Найти тему
Рязанские ведомости

50 лет назад в Сибири и на Дальнем Востоке началась стройка века, которая продолжается

Ю.П. Вергун с медалью «За строительство БАМа»
Ю.П. Вергун с медалью «За строительство БАМа»

Байкало-Амурская магистраль должна была протянуться от Иркутской области до Хабаровского края, разгрузить Транссиб и обеспечить второй выход на Дальний Восток. Строительство дороги велось в тяжёлых условиях вечной мерзлоты и болотистой местности, она прошла через семь горных хребтов, восемь тоннелей общей протяженностью 30 км, пересекла 11 полноводных рек и потребовала самоотверженного труда более двух миллионов советских людей. Первая партия строителей отправилась на БАМ сразу же после съезда комсомола, за ней последовали другие стройотряды, в том числе и «Рязанский комсомолец».

По зову сердца

В советское время было такое понятие – комсомольская путёвка. Это означало, что всесоюзная организация доверяет тебе участие в самых ответственных стройках. Выдали такую путёвку и Юрию Вергуну, специалисту треста «Рязаньстрой».

«Я ехал на БАМ по зову сердца, с мыслью о том, что приобщусь к великим свершениям, и поверьте, в этих словах не было ни капли пафоса. Мы все верили в значимость великой стройки, мечтали о романтике дальних дорог и о том, чтобы быть полезными своей стране», – рассказывает Юрий Павлович.

В Рязань приезжали люди, которые уже проложили первые километры железнодорожных путей, и от их рассказов на БАМ хотелось ещё больше. Весной 1975 года создаётся отряд «Рязанский комсомолец», в него зачисляются полторы сотни добровольцев. Начальником назначается Юрий Вергун, его заместителем Владимир Гусев, комиссаром отряда становится Виктор Падчин.

«Мы ехали в плацкартных вагонах с песнями, гитара всю дорогу не смолкала. У всех была одна мысль – быстрее бы влиться в дружный коллектив строителей. Знали, что быт там не налажен, но нас, молодых комсомольцев, трудности не смущали. Подумаешь – палатка с печками, выдержим и не такое!» – продолжает Юрий Павлович.

Суровая действительность

Действительность оказалась суровее. Морозы доходили до 63 градусов. Гражданская строительная техника не была приспособлена к работе в условиях экстремальных температур, металлические детали крошились и ломались. Строители надевали тёплые штаны, комбинезоны, полушубки, шерстяные носки и меховые унты, но они сохраняли тепло максимум полчаса.

«У нас в отряде была девушка с длинными волосами, и однажды ночью её коса примёрзла к стене палатки, пришлось растапливать лёд горячей водой. А летом особенно досаждали мошкара, гнус, лицо и руки покрывались волдырями. И вот сидишь после работы где-нибудь в тайге, слушаешь тишину и как падают ветки с вековых сосен, а сам думаешь: как же Ермак Тимофеевич на конях и телегах осваивал эти края! Ведь ему было в сто раз тяжелее, а он не спасовал. И нам жаловаться не пристало».

Рязанцам предстояло возводить важный объект – Шимановский комплекс стройиндустрии, который должен был обеспечивать бетоном и другими материалами строительство бамовской инфраструктуры, а это школы, детские сады, предприятия и хозяйственные постройки. Добавляли сложностей вечная мерзлота и заболоченность, нужно было бурить скважины и забивать сваи, о ленточных фундаментах не могло идти и речи. Бригады складывались интернациональные, и в них действовал естественный отбор. Если кто-то начинал халтурить, искать себе работу попроще, ему говорили: знаешь, друг, иди-ка ты в другую бригаду! Так он и мыкался, а потом собирал вещички и уезжал домой.

Возведение Шимановского индустриального комплекса – поставщика бетона и других материалов для строительства инфраструктуры железнодорожной магистрали
Возведение Шимановского индустриального комплекса – поставщика бетона и других материалов для строительства инфраструктуры железнодорожной магистрали

Никто не падал духом

«Ох, и весёлый у нас подбирался народ, никто не падал духом. Помню, едем мы в Тынду, за баранкой – азербайджанец. Ночь, глаза слипаются, и водитель уснул. Понесло нас с горы, ударились, перевернулись, но вроде все живы. Из кабины выскакивает азербайджанец, лицо испуганное, но восторженное: «Во, начальник, кверх ногом встали!» Большинство работало на совесть, и характер у людей был железный. Трудился у нас один бульдозерист по фамилии Лермонтов. Однажды приезжает замначальника треста и начинает его отчитывать. Бульдозерист оказался не робкого десятка и послал этого командира куда подальше. Тот вскипел: «Ты что так со мной разговариваешь! Ты знаешь, кто я? Некрасов!» – «Ну и что? – спокойно ответил бульдозерист. – А я Лермонтов!»

