Когда я писал про свой кошачий ковёр из пятнадцати кошек, я описал не всех кошачьих, обитающих в доме.
Ещё был он, Мурзик. Но Мурзик был одиночкой, никогда не лежал вместе со всеми и никогда не мурлыкал.
Мурзик был «не наш» кот.
Мурзик был чёрным котищем из Москвы. Он был странным и очень своеобразным. Как и многие столичные обитатели, впрочем.
Мурзик появился у нас, потому что «пусть поживёт у вас в деревне», так попросили наши друзья. Гостил он где-то года полтора. Он один явился причиной трёх рассказов и темой для философской притчи. Это – всего лишь предисловие.
Всю свою предыдущую сознательную жизнь Мурзик провёл в квартире на высоте 25-го этажа одной обычной московской малоэтажки. Спустился (спустили его) со своих «высот» он лишь единожды. Чтобы кастрировать.
Многие после таких приключений вообще перестали бы выходить из квартиры. Мало ли чего? Мурзик и не выходил. Пока его не привезли «в гости». «В деревню, в глушь, в Саратов». Шучу – просто в Рязанскую область.
Мурзик сразу и вдруг понял, что мир не ограничен стенами «его» квартиры и кастрационным кабинетом ветеринара, и испытал глубокий культурный шок. Он с огромным удивлением узнал, что еда может и не быть сухой и треугольной из пакетика. Долго с недоверием обнюхивал и рассматривал в своей миске мясо. Но семья была большая, а в ней не принято щёлкать. А ещё в большой семье не принято долго обнюхивать с недоверием мясо. Оставшиеся кошки расправлялись с едой без московской рефлексии. Мурзик не жрал ел несколько дней, пока не понял, что «Мусечка, ну покушай, пожалуйста» остались давно в прошлом и где-то далеко, на двадцать пятом этаже в Москве.
Мурзик – чудил. Регулярно. Без всяких признаков к обучению.
Мурзик и его первая мышь.
Однажды Мурзик с перепугу поймал мышь, и устроил нам представление. Он ещё не сильно свыкся с мыслью, что еда может быть вполне себе не сухой и хрустящей, а тут неожиданно оказалось, что еда может быть ещё и живой! Что делать с мышью – Мурзик не знал.
Огромный чёрный котяра с недоумением смотрел на мышь. Мышь поняла, что парень городской, и деревенских порядков не знает. И напала на него! Кот стал пятиться и шипеть. Мышь поняла, что в борьбе за собственную жизнь у неё появляются шансы. Но тут пришла Шиша, и спасла Мурзика. Радостно слопав мышь.
– Во как! – подумал Мурзик.
– Ну а то! – облизнулась Шиша, – Давай ты ещё кого-нибудь лови, а я тебя снова спасу.
Мурзик и одиночество.
Мурзик однажды решил побыть в одиночестве. Он всю жизнь прожил в отдельной квартире, где он был почётным и единственным жителем. Хозяева не в счёт. А тут безбашенный котячий коллектив из полутора десятков котов, кошек, котят. Где все бегают, мяукают, рождаются, ползают, прыгают, играют, мурлыкают и прочими способами действуют на нервы. Устав от общения, кот решил уединиться. И мы его потеряли. Ну как потеряли – мы его и не искали. Как там про поиски чёрной кошки в тёмной комнате? Чёрного кота в тёмной комнате и не было. Он сидел в тёмном камине. На чёрном угле в тёмном углу тёмного камина чёрный кот смотрелся очень незаметно.
А потом он вылез…
Весь в саже…
И начал бегать по дому…
Его же пытались поймать. Чтобы помыть. А Мурзик категорически не любил водные процедуры. Он их яростно избегал. Пока он яростно «избегал» по всему дому, на этом доме оставались чёрные следы его чёрных лап. Испуганные коты всегда бегают быстрее человека. Поймать его не удавалось никак, хотя остальные кошки радостно участвовали в погоне. А чёрный кот делал своё чёрное дело. Устав от погони и стесняясь всеобщего внимания, Мурзик решил спрятаться и пересидеть шухер. Спрятался он в шкафу. В свежевыстиранном белье. После камина...
Мурзика пришлось выкинуть, а бельё тщательно вымыть.
А нет, я перепутал: бельё пришлось выкинуть, а Мурзика тщательно вымыть. А заодно и весь дом.
Мурзик и большая прогулка.
Мурзик, как и обычный житель Москвы, не умел элементарного. Он не умел выходить из дома и входить в дом. Да, вот такой вот чёрный, усатый, и совсем не полосатый. Он прожил свою скучную жизнь в квартире и никуда из неё не выходил – откуда взяться этой простой деревенской мудрости?
