Текст опубликован в книге "Воины-интернационалисты из Беларуси в гражданской войне в Анголе: 1975 - 1992". - Минск: Беларуская навука, 2017. - 354 с. - С. 31-45.
Особенности борьбы Анголы за независимость: геополитические противоречия
Боевые действия в Анголе продолжались с перерывами сорок один год. Сначала (с 4 февраля 1961 г.) это была война за независимость Анголы от метрополии – Португалии, которую, с одной стороны, вела португальская колониальная армия, а с другой – несколько разных вооруженных формирований национально-освободительного движения. А с лета 1975 г., когда провозглашение независимости Анголы стало лишь вопросом времени, борьба за власть между тремя партиями, сражавшимися против португальцев, вылилась в гражданскую войну, которая продолжалась ещё 27 лет – до гибели в феврале 2002 г. предводителя одного из движений, Жонаса Савимби
Ангола оказалась «завязана» в причудливый политический узел, прежде всего из-за своего уникального географического положения и огромного богатства природных ресурсов. Получение Анголой независимости обещало колоссальные убытки транснациональным корпорациям (ТНК), имевшим здесь производственные базы, офисы, и получавшим довольно крупные прибыли. Американский капитал представляли в Анголе компании United Steel (занималась разработкой месторождений железной руды), Gulf Oil, Texaco, Mobil (нефти), Diamond Distribution (алмазов), Tenneco, Tenneco Corporation (фосфатов); ЮАР – Bonusckor (нефти), Diamul (алмазов), Johannesburg Corporation (серы), Consolidate Investment Company (имела концессию на все ископаемые юга Анголы, за исключением нефти и фосфатов); немецкий – Bermann, Krupp (железной руды), Ürangezehlschäft (урановых руд); французский – Total (нефти); бельгийский – Petrofina (нефти); британский – Anglo-American Corporation (алмазов – совместно с США); японский – Nippon Mining (меди), Compania Mineira do Lobito (на 50%; железной руды)[1].
Географическое положение Анголы делало её своеобразным ключом к югу Африки, а тот или иной поворот событий в этой стране становился решающим для всего региона. Здесь пересекались глобальные интересы СССР, США, Китая, Кубы, ЮАР. Как писал в своей книге «Русский спецназ в Африке» С. Коломнин, «никогда еще прежде у СССР не возникало такого мощного и надежного союзника на Юге Африки. Поэтому цель была очевидной: всеми доступными силами и средствами помочь новому руководству страны, и превратить Анголу в эталон африканского социалистического государства, целиком и полностью ориентирующегося на Советский Союз»[2]. Такого же курса придерживалось в этой части света и руководство Республики Куба.
В то же время, в интересах США было установление собственного контроля – желательно руками Южно-Африканской республики, с которой, несмотря на все санкции ООН против проводившейся там политики апартеида, они поддерживали дипломатические отношения, и которой оказывали экономическую помощь (в особенности на военные нужды). Целью самой ЮАР было сохранить в южноафриканском регионе status quo, основанный на безоговорочном господстве белого меньшинства, и не допустить приближения независимых африканских государств, тем более, социалистической направленности, вплотную к границам незаконно оккупированной южно-африканскими войсками Намибии. Примечательно, что советская периодическая печать все граничившие с ЮАР (а до 1980-го года – и с Южной Родезией) государства метко окрестила «прифронтовыми».
Датой начала вооружённого конфликта в Анголе можно назвать 4 февраля 1961 года – то есть, начало войны за независимость от Португалии. Этот день ещё называли «ангольской Монкадой»[3]. Противником повстанцев выступали части португальской колониальной армии.
Три «кита» национально-освободительного движения:
зарождение разлома
Мы не ставим целью подробное освещение этапов войны за независимость Анголы, которая продолжалась до революции 1974 года в Португалии. Достаточно обозначить, что в ходе этой войны оформились три лагеря национально-освободительного движения: МПЛА[4] – Партия труда, основанная в 1956 г. (именно она начала вооружённую борьбу против португальских колониальных властей) под руководством Антонио Аугуштиньо Нето; ФНЛА[5], организованный в 1962 г. Холденом Роберто[6] (настоящее имя – Жозе Жилмор); УНИТА[7], образованный в 1966 г. Жонасом Савимби[8], вышедшим из состава ФНЛА. На северо-западе Анголы, в провинции Кабинда (анклаве страны на территории соседнего Заира), действовало ещё одно национально-освободительное движение – ФЛЕК[9], действия которого в основном были направлены на предоставление Кабинде независимости.
Эти три национально-освободительных движения очень сильно отличались друг от друга, имели разные цели и задачи, а самое главное – ориентировались на разные социально-политические модели построения будущего Анголы. Имеет смысл охарактеризовать их подробнее.
Государственная модель ФНЛА базировалась на племенной основе (его предшественниками были националистические организации племён баконго) и сепаратистской направленности. В ходе вооружённой борьбы проявились расистский характер этого движения (ярче всего он выражался в лозунгах «Убивайте всё, что белого цвета»[10]), а также трайбализм, который поощрялся предводителем движения Х. Роберто в четырёх формах: 1) религиозный – все должны быть протестантской веры; 2) этнический – все должны быть выходцами из Сан-Сальвадора; 3) лингвистический – обязательность владения языком народности баконго – киконго; 4) идеологический – все должны были защищать интересы Роберто[11]. С самого начала ФНЛА ориентировался на США и получал от них довольно значительную помощь: как в процессе войны за независимость, так и в первые годы гражданской войны ЦРУ финансировало деятельность Роберто. Сам Роберто был завербован американской разведкой предположительно в 1959 г. во время участия в 14-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН.
