- Бабка, а ну-ка, иди сюда! – кричал рассерженный Сергей.
- Иду, Серёнюшка, иду… - Антонина Фёдоровна неспешно доплелась до кухни, шаркая ногами в вязаных подследниках.
- Бабка, ты опять моей вилкой жрала?! – внучатый зять тряс перед носом старушки мокрой вилкой.
- Может, твоей, а может, и не твоей, - пожала плечами старушка. – Как их отличить? Они же все одинаковые.
- Сколько раз тебе повторять – моя вилка отличается от всех остальных! Вот смотри! Видишь? – Сергей взял из ящика ещё одну вилку и стал демонстрировать отличия.
- Да если б видела я, Серёнюшка… Глаза-то полуслепые, как пелена на них.
- Тьфу… Мне даже представить противно, что ты пихаешь МОЮ вилку в свой беззубый рот, - негодовал Сергей.
- Если мешаю я здесь, может, домой я поеду? – тихо спросила Антонина Фёдоровна.
- Это ты уж с Олькой решай. Не я тебя сюда звал – не мне тебя и выпроваживать.
Почти два года Антонина Фёдоровна прожила в семье своей внучки, Ольги. Старушка не слишком хотела покидать свой родной деревенский дом, который она когда-то давным-давно строила вместе с мужем своими руками.
Антонина Фёдоровна и не поехала бы никуда, но Ольга буквально забросала её письмами, в каждом письме она жаловалась на то, как трудно ей управляться с новорождёнными двойняшками и слёзно умоляла приехать и помочь.
У Антонины и её покойного мужа, Алексея, была единственная дочь, Анна. Точнее, Антонина родила пятерых детей, но мальчишки-близнецы умерли через несколько дней после рождения, ещё один сынок, Вася, подавился косточкой от вишни в четырёхлетнем возрасте – спасти его не смогли. А дочка, Люба, утонула в речке, когда ей было одиннадцать лет.
Родители очень боялись потерять единственную оставшуюся дочку, младшенькую Аню, очень баловали её и приглядывали за ней так, как никто в деревне за своими детьми не приглядывал. Аня росла капризной и избалованной, родительская забота и опека годам к тринадцати стали её откровенно раздражать.
Когда Ане было семнадцать лет, не стало её отца, с мнением которого она хоть как-то считалась. В восемнадцать лет, не слушая свою мать, Аня выскочила замуж и переехала в соседнее село. Через семь месяцев после свадьбы она родила сына, Андрея.
- Вот значит как, - качала головой Антонина. – Вот почему дочка так поспешно замуж выскочила – в положении она была…
С внуком Антонина виделась крайне редко, в гости её особо не приглашали – муж Ани не горел желанием видеть в своём доме тёщу. Просто не хотел, чтобы она приезжала – и всё, без объяснения причин.
В тридцать лет Аня вдруг развелась с мужем и, забрав сына, уехала в город, где через пару лет встретила новую любовь. Олю она родила в тридцать пять лет, Андрею на тот момент вот-вот семнадцать должно было стукнуть. Младшую сестрёнку он не принял, братских чувств к ней не испытывал.
Через год с небольшим Андрей ушёл в армию. В городе, где служил, познакомился с девушкой, женился, там и остался.
В новых отношениях Аня была счастлива недолго. Когда Оле было четыре года, её родители расстались. Расстались легко – официальный брак они не оформляли.
Аня подумала, подумала и решила вернуться в деревню, к матери.
«Мать всегда поймёт, поддержит и поможет» - решила Аня.
Антонина Фёдоровна была несказанно рада приезду дочки с внучкой, устала она жить одна, тоскливо ей было, одиноко.
С появлением в доме дочки и внучки время для Антонины стало бежать незаметно. Всё шло неплохо. Аня устроилась в местный магазин продавцом, Оля подрастала, в школу пошла.
Потом Аня стала частенько ездить в город. На вопрос матери – зачем она туда ездит, отвечала: «Не твоё дело!»
Гром грянул, когда Оле вот-вот двенадцать лет должно было исполниться.
- Мам, я уезжаю, - коротко сказала Аня, в очередной раз вернувшись из города.
- Куда, дочка? Надолго ли? А как же Оля?
