- Инна вы очень изменились после поездки в Ростов, даже Максим это отметил. А в прошлые выходные он просил отвезти его к няне, не хотел дома сидеть.
- Мне приятно, - открыто улыбалась Инна, не наклоняясь вбок, не отводя взгляд, она уже не стеснялась своего лица, хотя всего прошло всего пару месяцев, и тонкий шрам на лице ещё отчётливо виден, но тонкий, как ниточка, очень похож на обычную царапину.
- Но рано или поздно надо прощаться, - продолжала Альбина.
- Да, Максиму пора в школу.
- Я не об этом. В другом городе нам будет сложно найти помощницу. И я и сын привыкли к вам, поначалу были неудобства, но ко всем приспосабливаешься. Мы будем скучать, - призналась Альбина. – В конце месяца мы уезжаем.
- Очень жаль. То есть я рада за вас, но нам с Жанной будет не хватать вас, - Инна гладила по голове прижавшуюся к ней Жанну.
- Знаете, за что я вас хочу поблагодарить больше всего? - приблизилась к ней Альбина, - за то, что научили меня и моего ребёнка уважать и относиться к таким людям, как вы и эта Жанна, - бегло взглянула она на девочку, - нормально, как ко всем. Я вначале переживала, что Максима будут окружать одни инвалиды – вы и этот ребёнок. Я подыскивала другую няню, пока он был у вас, но он сам меня убедил. Знаете, он мне сказал недавно? – со здоровой гордостью произносила Альбина.
- Нет.
- «Мам, не надо мне другую няню. Тётя Инна нормальная и Жанна тоже, только в догонялки меня никогда не догонят».
Альбина улыбалась благодарною улыбкой. Максим самостоятельно, без капризов и требований обувался, собирался домой. Он давно не ведёт себя, как избалованный мальчик, да и не баловал его дома никто – не кому. Мама и папа всегда заняты, он сам по себе, чтобы привлечь их внимание разносил и крушил всё дома. А тут тётя Инна, она захватила его детское воображение сначала внешностью - напугав, а потом и добротой. Всегда слушала его, понимала, отвечала на вопросы, не пыталась угождать, всегда была рядом – ей не надо на работу как маме и папе.
- Инна, - обратилась к ней Альбина, уже выйдя за порог квартиры. Сын вызывал лифт на лестничной площадке.
- Да.
- Вы просили меня однажды, точнее, ваш супруг очень беспокоился за одних людей.
Инна покраснела до кончиков волос, вдруг стало невыносимо стыдно.
- Но я…
- Вопрос решённый, пусть зайдут ко мне, подпишут. Эта семья крайне положительные люди, я навела справки. И вы не могли просить за плохих людей, - грустно улыбнулась Альбина и пошла к сыну, он стоял в лифте и держал кнопку, чтобы двери не закрылись, пока мама не придёт.
Инна не успела уточнить о чём и за кого конкретно просил Николай, скорее всего, за Алексея. Как бы он не относился к Юле, но с Лёшей они когда-то дружили до той проклятой свадьбы. Сейчас вероятно, тоже общаются, но только по работе.
мой Телеграм и Одноклассники
Инна полдня размышляла об этом, думала о Николае – какой же он всё-таки молодец, за друга просил, унижался, а она так и не смогла. Вероятно, Юля права и в ней много гордыни и мало других человеческих качеств.
Инна хотела набрать подруге, но вспомнила, за Жанной вот-вот должны прийти, пораньше.
- Не буду звонить, Юля бросит трубку, - думала Инна, - схожу к ним, прямо сегодня. Скажу, как есть! Не я, а Николай просил, что им надо явиться и подписать бумаги. Возможно, и она изменит своё отношение к нему и мы, наконец, будем дружить семьями, - мечтала Инна.
Инна думала о хорошем, виня себя за нерешительность. Она долго она решалась на операцию на лице, могла бы давно сделать – почти сразу, после аварии и комплексов было бы чуть меньше. Так и с этой просьбой. Она думала, Альбина оборвёт с ней связи, престанет водить Максима – всё самое худшее думала и только о себе.
Жанну забрали. Инна собралась и отправилась к подруге. Тёмные, огромные очки она забыла дома на полочке перед зеркалом, она стала часто их забывать, потому что чувствовала себя увереннее. Даже походка у неё стала легче, по крайней мере, ей так казалось.
