Начало.
Часть 9.
Надя вернулась в свою комнату уже перед рассветом, кое-как стянула платье и упала в кровать. Вова строго-настрого наказал ей не являться на завтрак, но ее соседки этого не знали и растолкали ее уже в восемь.
-Потрудитесь объясниться, юная леди! - с напускным возмущением сказала Валя, а потом прыснула от смеха, - во сколько вы вернулись этой ночью домой?
-Все-таки старые добрые методы никогда не подводят, - с мечтательным вздохом заметила Лена, - ревность, каблуки, платье и он у ваших ног.
-Только не говори, пожалуйста, что он так и не поцеловал тебя! - предостерегла Валя Надю.
Та только отвернулась к стене, посильнее укутавшись в одеяло.
-Ладно, не трогай ее, она, наверно, только вернулась, - хихикнула Лена.
И они со смехом удалились. Однако Надя успела проснуться и подумать, что влюбленность влюбленностью, но пропустить два занятия по живописи за три дня - это для нее слишком. Ну, а как пойти на них после полутора часов сна, да еще не позавтракав?
Девушка повернулась в кровати и сладко потянулась. От сильного недосыпа тело было ватно-деревянным, но сегодня был такой особенный день, что на подобные мелочи можно было не обращать внимания. Подумать только, она теперь принадлежит ему - эта мысль отзывалась в груди приливом счастья. Он такой умный, такой хороший, такой любимый, и чувства ее абсолютно взаимны - есть ли на свете большее блаженство? Надя слегка усмехнулась - давно ли они знакомы? И такая любовь... но она была так очевидна - да и разве должно быть по-другому, когда встречаются две родственные души? Девушка воспринимала их отношения очень серьезно, ведь иначе и быть не может - зачем же открывать сердце и объятия мужчине, если не собираешься посвятить ему остаток жизни? Ни расстояние между их городами, ни прочие обстоятельства не казались ей препятствием для их любви. Вспомнив прошедшую ночь и нежность парня с нею, Надя наполнилась радостью и приятным возбуждением. Она поспешно встала и подошла к зеркалу.
Косметика почти не размазалась, поэтому Надя просто аккуратно расчесала волосы, надела свои самые приличные джинсы и отправилась в столовую. Когда она вошла, Вова стоял с подносом у стола. Вид у него был усталый, но довольный - он разговаривал с кем-то и даже улыбался. Надя невольно залюбовалась им - она еще никогда не видела его таким веселым и умиротворенным, а ее губы все еще помнили его поцелуи - такие нежные и настойчивые. Она никогда раньше не целовалась по-взрослому и, наверно, делала это ужасно неловко, но он не жаловался, а требовал еще и еще - от этих мыслей она зарделась. Тут Вова бросил мимолетный взгляд на вход и сразу заметил свою девушку, а она почувствовала себя неловко и опустила глаза. Вова оставил поднос на столе и поспешно подошел к ней.
-Значит, вот как, да? - с деланным возмущением произнес он, - стоило дать тебе немного воли и ты тут же перестала слушаться!
-Прости, - жалобно, хоть и с улыбкой, ответила она, отчаянно желая, чтобы он обнял ее, но понимая, что здесь и сейчас это невозможно - уж очень много народу вокруг, - это девочки меня разбудили, и я подумала, что хорошо бы сходить на живопись... Ты ведь тоже не спишь! А тебе занятие по математике нужно куда меньше, чем мне по рисованию!
-Все равно ты провинилась, - покачал головой Вова, и голос его звучал так интимно, что у Нади мурашки побежали по коже.
-И что мне теперь за это будет? - спросила она, виновато заглядывая ему в глаза.
-Ну для начала я поцелую тебя при всех, чтобы тебе было стыдно! - негромко ответил юноша, а потом быстро, пока она не успела опомниться, прикоснулся правой рукой к ее щеке, наклонился и коротко поцеловал в губы.
Даже несмотря на свое сильное смущение и головокружение, Надя успела заметить, как многие лица в столовой с любопытством повернулись к ним. Вова взял ее за руку и повел к столу, пальцы их переплелись, и это было так приятно, что девушка совсем забыла про голод - не хотелось отпускать его большую теплую ладонь. Но юноша все-таки отнял руку и положив ее Наде на талию, прошептал ей на ушко:
-А еще теперь ты должна съесть двойной завтрак.