- Я очень надеюсь, что уезжаю навсегда. Человека я любимого встретила. Я уже и не надеялась в таком возрасте на любовь… А Оля… Оля взрослая уже, с ней особо нянчиться не нужно. Она остаётся с тобой.
Антонина в ответ даже вымолвить ничего не смогла.
Аня быстро собрала вещи.
- Аня, дочка, подожди, сейчас Оля должна из школы вернуться. Неужели ты уедешь, даже не попрощавшись с ней?
- Боюсь, Оля будет задавать много вопросов по поводу моего отъезда. Я не знаю, как ей всё объяснить. Лучше я объясню ей всё в письме – так мне будет проще.
Судя по обратному адресу на конверте, уехала Аня далеко. Она изредка присылала письма, но в родном доме так больше и не объявилась. Антонина растила внучку одна, хозяйство держала, сад, огород. Аня финансово никак дочери не помогала.
В двадцать лет Оля вышла замуж и решила вместе с мужем попытать счастья на Севере.
- Ох, такая же непутёвая, как мать, - тяжело вздыхала Антонина Фёдоровна. – Но почему вас всё куда-то тянет уехать? Почему вам в родном доме не живётся?
- Ба, а что здесь делать, в деревне этой? Нет, не хочу здесь оставаться. Поработаем мы с Серёжкой немного на Севере, денег заработаем, а потом переберёмся куда-нибудь в большой город.
Оля нечасто баловала бабушку письмами. Зато, когда родила двойню, письмами буквально завалила. Писала, как ей невыносимо тяжело и просила приехать, помочь.
«Что поделаешь? – вздохнула Антонина Фёдоровна, окинув родной дом тоскливым взглядом. – Если внучка просит, нужно ехать. Хоть правнука и правнучку своих повидаю».
Антонина Фёдоровна собрала необходимые вещи, присела на дорожку, закрыла на окнах ставни, повесила на дверь огромный замок и вышла за калитку.
Немного постояв, она оглянулась. «Только дождись меня, мой дом родной» - прошептала она, утирая слёзы кончиком платка.
Оля с семьёй жила в бараке на восемь семей, в их квартире было три крошечные комнатушки. Внучатый зять, Сергей, невзлюбил Антонину Фёдоровну с первых минут её появления в доме.
- Отправляй свою бабку поскорее домой, - сказал он через пару дней Оле.
- А с детьми мне кто будет помогать – ты? Если будешь помогать: вставать укачивать их по ночам, пелёнки стирать, то я согласна – отправлю бабушку домой завтра же.
Сергей поворчал, поворчал себе под нос и больше к этому вопросу не возвращался.
Двойняшки, Максим и Настя, подрастали, скоро им уже по два годика должно было исполниться. Отсидев положенные полтора года в декрете, Оля вышла на работу.
- Оленька, может, отпустишь меня домой? – просила бабушка. – Тянет меня в родные края.
- Ты что, бабушка, я же ведь на работу вышла. А с Максимкой и Настёной кто сидеть будет?
- А ты в садик их определи. Тяжело мне, Оленька, за ними успевать, годы мои уже не те, а детки очень шустрые.
- Нет, бабушка, оставайся у нас. Ты ведь не только с детишками помогаешь, но и с готовкой. Не представляю, чтобы я без тебя делала. Очень я устаю на работе, не представляю, каково мне будет, если после работы мне ещё нужно будет за детьми в садик бежать, а потом ужин готовить и завтрак на следующий день.
- Все-то как-то справляются, внученька – и ты справишься. А Серёнька твой ненавидит меня, раздражается, как только на глаза я ему попадаюсь, придирается ко всему. Боюсь, как бы у вас разлад из-за меня не вышел.
- Ничего, почти два года терпит и дальше будет терпеть. Иначе забирать детишек из садика и готовить ужин ему придётся самому!
Антонина Фёдоровна тяжело вздохнула и отвернулась к окну. В последнее время она всё чаще вспоминала свой родной дом, он снился ей ночами.
Через несколько месяцев, в середине октября, Антонина Фёдоровна заболела. Сначала её мучил сильный кашель.
«Подстыла я, когда бельё на улице вешала. Сама виновата, нужно было одеваться потеплее» - решила пожилая женщина.
