёнович сидел за своим большим столом и, постукивая ручкой по столу, смотрел на шкаф, полностью заставленный коробками со старыми и новыми образцами тканей.
«М-да…, как угадать, что пойдёт нарасхват, а что останется? – думал он. - Меньше закажешь, придётся докупать…, больше - можем вообще не продать. Вот как? – смотрел он на цифры очередного подготовленного дочерью заказа. – Она всё сделала, а я думай…, решай…, правильно, или неправильно. Эх, молодёжь…, - он вздохнул, - то у неё стажировка…, то фотосессия…, на корпоротивную вечеринку пригласили… Да, что я,- остановил он своё ворчание, - пусть веселится»…
- Александр Семёнович, к вам Попов Игорь Иванович, - прервала его мысли секретарша, сообщив по внутренней связи.
- Пусть заходит, - разрешил Александр Семёнович. «Вовремя он, сейчас и с цифрами разберёмся..., предложу ему. Может, тоже надо…», промелькнула у него мысль.
- Приветствую, Александр Семёнович, - Игорь Иванович прошёл от двери к столу.
Александр Семёнович встал с кресла. Мужчины пожали руки.
- Проходи, Игорь Иванович, проходи. Рад видеть тебя…, располагайся, - показал рукой Александр Семёнович на стул возле стола.
- Ты не сердись на меня, времени не было вырваться, - оправдывался Игорь Иванович.
- Понимаю…, дела, - доброжелательно кивнул Александр Семёнович, снова усаживаясь в своё кресло.
- Если бы только дела…, - вздохнул Игорь Иванович, – я бы их быстро решил…, - покрутил он головой. - А тут такое… - Александр Семёнович вопросительно уставился на него, но уточнять какое «такое» не стал.
«Сам расскажет» - подумал он.
- Семёныч, ты же знаешь, Глеб с моей тёщей вместе костюмы шьют, - то ли спросил, то ли констатировал факт Игорь Иванович.
- Знаю. Мне Диана говорила, что бабуля с ним к нам приезжала за тканями, - ответил Александр Семёнович.
- Значит, она может подтвердить, что Глеб с тёщей здесь были, да? – спросил Игорь Иванович.
- Подтвердить? Конечно, может. А что? Что-то с Глебом? – спросил Александр Семёнович.
- Не с Глебом, с тёщей беда. Помощница мошенницей оказалась. Завещание на её квартиру состряпала, а Раису Михайловну на тот свет решила отправить. Ещё б чуть-чуть… и всё..., едва успели…
- Та ты что? Ну и дела? – глаза от таких известий поползли у Александра Семёновича на лоб.
- Да, дела…, полиция разбирается…, - сказал Игорь Иванович. – Медики в крови что-то нашли, сообщили в полицию. А они, - он махнул рукой, - всех уже по нескольку раз допросили.
- А бабуля? Что она говорит? – поинтересовался Александр Семёнович.
- А бабуля? Очухалась, говорит, что не видела никакого завещания. Ничего не знает. Защищает эту тварь.
- М-да…, мошенников развелось…, - качал головой Александр Семёнович. – У моего водителя в деревне родители живут. Так вот, к ним в деревню недавно алкаша привезли с его вещичками. Поселили в заброшенном старом доме пьяного. Печку затопили, ящик водки на стол поставили, документы об обмене его городской квартиры на эту халупу в ящик между бутылок засунули, и уехали. Мужик замерз, проснулся, с похмелюги ничего не понял, пошёл по соседям… В общем, Яшка мой поехал родителей выручать…, отвёз его в соседнюю деревню к участковому. Мужик клянётся, что ничего не менял…, а документы говорят обратное. Вот так.
- Когда это было? – заинтересованно спросил Игорь Иванович.
- Недавно…, недели две назад, - сказал Александр Семёнович.
Ещё интереснее в моем телеграмм канале!