Фёдор Лыков, он же уголовник со стажем «Лось», он же немецкий агент Лобов оказался субъектом изворотливым. Кроме своей женщины следователю НКВД никого не назвал. Про второго агента, десантировавшегося с ним на парашютах, сказал только, что не знает, где он сейчас.
Сергей Костин помог взять контрразведчикам предателя и теперь, когда забрезжила надежда выйти на свободу с незапятнанной совестью, действовал с удвоенным старанием. 26 мая 1942 года они выехали в Подмосковье на очередной сеанс «радиоигры» с фашистами, как обычно в сопровождении Дмитрия Петровича Тарасова и ещё нескольких оперативников.
Доложили о вербовке некоего «Барона», который начал передавать информацию о перевозках войск и военной техники по Рязанской и Киевской железным дорогам. Сообщение дополнили дезинформацией и просьбой прислать деньги для вновь завербованного помощника. Немцы деньги пообещали.
Началась сложная, кропотливая работа, требующая учёта малейших деталей при создании дезинформации. Первые полтора месяца агентам создавали авторитет. Якобы «Бароном» на материальной основе были привлечены ещё две женщины, которые участвовали в составлении документов на перевозки грузов. Потом дезинформация по перевозкам на Московско-киевской и Московско-рязанской железных дорогах пошла потоком. Группа даже «заработала» три поощрительных радиограммы от немцев и кругленькие суммы на счетах в Германии (конечно, по словам немцев).
Посоветовавшись, оперативники активизировали действия. Для начала решили вызвать курьерами дружков Лобова по агентурной школе – Мухина и Щукина. Немцы отправили двоих, среди которых был Мухин. Только встретить их в городе было совсем не просто.
Следовало бы дать им «конспиративный» адрес за городом. Но сразу не додумались, а теперь оставалось придумывать на ходу. Больше часа Тарасов с Костиным «крутили» разные варианты, пока контрразведчику не пришла в голову неожиданная идея – взять у Лобова записку, адресованную своему «корешу», из которой сразу было бы ясно, что Костин пришёл по его просьбе. Но это нужно было ещё суметь сделать.
...Лобов сидел на очередном допросе у своего следователя, когда вошёл Тарасов. Увидев тусклый взгляд уголовника, чекист неожиданно предположил, что своего друга Мухина, а ещё лучше и вместе со Щукиным он встретил бы веселее. Лобов оживился. Подначивая, Тарасов поинтересовался – небось и у фрицев они спиртик на продажу уводили? Окончательно погрузившись в свои воровские воспоминания, «Лось» полностью подтвердил это. А ещё добавил, что он был у них за главного.
Вот тут чекист и «обратился к уголовнику за помощью». Он выдал ему легенду, что за линию фронта к немцам идёт разведчик. Он уже бывал в той школе, где учился Лобов. Но для укрепления авторитета хорошо бы свести его с Мухиным. Вот за рекомендацией он и решил обратиться к нему, Лобову. Мухину у немцев ничего не грозит, зато такая помощь НКВД арестованному зачтётся. После дополнительного небольшого разговора и направления мыслей Лобова в нужную сторону, тот написал нужную записку. В ней было своё приветствие и указание, что «кореш» придёт от него и верить ему можно полностью.
...22 июля в час дня выехали на место встречи курьеров. Ожидалась она у станции метро у Казанского вокзала. Прошло уже 20 минут ожидания, когда Костин устремил взгляд в сторону Ленинградского вокзала (на той же площади) и двинулся вперёд. На ходу он сворачивал газету и засовывал в карман, что было условным сигналом обнаружения объекта.
Они отошли в сторону, остановились. Неизвестный в форме лейтенанта Красной Армии поставил свой чемодан на землю. Ещё пару минут разговора и военный двинулся туда, откуда пришёл. А Костин поднял чемодан и направился к Казанскому вокзалу, где стояла машина оперативников. Он подтвердил, что в ходе встречи у Мухина не возникло ни малейшего сомнения. Уголовник также передал привет Лобову, но сказал, что должен сразу же уходить. Второй агент ждал его на вокзале.
В то время, как Тарасов докладывал об удачной операции непосредственному начальнику Барникову, на вокзале разыгралась настоящая драма. Второй агент, прибывший с Мухиным, увидел на вокзале приоткрытую дверь в транспортное отделение НКВД. Когда «напарник» ушёл передавать чемодан, он бросился к чекистам и стал сбивчиво всё рассказывать. Вскоре в комнату вбежали трое – двое в штатском и один лейтенант госбезопасности. Сдавшегося агента они пустили вперёд, как опознавателя.
В это время Мухин, не найдя сообщника на оговоренном месте, стал его искать. И увидел вблизи отделения НКВД в сопровождении каких-то людей. Он быстро понял, что это провал и стал двигаться к крайнему перрону с намерением уйти из зоны опасности.
