Бактерии тоже болеют. Им можно было бы посочувствовать, но мы не будем, потому что мы плохие они плохие. Ну ладно, бывают и хорошие, которые в кишечнике трудятся на благо нашего физического и ментального здоровья, например. Или вот есть неплохая такая цианобактерия, которая, сидя в океане, производит процентов 20 от всего нашего кислорода. Но существуют и бактерии-злодеи, убивающие миллионы людей каждый год. Так вот, и на добряков, и на злодеев нападают вирусы, которые зовутся бактериофагами, а для друзей просто фагами. Поговаривают, что из всех биологических объектов они самые многочисленные на планете. С одной стороны, все вирусы ребята душные: и сами не живут, и другим мешают. Но, с другой стороны, если фаг атакует какую-нибудь вредную бактерию, то стоит к нему присмотреться.
Присматриваются к фагам со времён Первой мировой войны. В 1915 году британский исследователь Фредерик Уильям Туорт рассказал о победе неизвестного вируса над стрептококком (настолько неизвестного, что Туорт даже сомневался, вирус ли это). А два года спустя фаги разгромили дизентерийную палочку, так впечатлив французского учёного Феликса д'Эреля, что он придумал им название от слова совсем фагос — пожирающий. Названием он, конечно, не ограничился, и стал ездить по миру, развивая фаговую терапию. В Индии Д'Эрель развернул целое исследование: жителям одного городка раздавал фаговые препараты от холеры, а жителям другого ничего не раздавал. Следующие несколько лет в первом городке вспышек холеры не было, а во втором они возникали и продолжались как обычно (здесь можно вспомнить противостояние деревень Виллариба и Виллабаджо из старинной рекламы, но не нужно). Потом индийское правительство, к счастью, распорядилось раздавать препараты и там и там, но, к сожалению, тем самым испортило эксперимент, лишив его "контрольной группы".
В 1934 году Д'Эрель приезжал в СССР, чтобы вместе со своим коллегой Георгием Григорьевичем Элиавой создавать институт бактериофагов в Тбилиси. Но потом что-то пошло не так и в 1937 году Г.Г. Элиаву арестовали и расстреляли. Институт, тем не менее, стал одним из главных центров фаговой терапии в СССР и продолжает работу и по сей день. Вообще, что у фаговой терапии, что у развивавших её учёных судьба складывалась непросто. Вроде как и были многообещающие результаты, но не всегда и не везде. Слишком уж сложны оказались эти вирусы, а тут нашлись ребята попроще — пенициллин и другие антибиотики. Кстати, в СССР пенициллин был впервые получен в 1942 году Зинаидой Виссарионовной Ермольевой, и она же организовала производство холерных бактериофагов в осажденном Сталинграде. Короче, в бесконечной войне людей с инфекциями все средства хороши.
Но антибиотики, увы, уже не так хороши, потому что бактерии учатся с ними справляться. Если распространятся бактерии, устойчивые ко всем нашим антибиотикам, то мы вернёмся в тёмные времена, когда мелкие травмы осложняются инфекциями и уносят жизни на ровном месте. Поэтому научные статьи о бактериофагах резонно начинать с проблемы устойчивости к противомикробным препаратам и потом подводить к важности проведённого исследования (хозяйке на заметку). Мы сейчас тоже в процессе работы над такой статьёй, как-нибудь обязательно расскажу про неё.
А пока хватит букв, покажу картинки! Все же хотят знать, как выглядят фаги? По-разному, но обычно прикольно:
☝🏻 это если смотреть в магазине с плюшевыми игрушками. А если в электронном микроскопе, то вот так:
Что у фагов в голове? ДНК или РНК. А что в этих НК написано, могу рассказать как-нибудь в другой раз, если вам интересно 🤓