УНИТА первоначально формировался вокруг своеобразной «оппозиции» внутри ФНЛА всех не-баконго, в особенности представителей одной из самых крупных народностей юга Анголы – овимбунду. Годом его основания считается 1966-й: именно тогда произошло окончательное отделение УНИТА от ФНЛА. Существует версия, что до самой португальской революции 25 июня 1974 г. лидер этого движения Ж. Савимби работал на португальскую тайную полицию и португальскую военную разведку[12]. Как писал кубинский журналист Рауль Вальдес Виво, первоначально устав и программа УНИТА имели демократическую, национально-освободительную оболочку:
«1) необходимость вести борьбу с колонизаторами на ангольской территории;
2) борьба должна быть вооружённой;
3) неприятие как капитализма (программа ФНЛА), так и коммунизма (стратегия, приписываемая МПЛА) и вступление на путь построения социализма;
4) объединение всех антипортугальских сил, в том числе МПЛА и ФНЛА, и после завоевания независимости в ходе выборов народ должен решить, кому отдать предпочтение – Нето, Роберто или Савимби;
5) борьба против расизма и трайбализма»[13].
МПЛА представляла собой самое многочисленное и самое организованное национально-освободительное формирование в колониальной Анголе. Датой её основания можно назвать 10 декабря 1956 г. Именно МПЛА начала 4 февраля 1961 г. вооружённую борьбу за освобождение от Португалии, и уже в марте – апреле был создан 1-й (Северный) военно-политический район. Исследователи отмечают, что в первой половине 1960-х годов и МПЛА, и ФНЛА участвовали в войне довольно активно, но МПЛА отличалась более высокой организованностью борьбы и более широким ареалом действий, стараясь распространить своё влияние на всю территорию Анголы. В то же время активность ФНЛА наблюдалась лишь на севере – в ареале проживания народности баконго.
Как отмечает в своей монографии российский историк-африканист, бывший военный переводчик, ветеран войны в Анголе А.А. Токарев, принципиальные расхождения между МПЛА, ФНЛА и УНИТА заключались в следующем:
1) Разная этническая база организаций. ФНЛА опирался на баконго, УНИТА – на овимбунду. Наиболее многочисленные сторонники МПЛА принадлежали к народности амбунду, но руководство МПЛА старалось максимально расширять этническую базу движения.
2) Ориентация всех трёх организаций на разные внешние силы – Запад, Китай, страны ОВД. В Африке они также пользовались поддержкой разных политических сил и государств (ФНЛА опирался на Заир, УНИТА получал помощь от ЮАР).
3) Разные идеологические ориентиры[14].
Таким образом, почва для перерастания войны за независимость в гражданскую войну была заложена в самом характере развития национально-освободительных движений, в их внутри- и внешнеполитической ориентации, а также в личностных качествах лидеров этих движений. Каждый из них был достаточно амбициозен, чтобы претендовать на роль главы нового государства и постараться не отдать эту роль другому. Политическое и вооружённое противостояние развивалось словно на трёх уровнях одновременно: на локальном национальном уровне – между МПЛА и ФНЛА и УНИТА (позднее между МПЛА и только УНИТА); на региональном – между Анголой и ЮАР; на международном – между США и СССР и их союзниками.
Начало гражданской войны: от Алворских соглашений до
сражения под Кифангондо
После государственного переворота и свержения фашистского режима в Португалии борьба за независимость перешла в следующий драматичный этап. Новое португальское правительство вело переговоры с лидерами каждого из трёх национально-освободительных движений, которые, в свою очередь, вели переговоры между собой о будущем Анголы. Если опустить подробности и отдельные промежуточные соглашения, то 4 января 1975 г. в Момбасе (Кения) была подписана совместная Декларация трёх движений, а 11 января того же года в Алворе (Португалия) – 4-хстороннее соглашение между МПЛА, ФНЛА, УНИТА и временным правительством Португалии, которое предусматривало следующее:
· создание временного правительства, включающего представителей всех движений, которое должно приступить к своим обязанностям 31 января 1975 года;
· создание смешанных административных органов и вооружённых сил из представителей трёх Движений;
· созыв учредительного собрания 11 ноября 1975 г., на котором должен быть избран президент, которому будет передана власть в новом государстве.
Так обозначилась конкретная дата провозглашения независимости страны. Переходное правительство было сформировано в срок. Вот только уже на этапе его формирования стало очевидным следующее: ни одна сторона не намеревалась складывать оружие, а наоборот, готовилась добиваться того, чтобы 11 ноября провозгласить независимость Анголы только от своего имени. Уже 23 марта начались вооружённые столкновения между ФНЛА и МПЛА, а 30 марта в Луанде был введён комендантский час. Фактически это означало начало гражданской войны. В ночь на 11 июня начались масштабные столкновения между вооруженными отрядами МПЛА (ФАПЛА[15]) и бойцами ФНЛА и УНИТА, которые шесть дней спустя завершились вытеснением противников ФНЛА из столицы Анголы. После этих событий повернуть время вспять и попытаться восстановить мир было уже невозможно.
