Это не усталость, это боль.
Я её, как знамя, поднимаю.
Больно оттого, что за тобой
долг большой, а время поджимает.
Как успеть? И я ищу ответ.
Может быть, его и знает кто-то.
Смотрит с фотографии мой дед,
ходоком отправленный с окопа.
Смотрит, ничего не говорит,
весел, крутит ус и ободряет.
Он дойдёт, увидит свет зари,
а двоих, к рассвету, расстреляют.
Это не усталость, это боль.
Как себя спрошу, что подытожу?
Здесь уж не отделаюсь судьбой,
уверяя, что ещё не по́жил.
Тут уж не сказать – довольно с нас,
сделано порядком, пыл умерим…
Смотрят в душу сильные глаза
командира ротной батареи.
Смотрят, ничего не говорят.
Стыну я, тому мгновенно внемля,
словно вижу розовый закат
взрывом мины брошенный на землю.
Перед взором дикий смерч огня.
Человек в огне!
В войне!
и выше…
Я в долгах сегодняшнего дня
перед всеми, кто погиб, кто выжил.
Это не усталость, это боль,
долгая, как горе на планете.
Годы на невидимом табло,
будто командармы на совете.
Время – совесть.
Подвиг торопя,
не даёт мне краткого покоя.
Жизнь моя, ты в будущее трап.
Боль моя – минута перед боем.
Только б не утихла эта боль,
только бы,
в зубах сжимая клятву,
выстоять всю жизнь,
как долгий бой,
повторяя павшего солдата.
Только бы
от ярости дрожа,
на броске не оступиться малость,
чтобы уходя,
не задолжать,
падая,
не думать про усталость.
1980г