Шли недели, а кашель не только не проходил, но и сменился приступами удушья. Антонине Фёдоровне становилось всё хуже и хуже, она почти не спала ночами, приступы удушья по ночам были особенно сильными.
- Бабка, ты бы к врачу съездила, - сказал с недовольным видом Сергей. – Мало ли, какая зараза у тебя.
- Да, бабушка, надо к врачу. Ты всё-таки с детишками сидишь… - согласилась Оля.
Врач определённого диaгнoза не поставил, зато выписал Антонине Фёдоровне кучу лекарств, она принимала их все, но лучше ей не становилось. К декабрю болезнь выжала из пожилой женщины последние силы, Антонина Фёдоровна с трудом передвигалась по дому, часто ложилась передохнуть.
- И зачем нам эта развалюха здесь нужна? – орал Сергей. – Толку от неё никакого, один только вред. Она почти всю свою пенсию на лекарства тратит. А мы кормить её должны?
- Серёж, а что делать? Не отправлять же бабушку в таком состоянии домой за тысячи километров.
- Ничего, доедет, она ещё нас с тобой переживёт. Оля, давай решай вопрос со своей бабкой. Чтоб к Новому Году её здесь не было.
А Антонина Фёдоровна думала лишь об одном: «Только бы дом меня родной дождался. Только бы помереть в родном доме, а не здесь, на чужбине…»
- Бабушка, ты вроде давно уехать хотела… - начала разговор Оля. – Если есть у тебя силы добраться до родной деревни, то поезжай.
- Поеду я, внученька, поеду, всё равно здесь вам от меня никакой пользы. Мне бы только до вокзала добраться, не дотащить мне сумки со своими вещами…
- Мы с Серёжей тебе поможем.
- И на этом спасибо.
Сергей, провожая Антонину Фёдоровну на вокзал, был необычайно с ней вежлив и разговорчив. Он был невероятно рад, что наконец-то свершилось – ненавистная бабка отправляется домой.
Антонина Фёдоровна больше суток ехала в поезде, чувствовала она себя плохо, но сил придавала мысль о том, что скоро она окажется в родном доме.
В час дня пожилая женщина сошла с поезда в городе. С сумками ей помог мужчина лет шестидесяти, который выходил на той же станции.
- Издалека едете? – поинтересовался он.
- Да, у внучки гостила, с детишками ей помогала, правнуками моими – Максимкой и Настёной.
- А живёте вы одна?
- Да, одна, - тяжело вздохнула старушка.
- Так оставались бы у внучки, гляжу здоровьице-то у вас уже не богатырское.
- Вот поэтому и уехала – хочу помереть в родном доме.
- Да будет вам, бабушка. Помереть! Поживёте ещё…
- Хотелось бы пожить, дом свой в порядок привести. Всё-таки почти два года он пустовал.
- Вот видите, какое дело у вас важное имеется. А вы помирать собрались.
Мужчина помог Антонине Фёдоровне отнести сумки до автовокзала. Автобус, который проходил мимо её деревни, предстояло ждать почти два часа.
«Темнеет рано, пока доберусь – уже четыре часа будет, сумерки опускаться начнут. Ох, как там сейчас мой дом? Наверняка, снега намело столько, что калитку не откроешь» - думала Антонина Фёдоровна, сидя в здании вокзала в ожидании автобуса.
Зима в тот год выдалась снежной. Автобус вёз Антонину Фёдоровну небыстро, дорога была изрядно заметена. Пожилая женщина, не отрываясь, смотрела в окно и чем ближе были родные места, тем сильнее колотилось её сердце.
Никого из односельчан в автобусе не было, на своей остановке Антонина Фёдоровна вышла одна. Сумки ей пришлось тащить волоком по снегу, нести их не было сил. Пожилая женщина много раз останавливалась, чтобы откашляться и отдышаться.
Родная улица была пустынной, только во дворах лаяли собаки. Следов возле дома не было, никто к её дому давно не подходил. Антонина Фёдоровна с трудом, сквозь сугробы снега, протиснулась к калитке родного дома и замерла. Дом смотрел на неё светло-зелёными ставнями. Хмуро, неприветливо смотрел.
- Ну, вот я и вернулась. Встречай меня, дом родной, - прослезилась женщина.
