- Да блин, когда ты замолчишь? Не ребенок, а наказание, за что мне все это? – уставшая от криков маленькой дочери Иды Оксана закатила глаза и с ожесточением принялась качать люльку, в которой надрывалась малышка.
Подобная картина была слишком привычной для матери и дочери. Сразу после свадьбы Оксана забеременела и после обсуждения с супругом, Толей, молодые решили оставить ребенка. Толя не выказывал бурного восторга по поводу беременности жены, а Оксана отреагировала по принципу, что придется с этим мириться. Но, как позже оказалось, молодая мать была категорически не готова к своему новому статусу…
- Я чуть не лопнула во время родов, двое суток не спала, - слезливо обратилась Оксана к Толе, когда ее с ребенком привезли домой.
Толя, первые пару часов проявлявший интерес к новорожденной крохе, вскоре сослался на занятость и уселся за компьютер. Оксана, которой все время с момента выписки хотелось спать, уложила малышку возле себя и отключилась. Проснулась от того, что муж тряс ее за плечо и требовал:
- Может, попробуешь успокоить дочку? Орет полчаса уже, никак не хочет рот закрывать.
- А почему ты даже не попробовал ее покачать? Я только что прилегла, - возмутилась Оксана и отвернулась. Толя был зол, но спорить с женой не стал и принялся качать малышку на руках. Однако, как бы он ни старался, Ида запустила режим «Покой нам только снится».
Толя снова растолкал жену:
- Ксюша, ты хоть покорми ее. Может, нужно проверить, вдруг у нее подгузник переполнен?
- Подгузник ты и сам мог проверить, - хмуро ответила молодая мать, с трудом побеждая желание устроить истерику не хуже младенца.
Толя молча сунул дочь ей в руки и удалился. Оксана лишь слышала, как он стучит по клавишам ноутбука. Разочарованная его поведением, женщина принялась кормить дочку грудью. Но то ли она неудобно держала Иду, то ли что-то еще беспокоило ребенка, но плач не унимался ни на мгновение.
Растерявшись, Оксана сама зарыдала:
- Да что с тобой делать? Что ты орешь, все нервы мне вымотала?
Подумав немного, решила все-таки проверить, почему ребенок так надрывается. Оказалось, что подгузник был переполнен до краев характерной густой субстанцией темного цвета.
Увидев ее, Оксана испугалась и закричала:
- Толя, срочно звони маме, с ребенком что-то не то! Она вся в черном, ужас какой-то.
Свекровь, посмотрев по видео предмет страхов Оксаны, засмеялась:
- Так это обычное дело. Она что, в роддоме не какала?
- Почему это такого жуткого цвета? – не унималась Оксана.
- Это меконий, так новорожденные справляют большую нужду, - спокойно ответила свекровь. – Ты не бойся, потом это добро станет жизнерадостного желтого цвета.
- Жизнерадостнее некуда, - хмыкнула Оксана и поинтересовалась:
- А когда вы сможете приехать к нам, посмотреть на внучку?
- Сейчас не время, - ответила свекровь. - Я ведь не просто бабушка, а работающая бабушка на ответственной должности. К тому же, своих детей я вырастила, а Ида – ваш ребенок. Так что пробуйте сами освоиться в роли родителей.
Свекровь отключила связь, прежде чем Оксана успела ей что-то сказать. Молодая мать с ужасом смотрела на испачканное тельце малышки.
- Как ее мыть-то? Толя! - закричала она, - помоги мне ее помыть. Она же вся в этом кошмаре. Поэтому орет не переставая.
Однако у новоиспеченного отца вообще не было желания помогать Оксане справляться с ее новыми материнскими обязанностями. Он пробормотал, что должен срочно отправить расчеты по какому-то кейсу и пропал. Оксана, чуть не плача и с трудом подавляя спазмы от отвращения, догадалась достать влажные салфетки и протереть нижнюю часть тела малышки.