После изгнания сторонников ФНЛА и УНИТА из Луанды в контролировавшихся ими кварталах были обнаружены следы террора и ритуальных убийств, характерных для баконго. 25 июля Холден Роберто призвал к тотальной войне против МПЛА. И если УНИТА до этого держал видимый нейтралитет, то после объявления ФНЛА войны МПЛА сделал то же самое. Как утверждал Верховный комиссар Португалии в Анголе А. Силва Кардозу, именно ФНЛА и лично Холден Роберто несли главную ответственность за новые вооружённые столкновения.
Разумеется, что ни один лагерь из трёх не мог бы сражаться в одиночку, без помощи извне. Вернее, не просто не мог: ведь каждое из национально-освободительных движений в разной степени стало порождением как внутренних, так и внешних обстоятельств, и смогло развиться до столь крупных масштабов благодаря поддержке мощных союзников. Если не перечислять все страны, которые так или иначе оказывали помощь противоборствующим сторонам, то в целом это были два военно-политических блока – страны НАТО и ОВД, а конкретнее – США и СССР.
Интерес США и его союзников к Анголе был очевиден, если вспомнить количество иностранных монополий и ТНК, которые в случае победы МПЛА лишались своих владений и разработок. Помимо экономического, очевиден был политической интерес – не допустить распространения влияния СССР на юге Африки. «Будучи уязвлённым недавними историческими событиями и глубоко расстроенным провалом во Вьетнаме, госсекретарь США Г. Киссинджер искал возможности бросить Советам вызов» и объявил ФНЛА и УНИТА союзниками Запада в Анголе. На момент провозглашения тотальной войны МПЛА Холден Роберто получил от США финансовую помощь в размере приблизительно 17 миллионов долларов. К концу октября 1975 года правительственная организация США – т.н. «Комитет 40» – одобрил передачу лично для Роберто ещё 300 тыс. долларов[16].
Помимо помощи США, ФНЛА и УНИТА пользовались поддержкой Пекина. По договорённости с китайским правительством на помощь ФНЛА были направлены 112 китайских инструкторов для обучения бойцов «фронта» в военных лагерях на территории Заира (Х. Роберто пользовался поддержкой президента Заира Моиса Чомбе; по одной из версий, они были женаты на сестрах), и большие партии оружия – в основном, автоматы АК-47 китайского производства.
К концу лета обозначился чёткий альянс ФНЛА+УНИТА в борьбе против МПЛА. Тогда же было объявлено об увольнении со своих постов директоров частных банков на всей территории страны. Противниками МПЛА это было расценено как первый шаг к национализации частного капитала. В результате иностранные монополии «всполошились». Подразделения армии ЮАР перешли границу Анголы с территории Намибии и заняли ГЭС на реке Кунене, объяснив это тем, что ГЭС была построена при участии ЮАР, в том числе финансовом, и питает энергией значительную часть Намибии. Часть бойцов ФНЛА – которые, в основном, представляли собой бывших военнослужащих отрядов МПЛА, перешедших на сторону противника – влились в состав южноафриканского батальона «Браво», которым командовал офицер южно-африканской армии Ян Брайтенбах. Этот батальон вскоре стал действовать на юге Анголы против МПЛА и кубинцев.
Огромную роль в истории гражданской войны в Анголе сыграли наёмники, воевавшие на стороне ФНЛА и УНИТА. В США и отдельных странах Западной Европы была налажена целая индустрия по их вербовке. Бывший офицер ЦРУ Джон Стокуэлл писал: «Под предводительством директора ЦРУ мы солгали Конгрессу и «Комитету 40», которые курировали программу ЦРУ по Анголе. Мы вступили в тесные взаимоотношения с ЮАР. И мы активно вели пропаганду в американском обществе, что привело к ужасным результатам: американцы, введённые в заблуждение нашими сподвижниками, отправились в Африку – воевать в условиях, близких к самоубийству[17]». Неизвестно, насколько это правда, только согласно показаниям тех наёмников, которые в ходе боевых действий попали в плен либо сдались добровольно, «в американской, английской, бельгийской печати в декабре 1975 года, а также в январе и феврале 1976 года регулярно публиковались сообщения об отъездах очередных групп наёмников в Анголу. 2 февраля 1976 года «Санди таймс» (Англия) писала, что на вербовку английских наёмников для Анголы предполагается потратить более 10 миллионов фунтов стерлингов (20 миллионов долларов), в основном за счёт ЦРУ США[18]». Согласно исследованию Р. Вальдеса Виво, в вербовке наёмников существовало определённое «разделение труда»: в Европе шла вербовка в основном на Северный фронт, в ФНЛА, а в США – для Южного фронта, причём здесь отдавалось предпочтение эмигрантам с Кубы (ведь предстояло воевать, в том числе, и против кубинцев) и лицам африканского происхождения. Вербовку для Южного фронта проводил ветеран войны во Вьетнаме чернокожий Лэри Митчел, организация которого называлась «Афроамериканская техническая помощь Анголе».