Как это делали «местные»? Да элементарно: подходили к двери или запрыгивали на подоконник и выжидательно смотрели. Открываешь дверь (окно) кошка (кошки) выбегают на улицу, и все дела. Возвращение – в обратном порядке. Либо кто-то сидит на окне, либо мяукает под дверью. Открыл, зашёл, закрыл – всё. Ну и где здесь сложность?
О! Вы не знакомы с Мурзиком!
Мурзик любил церемонии. Возможно в его прошлой, додеревенской жизни у него был дворецкий. Который широко распахивал перед ним дверь, громко объявлял: «Граф Московский и Химкинский, 15-й почётный кошачий баронет, сэр Мурзик!» – и почтительно склонялся в полупоклоне. Возможно. Я политесу был не обучен, чем доставлял дополнительные страдания Его Кастрированному Величеству.
Как выходил и входил Мурзик в новых для себя условиях? Долго, сука, блин, очень.
Он подходил к двери. Садился. Начинал мяукать. Мяукал он с нудной периодичностью «Один «мяу» в две секунды» самым уныло-депрессивным тоном. Ему открывали дверь, мол, вэлкам! Он не двигался с места и продолжал мяукать. Потом по шажку приближался к двери с нудной периодичностью «Один шаг в минуту». Принюхивался к внешнему миру и не переставал при этом мяукать.
Я несколько раз поэкспериментировал и определил «идеальный» с точки зрения Мурзика вариант выхода из дома и его триумфального возвращения. После обозначения Мурзиком своих намерений погулять (см. выше) нужно было открыть дверь как можно шире. Отойти от неё. Уйти в другую комнату. Не смотреть на него. Ждать. И всего минут через десять, не прекращая мяукать, по шажку, Мурзик осчастливит окружающий мир своим присутствием. Входил он таким же неспешным образом. С обязательным горестным мяуканьем и пошаговыми выкрутасами. Причём если попробовать его поймать и затащить в дом, то он немедленно отбегал, начинал мяукать ещё громче и процедура многократно затягивалась.
А это – Россия. Более того – Рязань. Там зимой холодно и снег. А летом мухи и комары. Весной и осенью тоже всякие сквозняки и пыль. Оставлять дверь открытой на десять минут совсем нежелательно. Особенно зимой. Пока Мурзик с почётом выходил, могло намести небольшой сугроб.
«Проблему» с выходом Мурзика на «погулять» я решал просто. Волшебным и животворящим пинком я отправлял его на улицу без всяких церемоний. Политес – это не моё. С возвращением было сложнее. Для того, чтобы тем же волшебным и животворящим пинком вернуть его домой, нужно было сначала одеться, выйти и поймать кота. Во-первых, я не успевал и он успевал сбечь на безопасное расстояние. Во-вторых, я не хотел. Иногда процедура возвращения затягивалась дня на три. Серьёзно. Кот ходил вокруг дома, орал во все окна и двери, а входить отказывался. Стеснялся.
Мурзик и ёжик.
Однажды к нам в дом зашёл ёжик. Обычный такой любознательный ёжик. Мы его покормили, он и зашёл. Ёжик стал сопеть, шипеть и громко топоча бегать по дому. Почему-то из всех он выбрал Мурзика и желал познакомиться именно с ним. Мурзик был интроверт и новые знакомства заводил с трудом. Он стал бегать от ёжика. Бегал он быстрее. Но ёжик был неутомим и даже не думал останавливаться. В конце концов ёжик его настиг. Мурзик сначала впал в свою обычную истерику. Потом дня три ёжик и Мурзик спали вместе. Не хотел спать в мягком кошачьем ковре на пятнадцать кошек? Выпендривался? Ну вот значит и спи с колючим ежом! В человеческой жизни примерно то же самое.
Мурзик и мужские радости.
Но у Мурзика были свои маленькие мужские радости. Несмотря на кастрацию. Когда он всё же возвращался домой, его вылизывали кошки. Кошки вообще вылизывают себя. Гигиена. Кошки вылизывают других кошек. Это выглядит умильно. Шиша однажды вылизывала мне палец.
Рыжик иногда запрыгивает мне на плечи и вылизывает мне голову. А может причёсывает на свой кошачий манер. Кроме неё этот номер не исполняет никто.
Мурзика по приходу тоже не оставляли без внимания. Однажды Мурзика вылизывали вчетвером. Групповуха, говоря по-человечески. Мурзик растянулся на лавке, уткнул в неё свою чёрную морду и балдел. Четыре кошки с четырёх сторон приводили его в порядок:
– Какой ты грязный! Какой ты чёрный! Но мы тебя помоем. Мы тебя причешем. Мы тебя приголубим. Только не ори больше под дверью, ладно?
Салон красоты «Четыре кошки». Рязанский филиал.
Когда Мурзика наконец-то забрали в Москву, мы долго радовались скучали. «Где Вы теперь? Кто Вам целует пальцы?»
Как он там? Без природы, без камина, без общества?