Труд бамовцев оплачивался достойно. У военных железнодорожников, выполнявших самую тяжёлую работу, год службы шёл за полтора, а гражданским специалистам платили по два оклада. Но материальный фактор не был основным стимулом. Даже за большие деньги не многие согласились бы мёрзнуть в тайге, жить в палатках без удобств. Да и деньги тратить в тех краях было не на что. Всем необходимым обеспечивало государство. Фрукты присылали из Китая и Вьетнама. Устраивались чемпионаты по футболу, творческие вечера с песнями и танцами, концертами звезд советской эстрады. Выступали на сценах великой стройки и Рязанский академический государственный русский народный хор, ансамбли «Радуница» и «Рязаночка», актёры Рязанского ТЮЗа.

Об этих людях потом сильно тосковал

Юрий Павлович уехал на БАМ холостым, а вернулся женатым, да ещё и с сыном. В три года мальчишка приобщился к искусству. Выбежал танцевать на сцену, когда в гости к строителям приехал Иосиф Кобзон.

«Сыну так понравилось, что он занимался танцами до 30 лет. А я любил петь, включал в репертуар русские, неаполитанские песни. Однажды спел украинскую и до того растрогал одну женщину, что она подумала, что я родом с Украины, хотя все детство провёл в Шиловском районе. Но особенно мне понравилось исполнять песню на музыку Анатолия Новикова, родившегося в Скопине. Очень запали мне в душу слова: «Где найдёшь страну на свете краше Родины моей…» Отношения между людьми в бригадах были чистыми, прямыми. Хитрым и лукавым там нечего было делать. Я потом сильно тосковал, когда вернулся в Рязань. Жаль, адресов товарищей не сохранил. Здесь, в Рязани, было уже по-другому. Когда наблюдаешь, как люди достают левое ухо через правое плечо, сразу мысль: «Эх, сейчас бы снова на БАМ».

Юрий Вергун там задержался надолго, до 1992 года. Продолжал строить объекты, когда в магистраль уже уложили «золотое звено». На встрече с молодёжью в областной детской библиотеке его спросили, какой день был самым волнительным. И Юрий Павлович ответил: «Самыми беспокойными были дни, когда я узнал, что Михаил Сергеевич Горбачёв уехал отдыхать в Форос. У меня в голове не укладывалось. Как же так? Страна в кризисе, а первое лицо на даче. Я вот не мог оставить свой строительный монтажный поезд, где под моим началом трудилась тысяча человек».

Обидно было Юрию Павловичу за державу, которую он крепил своим трудом. Ну а какой последовал итог – всем известно.

-3

Дорога жива

Конечно, всё то, что закладывалось в проект строительства БАМа, осуществить не удалось. Вдоль дороги так и не появились развитые промышленные центры, опустели посёлки, ведь людям нужно где-то работать. Не создана добывающая, перерабатывающая промышленность. Но дорога жива, по ней идут поезда, пока только по одному пути. Юрий Вергун уверен, что появится и второй, и пропускная способность дороги возрастет, весь ход развития страны этого требует. Недавно Президент, поздравляя бамовцев со знаменательной датой, сказал, что разворот логистики в сторону восточного направления стал возможен благодаря Байкало-Амурской магистрали. Именно она дала нашей стране колоссальные возможности для освоения Сибири, Дальнего Востока, для расширения грузоперевозок по направлению к Тихому океану. Когда-нибудь появится и выход магистрали к Северному морскому пути – это вопрос времени.

Юрий Павлович достаёт медаль «За строительство БАМа» и подносит к карману джинсовки:

«Никогда её не надевал, как-то неудобно перед истинными героями. В таких случаях вспоминаю строчки любимого поэта Евгения Евтушенко: «Дай Бог не вляпаться во власть и не геройствовать подложно». Но я всегда с гордостью говорю: «Я БАМ построил». Иногда слышу в ответ язвительное: «Че, один что ли?» Нет не один. Нас много было. Весь вопрос в том, как к своему делу относиться. Двух каменщиков спросили однажды, что они делают. Один ответил: «Я кирпичи кладу». А другой сказал: «Я храм строю». Вот и я строил, думая о великом будущем нашей страны».

Димитрий Соколов
Фото Димитрия Соколова

Друзья! Уважаемые читатели "Рязанских ведомостей"!

Мы каждый день рассказываем о событиях, которые происходят в регионе, пишем о людях, которые меняют область к лучшему)

Присоединяйтесь к нашему каналу. Читайте материалы, пишите в комментариях отклики или ставьте лайки! Ваши поддержка и интерес очень важны!

Другие материалы автора:

#рязанские ведомости #рязань