Помимо подразделений регулярной армии ЮАР (на юге), против бойцов МПЛА воевало около 4-6 тысяч заирских солдат (на севере), а также от 300 до 1 тысяч португальцев т.н. «Португальской освободительной армии» (наследницы колониальных войск Португалии) и приблизительно 1,5 тысяч перебежчиков из МПЛА под командованием Даниэля Чипенды.
К середине сентября война разгорелась всерьёз. Страна оказалась разделенной на три зоны влияния:
1) ФНЛА: провинции Зайре, Уиже, часть Северной Кванзы, граница с Заиром и клин на северо-востоке, в районе алмазных копей. Три главных центра – Порту-Амбриш, Амризет и Кармона. Штаб-квартира в Кармоне.
2) МПЛА: Луанда, начиная от района Луанды – широкая полоса в центре страны до замбийской границы, атлантическое побережье вплоть до границы с Намибией. Крупные города, кроме Луанды – Маланже, Энрике-ди-Карвалью, Лобиту, Бенгела, Мосамедеш. Штаб-квартира в Луанде.
3) УНИТА: к югу от Бенгельской железной дороги, весь центрально-южный район, вплоть до границ с Замбией и Намибией. Штаб-квартира в Нова-Лижбоа (Уамбо).
Цель у каждого из соперников была одна и та же – установить контроль над Луандой (в случае МПЛА – сохранить его) до 11 ноября и провозгласить от своего имени независимость нового государства. Сделавшего это ожидало международное признание, его власть сразу становилась легитимной. Потому неудивительно, какие силы были задействованы для этого самими противоборствующими сторонами и их могущественными союзниками.
Что касается краткой предыстории непосредственного участия в этой войне Советского Союза и Кубы, которые оказывали активную поддержку МПЛА, то важно остановиться на следующем. Ангольский историк К. Афонсу отмечает, что «начиная с 1960-х гг. в основном советско-ангольские отношения носили военно-политический характер, так как советско-коммунистическое руководство стремилось получить надёжный форпост социализма на юге Африки»[19]. Впервые руководители МПЛА прибыли в СССР 22 июля 1961 года, и в результате переговоров с членами Политбюро получили определённую финансовую, гуманитарную и военную помощь, а также возможность подготовки кадров на территории Советского Союза. В 1961 году эта помощь составила около 25 тысяч долларов, в 1966-м – около 145 тысяч в 1973-м – до 220 тысяч долларов. Российский историк В.Г. Шубин утверждает: то, что МПЛА получало большое количество помощи, породило отсутствие желания что-либо производить самостоятельно. Однако, вероятно, проблема была всё же не столько в размерах советской помощи, сколько в особенностях местного самосознания и культуры.
Впервые то, что Москва поставляет МПЛА «оружие, транспорт, коммуникации, одежду, и прочие вещи, необходимые для успешной борьбы» для освободительных движений, и что ангольские военные и гражданские специалисты обучаются в СССР, было озвучено в 1970 году в интервью, которое дал газете «Правда» руководитель советской делегации на Международной конференции поддержки португальских колоний в Риме профессор В. Солодовников[20]. В то же время советское руководство имело контакты и с остальными национально-освободительными движениями. Однако когда проамериканская направленность ФНЛА и УНИТА стала очевидной, контакты завершились.
К началу 1970-х годов СССР делал ставку на то, что ведущую роль в независимой Анголе должна играть МПЛА. Это имело свой смысл: МПЛА была наиболее массовым среди всех освободительных движений, и в своей программе ориентировалась не на племенные связи, а на политическое объединение всей страны: «От Кабинды до Кунене – один народ, одна нация!»
Так или иначе, на момент перерастания хрупкого мира между ФНЛА, УНИТА и МПЛА в открытые вооружённые столкновения обозначились и векторы международной помощи противоборствующим лагерям – оружием, деньгами и людьми. О «спонсорах» ФНЛА и УНИТА мы уже писали. Среди союзников МПЛА просматривалось чёткое «разделение труда». СССР посылал для МПЛА сначала только боевую технику и средства, после провозглашения Анголой независимости – специалистов и советников для помощи в создании регулярных вооружённых сил. Куба же направляла регулярный воинский контингент, который на советской технике успешно воевал за ангольскую революцию против внешних интервентов – войск Заира и ЮАР.
Существуют разночтения в ответе на вопрос, кто же был инициатором непосредственной военной помощи МПЛА, то есть «кто кого затянул в Анголу»: Фидель Кастро Леонида Брежнева или наоборот? Как отмечает историк В.Г. Шубин, «архивные документы и воспоминания очевидцев позволяют утверждать, что решение Гаваны было самостоятельным…, хотя ради достижения исторической правды нужно отметить, что предпосылки этого решения Москве были известны (имеется в ввиду генеральный вектор внешней политики Кубы – А. К.-Т.)»[21]. Таким образом, кубинские руководители послали в Анголу свои войска, не поставив Москву в известность, однако прекрасно понимая, что советское руководство их в итоге поддержит. Голландский исследователь Б. ван дер Меер оказывается прав, утверждая, что в данном случае Советский Союз стал жертвой самим же им созданного мессианского образа самоотверженного борца против империализма.
