Это было утро, первое посещение реанимации за день.
Я увидела, что Глеб лежит в другом кювезе, накрытый пеленкой. Возле приборов суетилась медсестра.
Я непонимающим взглядом уставилась на неё:
• А что это?
• Ингаляцию делаем.
• Какую ингаляцию?
• Вашего ребёнка ночью сняли с ИВЛ.
Она приподняла пеленку: на носик Глеба направлен ингалятор, из которого идёт пар лекарства. Рядом с головкой сына лежит воронка с кислородом.
Медсестра не останавливалась ни на секунду, ловко проводила какие-то манипуляции с лекарствами.
Я с круглыми от удивления глазами спросила:
• Он что — дышит?
• Да.
• Сам?
• Да.
• Правда?
• Да.
То есть ещё вчера вечером он лежал на ИВЛ, а сегодня утром дышит. Сам. После ИВЛ должна была быть сначала неинвазивная кислородная маска, а только потом уже воронка с кислородом. А тут так сразу! Я не ожидала.
В реанимации разрешено находиться по 15 минут каждые три часа, иногда я уходила даже раньше этого времени. Было трудно сдерживать слезы, а дойдя до больничного коридора, можно отпустить эмоции.
В этот раз я стояла над Глебом, пока медсестры не попросили меня удалиться. Я смотрела и боялась, что мне всё это мерещится. Боялась, что вернусь через три часа, а сын снова вибрирует на высокочастотной ИВЛ.
Конечно же, я сразу позвонила мужу! Кажется, мы могли немного выдохнуть…
Антибиотики продолжали давать, и теперь Глебу два раза в день делали ингаляции.
Инга Нодариевна, реаниматолог, пообещала: Понаблюдаем день-два за дыхательной деятельностью, и если не будет откатов, вашего ребёнка переведут в палату интенсивной терапии.
Это уже в отделении патологии новорождённых — совсем рядом со мной!
Расхаживая по ОПН, я все время поглядывала на дверь: медсестры катили в кювезах малышей, которых переводили из реанимации. Каждый раз сердце замирало — вдруг на этом кювезе будет наша с Глебом фамилия?
Счастливый день наступил: на вторые сутки после отключения от ИВЛ Глеба перевели в ПИТ. Правила посещения были такими же: убрать волосы под шапочку, надеть халат, обработать руки. Каждые три часа. Но мой сын был уже на расстоянии вытянутой руки, практически через стенку.
Глебу отменили седацию, но объяснили, что выходить из состояния медикаментозного сна он будет несколько дней, постепенно будут появляться рефлексы.
Брать на ручки его пока нельзя, он был все ещё подключён к аппаратам, но теперь я могла сама переодевать подгузник и кормить сыночка через зонд.
Счастье!
Мне запомнились слова медсестры из ПИТ: Сейчас вы не должны от него ничего ждать, сейчас вы должны его просто любить и принимать таким, какой он есть.
Забегая вперёд хочу сказать, что весь персонал областного перинатального центра меня поразил. Своей человечностью и душевностью, искренней заботой. Люди работают по призванию и находятся на своём месте. Невероятно тяжёлый и ответственный труд медсестры и врачи выполняют с любовью и юмором. Это дорогого стоит.