- Вроде неплохо, - подумала Оксана и на всякий случай повторила действие. После этого взяла чистое детское полотенце и промокнула кожу ребенка. Ида притихла, избавившись от неприятного ощущения. Однако уже через секунду плач возобновился, и Оксана не на шутку рассердилась.
- Вот плакса, - проговорила она шепотом, чтобы муж не услышал. Присмотревшись, вспомнила слова педиатра:
- Если ваша девочка начала крутить головой и высовывать язычок, это сигнал, мамочки –пора накормить. Так что не стесняемся, распахиваем халат и кормим.
- Все равно другого варианта у меня нет, - мрачно подумала Оксана и повторно приложила девочку к груди. Та вначале сморщилась, но потом зачмокала. Молодая мать смотрела на нее, но, к собственному ужасу, не чувствовала ничего. Никакого умиления или радости от того, что кормит ребенка.
- Может, позже привыкну? – подумала она, боясь пошевелиться, пока Ида высасывает молоко. Через несколько минут дочь устала и оторвалась от груди. Оксана хотела было сразу уложить ее спать, но снова в памяти всплыли слова врача:
- После кормления нужно подержать ребенка столбиком, минут десять. Если вздумаете укладывать сразу, малыши обычно срыгивают и могут даже захлебнуться.
- Господи, все у вас не как у людей, - Оксана вздохнула и осторожно подняла малышку так, чтобы голова ее была на плече матери. Ида закрыла глазки, но продолжала беспокойно шевелиться во сне, двигала крошечными пальцами. Походив так с ней минут пять, Оксана осторожно уложила дочку в кроватку.
- Слава богу, - обрадовалась Оксана. – Теперь можно хоть дух перевести. Прилечь, что ли.
Но сон к ней никак не шел. Устав крутиться просто так, молодая женщина встала и пошла на кухню. Достала банку молотого кофе, насыпала в турку, налила воды и поставила на огонь.
- Если не выпью кофе, то усну прямо на ходу, - подумала женщина, принюхиваясь к знакомому восхитительному аромату. Потом вспомнила, что у нее еще до родов где-то в холодильнике была припрятана клубника в бельгийском шоколаде.
- Быть мамой можно, если под рукой есть хотя бы такой допинг, - невесело усмехнулась Оксана и принялась за перекус. Ох и пожалела она о выпитом и съеденном, когда маленькая Ида не спала всю ночь и кричала от выступившей на теле сыпи!
Приехавшая врач отругала нерадивую мамашку:
- Вы о чем вообще думали, заваривая молотый кофе? Вы с ребенком – почти одно целое, она полностью зависит от того, что вы выпили или съели. У вас есть склонность к аллергии?
Оксана ответила, что да, небольшая аллергия у нее была с детства. Врач закатила глаза:
- Всем первородкам в роддоме проводят инструктаж, чем можно и нельзя питаться при грудном кормлении. Такое впечатление, что вы все мимо ушей пропустили.
- Сами бы попробовали послушать, если бы больше суток не спали перед родами, -возмутилась Оксана.
Врач пожала плечами:
- У самой трое, не понаслышке знаю. А первого ребенка я родила еще студенткой третьего курса, так что о жизни знала еще меньше, чем вы сейчас. Возьмите себя в руки, девушка. Вы сами решили привести в этот мир маленького человечка и несете за него полную ответственность. Ни один папа маму в таком возрасте не заменит, поймите. Дети – это радость жизни, у вас все впереди, сами поймете.
Она пыталась так и этак мотивировать Оксану относиться ответственнее к собственному ребенку, но особого результата не было. Каждый раз, когда Ида плакала, Оксане хотелось бежать из дому неведомо куда, лишь бы подальше. Молодая мама обнаружила, что, если она не успевала за минуту сменить испачканный подгузник, пока ребенок спал, дальше понятия сна резко аннулировалось. Ида начинала агукать, гулить или просто похныкивала, из-за чего Оксана злилась на дочь и вслух жалела, что родила ее.