Решение о предполагаемом командировании советских военных специалистов в Анголу было принято накануне провозглашения её независимости. В начале октября 1975 г. «на стол советского руководства легла аналитическая записка, в которой …делался вывод, что без помощи извне МПЛА не сможет удержать столицу и контролируемые ей 12 провинций[22]». Положение МПЛА было критическим, поскольку на стороне её противников воевали хорошо подготовленные иностранные военные подразделения: с севера наступали войска Заира, с юга – ЮАР. И те и другие были хорошо укомплектованы (в том числе наёмниками) и вооружены.
Как указывает в своих воспоминаниях сотрудник советской разведки Олег Негин, лишь в конце октября 1975 года руководство СССР окончательно приняло решение признать законным правительство Анголы, сформированное только из представителей МПЛА (до самого последнего момента ещё рассматривались возможности создания коалиционного правительства) и оказать ему масштабную, в том числе и военную, помощь. И только в начале ноября об этом стало известно руководству МПЛА. А. Нето просил тогда об организации поставок советского оружия для тех кубинских добровольцев, которые уже прибыли в Луанду. Лидер МПЛА утверждал, что «португальские власти …готовы закрыть глаза на поставки МПЛА советского оружия до 11 ноября, а потом это уже будет нашим внутренним делом»[23]. Тогда же кубинцы передали список вооружений, которые нужно было поставить в Анголу для их контингента.
Решающая битва начального периода войны произошла 9-10 ноября 1975 года в нескольких километрах от Луанды, в районе местечка Кифангондо на реке Бенгоо[24]. Точнее, бои в этом месте велись с 23 октября, но именно 9-10 ноября отряды ФНЛА (вместе с заирскими подразделениями) потерпели окончательное поражение. Решающую роль в этом сыграла своевременная поставка в Луанду батареи советских РСЗО БМ-21 «Град», а также прибытие первого батальона кубинского спецназа. Несмотря на то, что противники были вооружены не хуже – бойцы ФНЛА и Заира имели в распоряжении южно-африканскую артиллерию, БТР AMIL-60 и AMIL-90, и даже лёгкую авиацию – удар установок «Град» оказался слишком неожиданным. Как писал С.А. Коломнин, «выжившие в боях под Кифангондо солдаты ФНЛА и Заира, из-за больших потерь назвали дорогу из Кашито на Луанду «Дорогой смерти» (на языке киконго «Nshila wa Lufu»). Только ФНЛА официально заявил о 345-ти погибших под Кифангондо (не считая заирских военнослужащих)[25]». Таким образом, МПЛА сохранила контроль над Луандой и получила возможность провозгласить независимость страны от своего имени. Вскоре Ангола и её новое правительство было признано Организацией Африканского Единства и ООН. И с этого момента гражданская война окончательно превратилась де-факто в международный конфликт, затянувшийся на долгие годы.
Ещё одна «странная война»
Территория Анголы была и остаётся разделённой на 18 провинций, которые в годы гражданской войны входили в состав шести основных военных округов: 1-й – Негаже, 2-й – Кабинда, 3-й – Луэна, 4-й – Уамбо, 5-й – Лубанго, 6-й – Менонге. В зависимости от интенсивности боевых действий округа делились на боевые и небоевые. На протяжении всей войны боевыми считались 3-й и 6-й округа, в разные периоды к ним причислялись 1-й, 4-й, 5-й. Количество военных округов могло меняться и доходить до десяти, в конце 1980-х годов округа были реорганизованы во фронты.
Территориями, относительно свободными от боевых действий традиционно считались провинции Кабинда, Зайре (районы нефтедобычи, отданные в концессию иностранным кампаниям) и Уиже. В провинции Уиже дислоцировались многие учебные части и подразделения ФАПЛА, которые занимались подготовкой технических специалистов, экипажей БМП, БТР и танков. Состав боевых частей в этой провинции был крайне незначительным. Советские военные советники называли эту провинцию «учебкой» для ангольской армии. В городе Негаже находилась летная школа, где ангольских курсантов-летчиков обучали также и румынские военные специалисты[1].
В 1987 году (в связи с усилением боевой активности УНИТА и угрозой открытой агрессии ЮАР на юге) высшим военно-политическим руководством Анголы, опять же по рекомендации Главного военного советника, было принято решение о создании на базе уже существующих военных округов новых оперативных объединений, предназначенных для решения оперативных задач для условий военного времени – фронтов. Это решение было принято в целях централизации всей полноты власти (военной, гражданско-административной) в руках командующих фронтами и укрепления роли и авторитета органов военного управления власти на местах, более четкой координации действий органов военного управления на период проведения полномасштабных операций на всей территории страны. Руководители провинций – провинциальные комиссары, являвшиеся членами правительства и одновременно председателями военных советов военных округов, были переподчинены командующим фронтами. В ноябре 1987 года на базе десяти военных округов были созданы следующие фронты:
– Северный (создан на базе 1-го и 9-го военных округов) со штабом в Маланже;
– Восточный (создан на базе 3-го и 8-го военных округов) со штабом в Луэне;
– Южный (создан на базе 5-го и 6-го военных округов) со штабом в Менонге. Из состава войск Южного фронта была создана передовая оперативная группа (Куито-Куанавале) в составе трех пехотных бригад со средствами усиления.
– Центральный (создан на базе 4-го и 7-го военных округов) со штабом в Уамбо.