Она попыталась открыть калитку, но калитка не поддавалась – снега много намело.
- Не пускаешь меня к себе, осерчал на меня. Понимаю, понимаю, - шептала старушка, толкая калитку.
- А ну, куда лезешь? – на крыльце соседского дома появился мужчина.
- Витька, ты что ли? – прищурилась Антонина Фёдоровна.
- Во дела! Здравствуй, Фёдоровна! Вернулась! – воскликнул мужчина.
- Здравствуй, Витя. Вернулась, как видишь. Только к дому попасть не могу – снега по пояс.
- Это мы сейчас поправим! Дай только оденусь я, – сказал мужчина и скрылся за дверью своего дома. Через полминуты он выскочил из дома в телогрейке и шапке-ушанке.
Вскоре сосед притащил из сарая лопату и стал расчищать снег, попутно рассказывая Антонине Фёдоровне самые последние деревенские новости. Новости сейчас мало интересовали старушку, ей хотелось поскорее очутиться там, внутри своего родного дома.
Наконец, Виктор справился с задачей.
- Ну, проходи, Фёдоровна! – распахнул он перед ней калитку.
- Спасибо, Витя. С меня бутылочка, - сказала Антонина Фёдоровна.
- Ой, спасибо. От бутылочки я не откажусь, - заулыбался сосед.
- Завтра схожу в магазин, куплю.
- Ты обращайся, если что, Фёдоровна… - сказал Виктор и ушёл в свой дом.
Антонина Фёдоровна с замиранием сердца переступила порог. Дом, будто живой, заскрипел, жалуясь на своё одиночество.
Старушка присела на массивную кровать с металлическим изголовьем, провела рукой по подушкам. На душе стало светло и радостно. Она медленно прошла по комнатам, время для неё словно остановилось. В доме было очень холодно, пахло сыростью и ещё каким-то незнакомым запахом.
- Нужно скорее печь растопить, - поёжилась от холода старушка. – К ночи вряд ли дом прогреется.
С печкой она возилась долго, отсыревшие дрова упорно не хотели разгораться.
«За Витькой, наверное, придётся идти» - решила Антонина Фёдоровна.
Только она об этом подумала, дрова стали медленно разгораться, появилась тяга.
«Поужинать бы, - подумала Антонина Фёдоровна и отправилась на кухню. – Но ведь продуктов в доме нет никаких. Хотя… Наверняка, макароны остались да тушёночка».
Макароны и тушёнка были найдены. Старушка достала из кухонного стола кастрюли, тарелки и столовые приборы, которые за два года её отсутствия покрылись липкой пылью. Пока варились макароны, Антонина Фёдоровна перемыла посуду. Она счастливо улыбалась, ведь дом стал наполняться уютом.
На следующий день с утра пораньше Антонина Фёдоровна отправилась в магазин. Всю ночь она спала, как убитая, и утром чувствовала себя отдохнувшей и посвежевшей.
В магазине уже толпился народ.
- О, Фёдоровна! Вернулась! А мы уже и не думали тебя увидеть… Думали, насовсем ты на чужбину укатила.
- Вернулась, бабоньки, вернулась! – улыбалась старушка. Сейчас она была рада видеть даже Вальку Колтыгину, с которой всегда была не в самых лучших отношениях. – Больше я из своего родного дома ни ногой!
- Что, несладко тебе у внучки жилось?
- Почему же? Неплохо жилось. Но, как говорят, в гостях хорошо, а дома лучше!
Признаков болезни Антонина Фёдоровна не ощущала второй день, напротив, она чувствовала прилив сил. Вернувшись из магазина, она заглянула к соседу и отдала ему обещанную бутылочку.
- Спасибо, Фёдоровна. Может, помочь всё-таки чем тебе надо? – спросил он.
- Нет, Витя, спасибо, я сама справлюсь. Ты мне только лопату одолжи. Мои-то лопаты все в сарае, а туда ещё добраться надо.
Взяв у соседа лопату, старушка принялась чистить снег возле дома. Почистив небольшой участок, он с улыбкой посмотрела на родной дом. Ей казалось, что дом преобразился, он выглядел совсем не так, как выглядел вчера. Дом стоял гордый и напыщенный, душа его ликовала – любимая хозяйка вернулась!