«А нечего было фотографии младенца в соцсети выкладывать. Много ты видела фоток детей знакомых, а? Если и опубликуют, то личико младенцу закроют картинкой. Не просто так веками знали эту мудрость и следовали ей. Ребенка никому не показывали! Младенчика-то сглазить ничего не стоит. А ты, клуша, обрадовалась! Начала выкладывать фотки одну за другой, как будто ты первая женщина, что родила ребенка! И то сказать, «родила» — из пробирки дитё-то, с третьей попытки ЭКО! Сидела бы тихо да Бога благодарила за то, что таким как ты, врачи сейчас помогают. Раньше мужик бы ушел уже от тебя, пустоцвет, мол.» — свекровь перевела дух, победно глядя на поникшую невестку, и отпила большой глоток чаю, хищно озирая стол в поисках сладкого.
Диабет у нее был лет десять как, диету она не соблюдала, надеясь на то, что таблетки сделают свое дело. Сладкое любила сильно, а с годами будто сломался у нее в голове стоп-кран: не могла тормознуться ни в выражении своих мыслей, ни в поглощении вафель «Артек».
А дело было вот в чем: молодая мама, невестка этой громогласной женщины, заметила странное. Дочь, младенец семи месяцев, как-то странно вела себя у груди. Вначале все было хорошо, но через минуту активного, мерного и усердного сосания ребенок будто превращался на миг в куклу — она видела таких в Интернете, называются реборны, очень похожи на настоящих малышей, только чувство от них какое-то жутковатое, — так вот, дочка вдруг принималась водить глазами, сосредоточенно что-то ища, а потом, будто разуверившись в поисках (кого? Чего?) и смирившись с потерей, замирала на несколько мгновений, удивленно расширив глаза.
Глупо идти с таким к врачу. Что сказать доктору? Ребенок очень любознательный для своего возраста? Девочка усердно ест грудь, прибавляет в весе, пачкает подгузники желтеньким и подолгу певуче гулит, завидев знакомое лицо. Но что-то не давало матери покоя. Что-то на уровне чувств, не умозаключений, ведь материнский опыт у нее был невелик. Решила вот спросить у свекрови — у родной матери не спросишь, нет ее в живых.
А свекобра выдала монолог про сглаз и фотографии в соцсетях. Надо ей еще чаю налить. Пусть ест вафельку, чтоб рот был подольше занят.
Педиатр в поликлинике отмахнулась: «Что вы хотите сказать, мамочка? Сформулируйте коротко и по сути.» Мама растерялась, сказала, что ребенок как-то странно и всегда по одному сценарию суетится у груди. Педиатр взвесила малышку, посмотрела все — от макушки до пяточек, и выдала вердикт: ребенок здоров!
Потом было два невролога. Один назначил электроэнцефалографию, на которой не нашлось отклонений, как и на сонограмме, впрочем. Врач развел руками и предложил написать медотвод от прививок. На всякий случай. Мама не согласилась. Читала блоги врачей, усвоила накрепко, что риски осложнений от кори, коклюша и других детских инфекций выше, чем серьезные последствия прививок. На том и расстались.
Второй невролог не стал долго запрягать. А просто сказал: покормите ребенка. Если не можете описать словами, покажите. Девочка оживленно завозилась, увидев грудь, ловко ухватила сосок и принялась есть. Не прошло и минуты, как у малышки вдруг покраснело лицо, она начала озираться по сторонам, а потом на несколько секунд замерла — не блаженно сомлела у груди, как это обычно делают сытые младенцы. Наоборот, будто напряглась, чего-то испугавшись.
«Такое всегда возникает вокруг кормлений?» — спросил врач. Да, но не каждое кормление сопровождается этими странностями, только утром, после пробуждения, да еще после одного из дневных снов…
Доктор позвонил куда-то и сообщил тут же, чтоб вечером приезжала с дитем на ЭЭГ-мониторинг. Запись будет длиться всю ночь и утро. Чтоб кормление, и не одно, попало в поле зрения врача.
В записи нашли эпилептиформную активность. Кормление грудью провоцировало приступы. Они возникали сразу после сна. В остальное время кормления проходили нормально.
Это была рефлекторная эпилепсия — эпилепсия еды, когда приступ провоцируется одним, строго определенным стимулом.
«То есть если кормить дочь из бутылочки, ничего такого не будет?» — спросила мама. Доктор пожал плечами. Может будет, может нет. Проверять не имеет смысла — слишком много пользы несет грудное вскармливание, да и болезнь неплохо поддается контролю. Ребенок будет принимать лекарства весь период грудного вскармливания, а после завершения посмотрим, что будет по ЭЭГ, и дальше будет видно…
Одно только не давало покоя врачу. Эпилептиформная активность исходила из правого виска. А значит, в виске что-то есть. Что-то, что не увидели узисты на сонографии. От того, какой будет находка, зависело многое. И прогноз, и лечение…
Поэтому врач изложил свои соображения. И сказал, что нужно сделать малышке МРТ головного мозга. А это значит — наркоз. Да, волнительно. Но необходимо.
На МРТ головного мозга обнаружились последствия внутримозгового кровоизлияния. Кровануло не сильно, да еще повезло — зацепило лишь те области мозга, что быстро передали свои «обязанности» соседним участкам. Поэтому девочка развивалась хорошо, и двигательные навыки, и психика, и предречевое развитие оставалось нормальным. Малышка была улыбчива и активна, ползала, пробовала лепетать. Вот только очаг кровоизлияния стал источником эпилептиформной активности. При сосании развивался приступ, похожий на абсанс (таковым, впрочем, он не был — у этих приступов свое, отдельное название).
МРТ позволило понять, что операция ребенку не понадобится, что по прошествии времени, возможно, все наладится и можно будет отменить лекарства.
Мама девочки почему-то вспомнила про прививки: может, зря она отказалась от медотвода? Доктор сначала не понял, причем тут прививки. Потом улыбнулся: «Вы все правильно сделали. В городе с десяток случаев коклюша. Страшная болезнь. Прививайте ребенка согласно календарю. Но наблюдение невролога обязательно.»
Вот такая история. Не нужно отменять прививки в любой непонятной ситуации. А вот разобраться, что стало причиной необычных симптомов, необходимо.