Отдельные оперативные группы, непосредственно подчинявшиеся Генеральному штабу ФАПЛА, были созданы в Луанде, Кабинде (на базе 2-го военного округа) и Южной Лунде (на базе оперативной группы 8-го военного округа).
В 1988 году в организационно-штатную структуру фронтов ФАПЛА были введены должности 1-го и 2-го командующих войсками фронта. 1-й командующий фронтом отвечал за решение военно-политических и административно-хозяйственных задач в полосе фронта и подотчетных ему провинциях. 2-й командующий отвечал за решение оперативно-боевых вопросов, и непосредственно, за организацию и ведение боевых действий с группировками УНИТА в зоне ответственности фронта. Такое разделение функций между должностными лицами фронтов просуществовало практически до 1991 года[2].
В среднем срок командировки советского военнослужащего любой категории продолжался два года, для советников и специалистов, которые приезжали cжёнами – три. По свидетельствам ветеранов, 100% оклада выплачивалось только тем, кто привозил с собой жён (если условия службы позволяли это сделать), остальным – только 80%.
Из двух лет (раз в год полагался отпуск сроком на сорок пять суток) и специалисты, и переводчики обязаны были год провести в боевом округе, после чего могли перевестись в более спокойное место, в том числе в столицу. На практике так получалось далеко не всегда. Кого-то просто оставляли служить два года в одном и том же месте, а кто-то добровольно отказывался от перевода и возвращался в свою бригаду, даже если она дислоцировалась в зоне боевых действий.
Основным средством доставки личного состава, оружия, боеприпасов и продовольствия в районы ведения боевых действий, как показал опыт боевых действий в Анголе периода 1975–1989 годов, являлась авиация (вертолёты и самолёты военно-транспортной авиации). Поэтому, немаловажным фактором поддержания боеспособности воинских частей ангольской армии (ФАПЛА), являлось состояние полевых аэродромов и взлетно-посадочных площадок для самолетов военно-транспортной авиации, транспортных вертолетов. В 1984 году в стране насчитывалось более 25 аэродромов, полностью оборудованных необходимым навигационным оборудованием. К 1988 году их уже насчитывалось более 30-ти, не считая посадочных площадок для вертолетов. Эти аэродромы были способны принимать практически все типы летательных аппаратов, как в дневное, так и в ночное время. Практически все столицы провинциальных центров Анголы имели собственные аэропорты, где базировались вертолеты, истребительная и транспортная авиация. Самым крупным аэропортом страны считалась Луанда[3].
По свидетельствам очевидцев, война эта была достаточно странной, скорее, некоей смесью войны и мира. Наступательные операции с внешних сторон (в частности, ЮАР) осуществлялись приблизительно раз в полгода. Соединения ФНЛА и УНИТА минировали дороги, проселки, поля, обстреливали колонны правительственных войск (ФАПЛА), сбивали самолеты и вертолеты из ПЗРК. Авиация ЮАР осуществляла бомбардировки – в основном, в южных провинциях Анголы. Как отмечает М.Г. Поваляев, зачастую военно-политическое руководство Анголы при планировании крупномасштабных операций против УНИТА, не ставило в качестве главной цели таких операций разгром основных сил УНИТА, а заранее ориентировало командование военных округов к ведению боевых действий преимущественно оборонительного характера. Этим самым у командного состава ангольской армии убивались инициатива и заинтересованность в достижении максимально возможного военного разгрома противника, и, как правило, боевые действия против контрреволюционных группировок УНИТА в большинстве провинций со стороны правительственных войск велись вяло. Все это является ярким примером того, как политические пристрастия партийных руководителей МПЛА доминировали над чисто военными вопросами[1].
К сожалению, далеко не все граждане Анголы понимали, для чего им нужны и эта война, и эта революция. Многие видели преимущества независимости только в том, что теперь им разрешили жить в городах, а при португальцах лишь изредка разрешали там появляться.
Набор в армию (как в ФАПЛА, так и в отряды УНИТА) осуществлялся добровольно-принудительно: окружали деревню и хватали всех, кто примерно подходил по возрасту, в бригадах ФАПЛА встречались подростки 15-16 лет, а в отрядах УНИТА – даже 12-13-ти. Многие шли в армию, потому что там давали хоть скудную, но регулярную еду, а также форму, то есть одежду. Большинство не знали, за что и во имя чего они воюют. Довольно частыми были случаи, когда солдаты и даже офицеры переходили от одной стороны к другой – в зависимости от того, где была возможность прокормиться. Еще одной характерной чертой был панический страх солдат ФАПЛА перед «белым воинством».
На протяжении всей войны в числе противников правительственных войск Анголы были не только оппозиционные формирования ФНЛА и УНИТА (к середине 1980-х годов остался только УНИТА), но и самая боеспособная и хорошо вооружённая армия самой развитой страны Африки – армия ЮАР. Кроме того, США оставались негласным спонсором ЮАР в наращивании военного потенциала, расходы последней на военные нужды возрастали год от года. Это было обусловлено как возрастающей в самой ЮАР волной протеста против режима апартеида, так и борьбой национально-освободительного движения в Намибии (СВАПО), и проведением открытых интервенций на территории соседних («прифронтовых») государств, в особенности – Мозамбика и Анголы. Хронологию гражданской войны в Анголе фактически можно выстроить по крупным операциям вооружённых сил ЮАР, вторгавшихся на территорию НРА со стороны Намибии (т.е. с юга) и Замбии (юго-востока).