-Я все поняла! - засмеялась девушка, - ты хочешь, чтобы я растолстела, и никакие Витали больше не докучали мне своим вниманием...
-Было бы неплохо, - кивнул Вова, - но, к сожалению, я не могу следить за каждым твоим приемом пищи и чувствую, что стоит тебе вырваться на волю, как ты тут же примешься за свои старые штучки. Однако надеюсь, что на ближайшие пару недель защитил тебя от нападок всех парней в окрестности, при помощи своей выходки.
Надя очень весело улыбнулась и ткнулась лбом в его массивное плечо - то, что он таким образом "пометил территорию", казалось ей ужасно романтичным, тем более, что она никогда не хотела получать внимание от кого-либо, кроме него. Надя чувствовала себя такой влюбленной и счастливой, что не описать словами. Вова проводил ее до самого кабинета живописи, все так же нежно держа за руку, и снова поцеловал на прощание.
Следующие несколько дней Вова провел словно в тумане - все его сознание было заполнено Надей и чувствами к ней. Еще никогда в жизни он так сильно не влюблялся, и теперь каждая минута без неё казалась ему невыносимой и нескончаемой. Он встречал её после каждого занятия и провожал на следующее, даже если это была соседняя дверь. Конечно, целовать Надю на людях он себе больше не позволял, но каждую минуту наедине - рано утром перед построением, в перерывах между занятиями и с вечера до поздней ночи он осыпал её ласками, не отпуская из объятий ни на секунду. Готовясь к этим свиданиям он даже иногда сбегал с уроков и шел в магазин за подарками - карманные деньги, которыми его щедро снабдили родители, он до этого не тратил - было незачем, в отличие от одногруппников, он не употреблял алкоголь, не курил и не любил сладкое. Из бедного ассортимента местного гастронома он купил все, что только, по его мнению, могло понравится девушке, правда, было почти невозможно угадать, в самом ли деле она была довольна, потому что она реагировала искренним восхищением на любое подношение, лишь смущаясь тем, что их так много. Вова отдал бы многое, чтобы узнать, что на самом деле обо всем этом думает его любимая, но в этом была прелесть и одновременно сложность отношений с интеллигентной барышней. И все же радости в них было больше - звук Надиного голоса, ее манера выражаться, ее утонченная женственная внешность и жизнерадостность - все это будило в нем самые лучшие чувства, и одновременно собственнический инстинкт наихудшего сорта. На пятый день их близкого общения его немного задержал преподаватель по математике, Вова опаздал к окончанию занятий своей девушки и обнаружил лишь пустой коридор с запертыми дверьми. Он позвонил Наде - телефон был отключен, он постеснялся прийти к ней в номер и принялся притворно-непринужденно гулять по территории лагеря, напряженно ищя ее глазами. После получаса безрезультатных поисков он все-таки обнаружил ее в одной из боковых аллей в стайке девушек с ее направления. Они так оживленно и весело болтали, что Вова почувствовал себя почти обиженным - он ищет ее по всему лагерю, не может дозвониться, переживает, не случилось ли с ней чего-нибудь, а она... и тут одна потрясающая мысль словно громом его поразила - он не дает ей вздохнуть! Забирает себе все ее время, постоянно душит в объятиях и вообще, без спросу заполнил собой всю ее жизнь. Конечно, он ей нравится, возможно, она даже в него влюблена, но ведь это не значит, что время, проведенное без него, так же мучительно для нее, как для него - без нее. Вова незаметно ретировался и отправился - нет, не на их заветное место, ведь она обязательно придет туда из чувства долга! Он ушел в еще один свой укромный уголок, о котором Надя еще не знала, чтобы немного подумать. И надумал он вот что - надо срочно перестать ее терроризировать, иначе он рискует ее потерять, еще толком не успев добиться от нее взаимности. В ней теперь сосредоточился весь его мир, потерять Надю было смерти подобно, а значит, надо немного остыть и дать ей возможность делать свободный и осознанный выбор.