- Почему в инете все дети чистенькие, ухоженные, довольные и никто не ревет благим матом? – задавалась вопросом Оксана. – Почему Толик не хочет нанять няню, он же видит, как мне тяжело? Это же чокнуться можно, когда целый день по кругу, как белка в колесе…
От Толи было очень мало толку. Он был старшим программистом в центральном филиале какой-то компании и с утра до вечера пропадал на работе. Кроме безвылазного сидения в офисе, мужчине приходилось также мотаться по командировкам. Иногда он уезжал почти на неделю, и за время его отсутствия Оксана чувствовала, что находится на грани сумасшествия или отчаяния. Малышка могла плакать очень долго, с надрывом, словно ей нравилось доводить маму до того состояния, когда хочется только одного – покоя, пусть даже вечного. Или хотя бы на полчаса, чтобы не приходилось вздрагивать и бежать по первому писку крохи.
Оксана давно забыла, что такое расслабляться в благоухающей мыльной пене – дочь просто не давала подобной возможности. Толе пришлось купить радионяню, чтобы жена могла следить за ребенком, пока она сама чем-то занята. И это тоже стало источником постоянного повода для стресса.
Как-то Толя уехал на работу, а вечером позвонил и сказал жене, что ему придется улетать на ночь глядя:
- Прости. Я обещал присмотреть за маленькой, но сегодня не получается. Мне после обеда купили билет в южный филиал, я после работы сразу в аэропорт. Люблю тебя, поцелуй за меня Иду.
- Что? – взвыла Оксана. – Ты опять улетаешь к черту на рога, а я должна убиваться с этой крикуньей? Я сама от себя и для себя рожала, да? Ты же отец, такой же родитель, как и я. Значит, несешь такую же ответственность за нее.
Покричав еще немного для острастки, Оксана бросила телефон в сторону и заплакала.
- Тоже мне, муж называется, - хлюпала она носом. – Сижу целыми днями взаперти, как крыса в клетке, а ему и дела нет, что со мной. Лишь бы ему было удобно, гад.
Много еще злых слов наговорила Оксана в адрес Толи, пока могла что-то припомнить. Но потом ее внимание переключилось на дочь: та снова стала плакать. Причем так, словно ее кто-то обижал – надрывно, с обидой в голосе.
- Опять?! – молодую мать даже затрясло, когда она услышала эти звуки. – Что тебе все неймется, сколько можно? И зачем я тебя рожала? Да ну тебя!
Она отключила радионяню, закрыла плотно дверь в комнату и уселась на кухне, запершись там на полчаса. Потом, вернувшись в комнату, где лежала Ида, Оксана всплеснула руками:
- Наконец-то заткнулась, слава богу. Вот как надо с тобой обращаться – закрыть и забыть, сама успокоишься.
На малышку было жаль смотреть. Она судорожно всхлипывала, но сил кричать уже не было. Довольная собой, Оксана подсела рядом, вынула влажную салфетку и привела личико ребенка в порядок.
- Будешь себя хорошо вести, дам молочка.
Она звонила подругам и приглашала их к себе – якобы посмотреть на дочку, пообщаться. Но те уже поняли, в чем был основной интерес. Одна из бывших университетских подруг, некая Рита, поделилась со всеми опытом того, как приходила «пообщаться» с Оксаной.
- Это было офигительно плохо, - Рита не жалела красок, рассказывая о своем визите. – Прихожу к ней с пачкой подгузников в руках, думала, что это - самая нужная вещь для молодой мамочки, а Ксюха меня с претензиями встречает. Ты, говорит, почему для меня ничего не захватила? Окей, я не подумала про угощение, но она… просто слов нет. Вручила мне девчонку и завалилась спать. Можно, говорит, хоть полчаса отдохну? Я вообще растерялась: никогда не держала младенцев, а тут это – такое маленькое и все время орет. Хожу с ней по квартире, качаю, несу какую-то белиберду, чтобы отвлечь. Она меня слушает, помолчит пару секунд и опять начинает орать. Самый треш был в том, что мамка продрыхла больше двух часов и даже спасибо не сказала, когда я уходила. Короче, к ней сейчас соваться не стоит.