Кроме непосредственно подразделений армии ЮАР, в боевых действиях принимали участие многочисленные наёмники. В частности, именно они составляли отдельный 32-й батальон «Buffalo» – самое, наверное, известное подобное подразделение. Этот батальон имел разветвлённую структуру, на его вооружении находились и тяжёлая боевая техника, и бронеавтомобили, артиллерия, противовоздушные и противотанковые комплексы. Каждая рота 32-го батальона имела «звериное» название: «Волк», «Гиена», «Лев», и т.д. В этом батальоне служили и португалоговорящие чернокожие, что позволяло им маскироваться под ФАПЛА. Батальон наводил такой ужас на правительственные войска, что, по свидетельствам очевидцев, стоило фапловцам услышать, что наступает «Buffalo», как они могли просто бросить технику и разбежаться[2].
Существовали и иные наёмнические подразделения, которые проходили подготовку в военных лагерях на территории ЮАР и Намибии перебрасывались на территорию Анголы: батальон № 101, укомплектованный чернокожими выходцами из Намибии, 44-я парашютно-десантная бригада, состоявшая из военных профессионалов – бывших военнослужащих армий США, Великобритании, Франции, Бельгии, имевших опыт боевых действий (предпочтение отдавалось ветеранам Вьетнама)[3].
В составе подразделений находились мобильные группы спецназа т.н. «охотников» (caçadores), основной задачей которых была охота за самолётами противника – то есть, непосредственно ангольскими, кубинскими и советскими. Советские самолёты, как правило, были перекрашены под «Аэрофлот», но это их не спасало. Точное количество жертв таких групп, погибших в сбитых ими самолётах, неизвестно до сих пор. Имена пилотов идентифицировать ещё удаётся, а вот имена пассажиров выявить гораздо сложнее. На вооружении групп находились как американские «Стингеры», так и советские ЗРК «Стрела-1» и ПЗРК «Стрела-2М».
У советских судов, военных и гражданских, был особый враг – южно-африканские боевые пловцы. По ночам они могли подплыть к кораблям и прикрепить к корпусам мины, которые позже – если их не удавалось обнаружить – взрывались. Помимо самого факта потери корабля это было опасно ещё и тем, что на многих судах находились военные грузы – оружие, боеприпасы, взрыв которых мог привести к настоящей катастрофе. Так были подорваны два советских гражданских судна – «Капитан Вислобоков» и «Капитан Чирков» – и кубинский транспорт «Гавана» в ночь с 5 на 6 июня 1986 года[4]. Чтобы избежать минирования судов, вахтенные должны были бросать за борт боевые гранаты[5].
Что касается службы в Анголе наших соотечественников и их участия в боевых действиях, мы считаем нужным разделить этот процесс на три этапа. Условно их можно обозначить как «легальный» (1975 – 1979 гг.), «нелегальный» (1979 – 1992 гг.) и «постсоветский» (1992 – 2002 гг.).
Если с последним этапов вопросов терминологии и датировки не возникает, то первые два нуждаются в пояснении. До недавнего времени официально считалось, что советские военные специалисты и советники (СВС и С) находились в Анголе только в 1975 – 1979 гг. (хотя в официальной печати и о тех годах ничего подобного не сообщалось). Есть две версии, почему именно 1979 год стал своеобразным «водоразделом» в истории воинов-интернационалистов. Первая, наиболее часто упоминаемая – ввод «ограниченного контингента советских войск» в Афганистан. Вторая – смерть 19 сентября 1979 года в Москве первого президента НРА А. Нето, с которой якобы окончилось прямое военное сотрудничество СССР и Анголы. Таким образом, далеко не все ветераны, служившие в Анголе в течение 1979 – 1992 гг., имеют доказательства своего участия в боевых действиях. И в любом случае, наши соотечественники находились в стране без документов, носили военную форму ангольских вооружённых сил (т.н. «фапловку») без знаков различия и имели строгий приказ: в плен не попадать и вообще ничем не выдавать своей принадлежности к Советскому Союзу. В то же время, основная интенсивность боевых действий и участия в них советских военных советников и специалистов пришлась именно на второй – «нелегальный» этап.
Как мы уже отмечали, ход войны целесообразно отразить через интервенции подразделений ВС ЮАР на территорию Анголы, поскольку именно в эти моменты боевые действия принимали наиболее ожесточённый характер. Мы выделим самые масштабные операции, повлиявшие на ход войны и потребовавшие максимального напряжения сил для их отражения.
[1] Из материалов М.Г. Поваляева. – Прим. А. К.-Т.
[2] Ждаркин, И.А. ««Такого не было даже в Афгане…» Воспоминания участника войны в Анголе (1986 – 1988 гг.)» / И.А. Ждаркин. – М.: Memories, 2008.
[3] Коломнин, С.А. Русский спецназ… - С. 25; Асоян Б. ««Дикие гуси» убивают на рассвете: Тайная война против Африки» / Б. Асоян. – М.: Политиздат, 1984. – С. 59 – 73.
