Слова врача заставили меня задержать дыхание. Голова кружилась, мысли сбивались. Я погрязла в шоке на несколько мгновений и даже не заметила, как врач покинул палату.
— Всё будет хорошо, Леся.
Эти слова уже звучали сотни раз, и я желала, чтобы могла закрыть уши. Потому что я знала, что это ложь. Ничего не обернется хорошо. Ведь я ослепла.
— Это не бесперспективный случай. После операции…
— О чем ты?! — обозлилась я. — Не бесперспективный случай?! Я слепая, папа! Я не вижу ничего! Просто тьма!
Мой голос дрогнул, и я разрыдалась, не сдерживая эмоций. Мое сердце буквально разрывалось на части. Меня овладели горе, паника, злость и отчаяние. В моей голове раздавался крик, сводя меня с ума.
Я слепая!
— Доктор Мироненко уже назначил операцию на сентябрь. Если все пройдет удачно, ты сможешь вернуться к учебе в начале года.
У меня вырвалось стонущее, понимая, что меня ждет ад. Как я вернусь к учебе, если операция не поможет? Как я буду жить во тьме? Я стану изгоем, девочкой-калекой, и останусь жить с родителями.
— Но он не уверен на сто процентов… — тихо пробормотала я, глотая ком, давящий в горле.
— На восемьдесят… Но это тоже хорошо, Леся! — отец положил руку на мое плечо и крепко сжал. Мне хотелось умереть на месте. Зачем мучиться? — Мы сочетаем усилия с твоей мамой, чтобы собрать необходимую сумму за лето.
— Сумму? — нахмурилась я. — На что?
— На операцию. Завтра я отправлюсь в банк, попытаюсь взять кредит на первоначальный взнос.
— Мы могли бы продать машину, — задумчиво сказала мама, обращаясь к отцу. — В крайнем случае, можно попробовать заложить дом снова...
— Сколько стоит операция? — воскликнула я ошеломленно. Мы же не окажемся на улице потом?
В комнате воцарилась тишина. Затем отец тяжело вздохнул. Мне представилось, как он проводит рукой по волосам и устремляет напряженный взгляд на мать.
— Тебе об этом не стоит волноваться, Леся. Мы позаботимся обо всем.
— Продавая всё, что у нас есть? Но ведь нет гарантии, что я смогу увидеть!
У нас и так финансовые проблемы после провала бизнеса отца. Что, если нам не удастся найти деньги на операцию? И что, если найдем, а зрение так и не вернется?
Конец. Меня охватило волнение и обида. Почему жизнь так несправедлива? Почему это случилось со мной? Черт побери, почему Мошкин не потерял зрение?! Лучше бы таких, как он, вообще не рожали!
Слезы текли горячим потоком по моим щекам, пока я пыталась принять происходящее. Мне казалось, что все это сон. Как такое могло произойти со мной? Я ведь хороший человек! Разве моих заслуг недостаточно для счастья?
— Ты будешь видеть, Леся. Доктор говорит, что твой случай не безнадежен. У тебя все получится! — сказал папа.
— Почему же нельзя провести операцию прямо сейчас? Зачем ждать? — спросила я.
— Все сложнее, чем кажется, доченька, — ответила мама, и я услышала боль в ее голосе. — Операция требует особого оборудования и подготовки. Ты должна быть готова. И помимо тебя есть еще нуждающиеся.
— Мне что, глаза пересадят? — испугалась я, ведь мои зеленые глаза были для меня дороги.
— Не сейчас. Доктор Мироненко сказал...
Конечно, я не слушала доктора Мироненко. Мои мысли были слишком мрачными, чтобы вникнуть в медицинские термины.
— Операция непростая, но шансов на успех много, — добавил папа.
-Пока… Это значит, что пересадка глаз все-таки возможна?
У меня кружилась голова, и я пыталась сдержать тошноту. Слишком многое произошло за последние сутки, слишком многое, о чем нужно было думать.
Усталость овладела мной, и я прилегла на кровать, закрыв глаза ладонью. Под моей рукой чувствовалась влага, будто из глаз текли слезы.
— Я хочу остаться наедине.
— Леся...
— Я хочу побыть одна!
Мне не хотелось ссориться с родителями, ведь они не виноваты. Просто мне нужно было время, чтобы все проанализировать. К моему облегчению, они поняли меня и ушли из палаты. Как только за ними закрылась дверь, я в голос разрыдалась, совершенно не представляя, как жить дальше. Почему-то мне не верилось в хороший исход. Не верилось, что родители найдут деньги, ведь папина кредитная история оставляет желать лучшего.
Не верилось, что простая операция сможет мне помочь. Да и как вообще мне прожить слепой до сентября? Это же около трех месяцев! Я ведь даже до туалета без помощи родителей дойти не могу! И если все пойдет прахом, я не смогу вернуться в колледж, и тогда на моей жизни можно окончательно поставить крест.
Гребаный Мошкин!
После жалости к себе меня охватила ярость. Мне хотелось бы прямо сейчас предстать перед ним и накостылять так, чтобы он тоже остался инвалидом. Я проклинала его самого, его жизнь, его родителей, которые вырастили его жалким, ничтожным пьяницей, ломающим судьбы ни в чем неповинных людей.
продолжение следует...