Подруги вняли предупреждению и вежливо отказывали Оксане, когда та приглашала в гости. Оксана обозлилась, но не показывала виду.
Когда Ида подросла, Толя передал жене важное сообщение от свекрови:
- Надо выводить ребенка погулять. Если целыми днями из дома не выходить, придется лечить от рахита, а это то еще удовольствие.
Первый поход на улицу обошелся Оксане в километр нервов и полчаса ора Иды. Оксана быстренько оделась сама, но оказалось, что одевать малышку – это настоящий квест на выживание. Одетая мама запрела, пока подготовила ребенка к выходу из дома. Уже на улице выяснилось, что малышка успела сходить по большому, и пришлось возвращаться назад.
В другой раз Оксана решила, что выход на прогулку начнет с дочки. Первым делом одела ее, но, пока оделась сама, Ида успела так накричаться, что все желание погулять куда-то испарилось.
- Ну почему ты не можешь просто молчать? – Оксана чуть не швырнула дочь на кровать, когда они пришли обратно в квартиру. – Что за ребенок мне достался? Другие дети тихонько себе лежат, ждут, когда их мамы на руки возьмут, а тебе обязательно надо орать, как резаной? Да с тобой никуда не сходишь!
Спустя время Оксана чуть не взорвалась, когда услышала предложение мужа.
- Давай съездим к моей тете, она живет в пяти кварталах отсюда, - предложил Толя по приезду домой из очередной командировки. – Можем такси взять.
- Только этого не хватало, - устало ответила Оксана. –Пусть она сама приедет сюда.
- Ксюшенька, она не может. Когда я звонил ей на днях, она сказала, что сломала ногу, дома на костылях скачет. Поэтому и просит привезти Иду – посмотреть на внучатую племянницу.
Оксана обреченно вздохнула. К тому, что дочь надрывается во время прогулок, она привыкла. Но за пять месяцев ни разу не возила малышку на машине и не знала, как та себя поведет. Вдруг снова будет ор, от которого ей захочется заткнуть уши и сбежать куда подальше? Но Толя был полон оптимизма. Сам одел ребенка и спустился вместе с ним к такси, ожидавшему возле подъезда.
Оксане досталось нести большую сумку с разными предметами, которые могли пригодиться во время визита. Например, пару слюнявчиков, потому что у малышки начали резаться зубки, резиновое колечко для десен, штук пять подгузников, свежие кофточки и распашонки, чистые тонкие и плотные штанишки, тонкую шапочку.
Но дорога оказалась настоящим кошмаром для всех участников поездки, начиная с водителя. Ор малышки не прекращался ни на минуту, таксист еле довез семью до нужного места и рванул прочь, получив оплату. Стоило им выйти на свежий воздух, как Ида мгновенно затихла.
- И как это понимать, вредина мелкая? – разозлилась Оксана. – Чего ты вопила так, как будто с тебя шкуру живьем снимают?
- Не говори так на ребенка, она же маленькая, - вступился за дочь Толя. Оксана передернула плечом:
- Ты ее видишь пару раз в неделю, откуда тебе знать про ее фокусы?
Визит к тете закончился, едва начавшись. Не успели молодые родители войти в квартиру, как малышка подняла отчаянный рев. Женщина не выдержала:
- Наверное, ей спать хочется, идите лучше домой. У меня, кстати, душно, может, ей именно это не нравится?
- Да откуда мне знать, что ей нравится или не нравится? – взбесилась Оксана. – Ей нравится портить мне жизнь, все время вопит. Хоть бы у меня аппендицит воспалился, что ли, лишь бы отдохнуть от этого кошмара, именуемого счастливым материнством.
Тетя Толи скосила на нее глаза, но ничего не ответила. Зато потом родственники были в курсе, что Оксана терпеть не может собственного ребенка. Все единогласно осудили невестку:
- Зачем тогда рожала? Жить надо ради детей, а не только собственных хотелок.