Он перестал дарить ей подарки и встречать на каждой перемене. Они по-прежнему ели вместе, но Вова отчего-то перестал постоянно смотреть на неё такими влюбленными глазами, как раньше, а вместо этого стал прятать взгляд. Однажды вечером, через пару дней после того, как он странно изменился, они сидели рядом, но не в обнимку, на своей скамейке и смотрели на звезды.
-Ты никогда не увлекался астрономией? - спросила Надя, чтобы заполнить тишину.
-Не то чтобы, - лениво ответил Вова, - у меня была карта звездного неба, и если немного поднапрячься, я, наверно, бы даже вспомнил пару-тройку созвездий.
-Одно даже я знаю! - весело похвасталась девушка, - вот он, мой любимый ковшик!
Вова скучливо усмехнулся.
-Жаль, что я у тебя такая... неэрудированная, - вздохнула Надя с искренней печалью.
-С тобой все в порядке, - возразил юноша, - и кроме того, многие знания - многие печали, уж поверь мне.
-Все равно, - дернула она плечами, - я бы на твоем месте меня стыдилась.
-Что?! - изумился Вова.
-Давай ты составишь мне список литературы, а я буду читать и тебе рассказывать то, что мне особенно запомнилось. А ты будешь мне объяснять, что я все неправильно поняла, но со временем я всему научусь...
-Погоди, что за странные разговоры? - нахмурился юноша, - с чего ты это все взяла?
Надя съежилась и покраснела - хорошо, что в темноте он этого не видит! Она чувствовала себя ужасно неуютно, ей казалось, что она просто отнимает у него время, которое он мог бы потратить на что-нибудь умное и полезное. Его перемена казалась ей вполне естественной - он узнал ее ближе и понял, что по уровню интеллекта она ему совсем не пара, и теперь тяготится их отношениями, но как благородный человек не может взять свое слово назад.
-Надь... - позвал Вова и поймал своей большой теплой рукой ее тонкую замерзшую ладошку.
-Я здесь, - тихо ответила она, отчаянно желая, но стесняясь обнять его.
Только в его руках она чувствовала себя рядом с ним уютно и защищенно. Когда он сидел возле нее вот так, отстранившись, ей казалось, что она не стоит переживаний.
-Скажи мне, пожалуйста, что с тобой, - попросил Вова настойчиво, и в голосе его слышалась тревога.
-Мне кажется, что тебе со мной скучно, - еле слышно прошептала девушка.
Вова как-то странно засмеялся, и от этого смеха у Нади похолодело на душе.
-Я права? - спросила она, не выдержав долгой паузы.
-Я молчу, потому что у меня просто слов нет, я даже не знаю, что тебе ответить на такую глупость.
Надя закусила губу - эти слова только расстроили ее еще больше. Она сказала еще тише, чтобы он не услышал слез в ее голосе:
-Я пойду, ладно?
Вместо ответа Вова осторожно, но уверенно потянул ее за руку и привлек в свои объятия, а потом принялся целовать так неистово, словно не было этих двух дней отчуждения, словно он так же сильно влюблен в нее, как и она в него, как и в тот вечер поэзии.
-Ты думаешь, я не найду в себе сил сказать тебе прямо, если вдруг мне станет с тобой скучно? - строго спросил он, перестав целовать ее, но не выпуская ее из рук, - да этого просто не может случиться, потому что... потому что... ты даже представить себе не можешь, что я к тебе чувствую! Я просто с ума схожу, - он судорожно вздохнул, - я готов умереть ради тебя. Да что там умереть, я готов бросить школу, институт или что там угодно и пойти работать, чтобы жениться на тебе хоть завтра... Черт бы побрал мой болтливый язык... Надя, ты, пожалуйста, не пугайся, я просто не умею общаться с женщинами и никак не могу нащупать золотую середину между своим сумасшествием и полным безразличием, которое напускаю, чтобы не пугать тебя. Я больше этого всего не скажу, ты запомни сейчас, что бы ни случилось, как бы я себя ни вел, я... влюблен в тебя ужасно, и всегда буду влюблен... вот блин, несу какую-то околесицу, идиот...
Настал черед Нади смеяться - и она расхохоталась - так весело и с таким облегчением, что и Вова не смог удержаться и стал вторить ей.
-Ты и вправду очень меня напугал, - призналась девушка, - я решила, что больше тебе не нужна, прямо затосковала уже...
Продолжение.