Оперативники наблюдения видели, что он ходил по вокзалу и надеялись, что захватят обоих агентов. Когда же Мухин явно пошёл с намерением сбежать с вокзала через пути, они двинулись на сближение. Агент заметил их и началась погоня. Он ранил одного из оперативников, потом попытался запрыгнуть на подножку уходящего грузового эшелона, но рука сорвалась. При задержании Мухин попытался использовать для себя капсулу с ядом, но оперативники сумели её изъять.
На следующий день Костин отстучал немцам благодарную телеграмму. В посылке было 200 тысяч советских рублей и масса бланков различных документов. А также батарея для рации. Дело арестованного Мухина поручили тому же следователю, что и вёл Лобова.
Агент Викторов, прибывший с Мухиным и добровольно сдавшийся НКВД был обучен и переброшен обратно к немцам. Только чувство вины перед Родиной заставило согласиться его вернуться в тот ад, из которого он так долго мечтал вырваться. Его возвращение немецкая разведка восприняла, как свидетельство честности «Лося» и Костина.
Позднее выяснилось, что наличие завербованного агента «Барона» Лобов просто выдумал для немцев, надеясь выудить из них побольше денег. Как и радиограммы для фрицев – всё оказалось полной «липой».
Чуть позднее немцам сообщили от имени Лобова, что Костина он переводит на гражданские документы для обоснования в Москве. На самом деле, оперативники решили освободить инженера из-под стражи, определить его на место жительства в Москве и вернуть на работу в конструкторское бюро завода, где он начинал работать.
Чекисты нашли девушку инженера и Тарасов отвёз ей его письмо. Разрешили написать ответ. Конечно, ей была представлена другая легенда - что Сергей якобы находился в восстановительном лагере после выхода из немецкого тыла. О чём просили никому не говорить.
Через два дня Костина вызвали в кабинет, как обычно. Но там кроме уже привычного Тарасова было ещё трое чекистов и комиссар Госбезопасности Пётр Васильевич Федотов в парадном мундире. Именно он объявил Сергею Николаевичу Костину официальное решение Наркомата о том, что дело против него прекращено и он освобождается из-под стражи.
В условленный час освобождения инженер вышел с вещами и Тарасов повёз его на ту самую дачу в Томилино, которая ранее планировалась под конспиративную квартиру. Там бывший агент был оставлен на неделю для поправки здоровья. Когда Тарасов вернулся за ним, тот, посвежевший и окрепший уже энергично вскапывал пожилым хозяевам дачи землю под посадки на зиму.
Через некоторое время Костину предоставили жильё, где он прописался, как освобождённый от военной службы по здоровью и возвратился на завод. Нашлись люди, которые его помнили, и вскоре он уже сколотил команду единомышленников по делу.
Немцам отправили радиограмму, что Костин прочно легализовался на военном заводе. Но работы очень много. Поэтому работать на рации может не чаще одного раза в декаду. Гитлеровцы выразили готовность прислать радиста. Костин посоветовал выбрать самого молодого, Силина. Инженер был уверен, что тот придёт с повинной. Так оно и оказалось.
Через два дня напряжённой работы с ним, решили, что для дальнейших мероприятий Силин подойдёт. Отправили подтверждающую прибытие телеграмму и сказали, что устроят радиста за городом. Лобову и Костину пришли повторные уведомления, что они снова награждены орденами за храбрость. Группа явно «работала хорошо». Дел у Тарасова сильно прибавилось, но азарт победы над противником помогал побеждать усталость и случавшиеся проблемы в здоровье.
Однажды контрразведчик заехал за Костиным домой. Тот сидел за чертежами. Тарасов буквально приказал ему привести себя в порядок. И вот, в новом костюме и чистой рубашке повёз к его девушке Ольге. Доставил до подъезда, сказал номер квартиры и уехал. Через две недели была свадьба.
Ещё больше интересных историй в моём 📕Телеграм-канале. Обязательно загляните
…С появлением нового радиста радиоигра пошла дальше. На подставные адреса-ловушки захватили ещё две пары матёрых агентов. Первые – «понадобились «Лосю» для создания дополнительной резидентуры», вторые – в качестве курьеров. Дополнительно немцы дважды сбрасывали помощь с самолёта – в особых баллонах, спускавшихся на парашютах.
Игра закончилась только в последней декаде апреля 1945 года, когда несмотря на упорный поиск с разных точек прослушивания эфира – вражеские позывные замолчали навсегда. А потом наступила долгожданная Победа.
За успешное выполнение заданий военной контрразведки участников операции наградили орденами. Включая Костина и Силина. Бывший агент Викторов после работы в логове фашистов был отмечен орденами Красного Знамени и Отечественной войны I степени, только вернуться ему на Родину пришлось не скоро. Дмитрий Петрович Тарасов дошёл до Победы и продолжил службу в своём ведомстве уже в мирное время.
О том, как начиналась эта история можно прочитать здесь.
Дорогие друзья, спасибо за ваши лайки и комментарии, они очень важны! Читайте другие интересные статьи на нашем канале.