[4] Коломнин, С.А. Взрывы советских судов в Анголе / С.А. Коломнин // Союз ветеранов Анголы: официальный сайт [электронный ресурс]. – Режим доступа: www.veteranangola.ru/main/publikacii/nvo/vzrivsudov, дата доступа 12 апреля 2010 г.
[5] Коломнин С.А. Смертельный укус «Цербера» / С.А. Коломнин // Союз ветеранов Анголы: официальный сайт [электронный ресурс]. Режим доступа: www.veteranangola.ru/main/publikacii/nvo/cerber, дата доступа 12 апреля 2010 г.
[1]Информация предоставлена М.Г. Поваляевым. – Прим. А. К.-Т.
[2]Информация предоставлена бывшим военным советников, полковником в отставке В.А. Аванесовым. Записано М.Г. Поваляевым. – Прим. А. К.-Т.
[3]Информация предоставлена М.Г. Поваляевым. – Прим. А. К.-Т.
[1] Вальдес Виво, Рауль. Ангола: крах мифа о наёмниках / Рауль Вальдес Виво; пер. с исп. В. Волкова и В. Чиркова. – М.: Прогресс, 1977. – С. 7-8.
[2] Коломнин, С.А. Русский спецназ в Африке / С.А. Коломнин. – М.: Яуза, 2005. – С.3.
[3] По аналогии со штурмом кубинских казарм Монкада, совершённым группой повстанцев во главе с Фиделем Кастро 26 июля 1956 г. – Прим. А. К.-Т.
[4] MPLA – Народное движение за освобождение Анголы (Movimento Popular de Libertação de Angola). – Прим. А. К.-Т.
[5] FNLA – Фронт национального освобождения Анголы (Frente Nacional de Libertação de Angola). – Прим. А. К.-Т.
[6]Распространённая ошибка: правильно этот псевдоним в переводе с португальского языка выглядит так: «Роберто (имя) Олден (фамилия; буква H (Holden) в португальском языке немая). Мы в тексте будем придерживаться укоренившегося в литературе и публицистике варианта: Холден Роберто. – Прим. А. К.-Т.
[7] UNITA –Национальный Союз за полное освобождение Анголы(União Nacional para a Independência Total de Angola). – Прим. А. К.-Т.
[8] Снова фонетическая ошибка: имя лидера УНИТА правильно произносится как «Жонаш» (Jonas; буква Sна конце слова в португальском языке произносится как «ш»). – Прим. А. К.-Т.
[9] FLEK - Фронт освобождения анклава Кабинда (Frente para a Libertação do Enclave de Cabinda). – Прим. А. К.-Т.
[10] Токарев А.А. ФНЛА в антиколониальной борьбе и гражданской войне в Анголе / А.А. Токарев. – М.: Институт Африки РАН, 2006. – 184 с. – С. 54.
[11] Токарев А.А. ФНЛА… - С. 56.
[12] Грязная работа ЦРУ в Африке: Сборник материалов / сост. Э. Рей, У. Шаап, К. Метер, Л. Вульф; пер. с англ. Л.В. Борисова. – М.: Воениздат, 1983. – 342 с. – С. 275 – 288.
[13] Вальдес Виво, Рауль. Ангола: крах мифа о наёмниках… – С. 44.
[14] Токарев А.А. ФНЛА… - С. 81.
[15] FAPLA- Народные вооруженные силы освобождения Анголы (Forças Armadas Populares de Libertação de Angola).- Прим. А. К.-Т.
[16] Stockwell, John. In Search of Enemies / John Stockwell // [электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.thirdworldtraveler.com/Stockwell/In_Search_Enemies.html, дата доступа: 1 августа 2011 г.
[17] Stockwell, John. In Search of Enemies…
[18] Stockwell, John. In Search of Enemies…
[19] Кагомбе, Афонсу. Советско-ангольские отношения (1975 – 1991 гг.) / Афонсу Кагомбе: автореферат диссертации на соискание уч. ст. кандидата ист. наук. – М.: 1994. – С. 16.
[20] Vladimir Shubin. The Hot “Cold War”. The USSR in South Africa / V. Shubin. – London, Pluto Press, 2008. – 320 p. – P. 15.
[21] Vladimir Shubin. The Hot “Cold War”… - Р. 54.
[22] Vladimir Shubin. The Hot “Cold War”… - Р. 54.
[23] Негин О. В огненном кольце блокады (воспоминания разведчика) / О. Негин // Азия и Африка сегодня. – 1996. - № 2. – С. 32-37.
[24] Подробно обстоятельства битвы под Кифангондо и начального периода гражданской войны в Анголе в целом описаны в книге С.А. Коломнина «Русский след под Кифангондо. Неизвестные страницы истории Чёрной Африки» / С.А. Коломнин. – М.: Этника (ИП Трошков А.В.), 2014.
[25]Коломнин С.А. Победа при Кифангондо: триумф советского оружия в Африке / С.А. Коломнин // Союз ветеранов Анголы: официальный сайт [электронный ресурс]. Режим доступа http://veteranangola.ru/main/nauka/Qifangondo, дата доступа 6 мая 2010
Спасибо всем, кто дочитал до конца. Комментарии, дополнения и замечания приветствуются - в вежливой форме.