Но именно невозможность реализовать свои желания убивала всякую радость жизни в Оксане. Она чувствовала, что накрепко привязана к ребенку, который не может сказать ей, чего он хочет или почему плачет. Ей, как матери, нужно было все время следить за тем, что происходит с дочкой, и это сводило Оксану с ума.
- Я тебе что, вечный страж, нянька или круглосуточная рабыня без права на отдых? –кричала на ребенка Оксана, когда мужа не было рядом. Ида смотрела на маму с легким удивлением, тянула к ней руки, но та не горела желанием лишний раз прикасаться к ней.
- Я так не выдержу, - думала Оксана каждый раз, когда выходила в магазин или аптеку, поручив малышку заботам мужа.
Она старалась задержаться как можно дольше, просто гуляя в одиночестве по улицам и наслаждаясь тем, что рядом с ней нет источника постоянных криков.
– Почему все на мне? Девять месяцев вынашивала, рожала в муках, забыла, что такое нормальный сон и просто тишина. Но никому ничего не надо. Все только и делают, что твердят – какое это счастье быть матерью. Для кого, интересно? Наверное, у меня от такого счастья скоро крышу снесет или вообще, вперед ногами вынесут.
Однажды она искупала Иду, вытерла ее насухо и приготовилась кормить кашкой. Приготовив еду для дочки, женщина обнаружила, что форточка открылась, но не обратила на это внимание. Ида, дотянувшись до своей головы, стащила с себя шапочку и усиленно пробовала ее на зуб. Кофточка раскрылась, и малышка лежала с открытой грудью.
- Господи, горе ты луковое, - проговорила Оксана, беря малышку на руки и неся ее на кухню.
Неожиданно среди ночи у Иды поднялась температура, ребенок метался, рвался из рук и плакал не переставая. Злой Толик с трудом дождался приезда медиков, которые после беглого осмотра увезли ребенка с матерью в больницу.
Там Оксане пришлось вспомнить все детали того дня. Вплоть до момента, что Ида была с непокрытой головой и открытой грудью после купания, потому что девочка успела снять с себя шапочку и раскрыться, а форточка оказалась открытой.
Врачи переглянулись между собой, и один из них, помоложе, покрутил пальцем у виска:
- С ответственностью и материнскими инстинктами очень сложно.
- Как вы можете такое говорить? – возмутилась Оксана. – Между прочим, я сама смотрю за своей девочкой.
- Может, и смотрите. Вопрос в другом – насколько хорошо? – спросил тот же врач, нелестно отозвавшийся о матери маленькой пациентки. – У ребенка – воспаление легких, развилось за считанные часы. А причина? Обычное переохлаждение, да еще и после купания. Вы чем думали, когда оставили форточку открытой?
Оксана не нашлась, что ответить на такой простой вопрос. Она все видела, но ничего не сделала. Почему? Этот вопрос ее долго мучил. Неужели решила таким образом положить конец всему, что ее так долго изводило? Нет, она не могла. Она же мать, думала о том, чтобы ребенку было лучше, а не хуже. Тогда почему так получилось?
Ида провела в больнице почти неделю, но не смогла выкарабкаться. Она умерла на глазах Оксаны, когда та пришла в реанимационный блок посмотреть, что с ребенком. Лишь увидев бессильно опущенные ручки и ножки дочери, женщина поняла, что произошло страшное. Ида больше никогда не побеспокоит ее своим криком, и Оксане не придется просыпаться среди ночи от ее плача…
- Я думала, что моя жизнь кончилась, когда родилась Ида, - рыдала Оксана, когда Толя приехал забирать их. – Но теперь я знаю – она кончилась в тот момент, когда не стало дочки…
Конец. А вот ЗДЕСЬ мы читаем книгу "Одноклеточная".
Подписывайтесь на канал, чтобы не пропустить новые истории 👌
Спасибо за ваши комментарии, лайки и репосты 💖