Она блуждала по соседним дворам, пытаясь вспомнить тот дом, подъезд. Квартиру она помнила, балкон, но… они тут все одинаковые и дома новые построили, и деревья молодые окрепли, они уже даже бросали лёгкую тень на окна первых этажей. Если бы не машина Юлии, Инна так и не нашла бы ни дом, ни подъезд. Она обрадовалась – значит подруга дома и они непременно помирятся сегодня.
Инна поднялась на этаж, она так волновалась, что не сразу решилась позвонить в ту самую дверь. За дверью слышался голос подруги, она с кем-то переговаривалась, вероятно, Алексей дома, - думала Инна и опять хотела уйти. Она почему-то его очень стеснялась. Инна позвонила в звонок.
Голос подруги за дверью затих, чей-то далёкий, мужской баритон, вроде знакомый что-то говорил ей. Инна позвонила ещё раз и отступила вправо, вдруг сейчас откроют, а она не успеет отойти.
Юля открыла, видно, что она сегодня вообще не работала: домашние тапочки, домашний халат, волосы без укладки, даже не накрашена.
- Ты?! – выпучила она глаза на Инну, придерживая дверь, чтобы не открылась полностью и вышла к подруге, прислонившись к ней снаружи.
- Привет. В прошлый раз, по телефону… ты наговорила мне многое, но ты была права! Я не благодарная, - оправдывалась Инна. – Сейчас мне так стыдно, Коля оказался гораздо лучшим другом Алексею, хотя они давно не дружат так… Юля, я очень благодарна тебе, ты моя близкая подруга, почти сестра. Ты действительно за шиворот, нет за ноздри, как тупую овцу вытаскивала меня с самого дна…
Юля прижималась к двери сильнее и сильнее, прикрывала шею рукой, будто продрогла, она волновалась не меньше Инны, наверное, от искренности подруги.
- Юля, кто там? – раздался весёлый голос прямо за дверью.
У Инны рот открылся от удивления - это голос её мужа.
- Юлька, ты прячешься от меня. Бестия! – легонечко толкал дверь Николай. – Ну, кто там? Неужели твой Лёшенька вернулся? – шутил он.
Юля отступила, видя изумлённое лицо подруги. Рывок, дверь открылась, и… муж и жена уставились друг на друга.
Николай стоял на пороге чужой квартиры, в своих обычных брюках, но без рубашки, в одной нательной майке. Таких влюблённый и счастливых глаз Инна никогда не видела у мужа, впрочем, он мгновенно переменился в лице. Юля стояла слева от них, покусывая губу, она уставилась на соседскую дверь, ожидая скандала.
Инна влепила пощёчину мужу, хотела убежать поскорее, не видеть этих двоих, но ноги отяжелели, обе и не слушались. Она не могла пошевелиться.
- Как ты могла Юля? – расплакалась она, обращаясь к подруге, та молчала.
- Инна, прекрати, - схватил её за руки муж. Инна вырывалась. – Я просто зашёл помочь, Лёшка просил…
Инна опять влепила ему пощёчину.
- Да хватит уже! – сказала им Юля, презрительно глядя на обоих. – Устроили тут семейные разборки. Достали! Тебя кто просил вообще вылезать из квартиры? Идиот. Лапотник! – корчась от отвращения, накинулась она на Николая. – сидел бы тихо и ничего бы не было. Придурок.
А ты зачем пришла? Мириться или опять просить: Юля помоги! Так, вот – скорая помощь зарыта! Каждый сам за себя, поняла меня? Я и так для тебя многое сделала, для вас обоих, между прочим, - показала она пальцем сначала на одного, потом на другую. – Ну, чего уставились? Идите домой там и разбирайтесь. У одного любовь не вянет, у другой не в ноге железо, а в башке – ослепла и оглохла одновременно.
Кто же виноват, что у нас всё так - не подмажешь, не поедешь, и за свои заработанные не купишь.
- Юля… - попытался сказать что-то Николай.
- Иди уже, валандайся до гробовой доски с ней, с калечной, - показала она на Инну. - От тебя-то всего и нужно было тётке этой в ноги поклониться, денег предложить, ты и этого не смог. Зачем ты мне тогда сдался? – унижала она, влюблённого в неё Николая. – идите уже! Инвалиды на всю голову!
Юля вытолкала Николая из квартиры, зашла и закрыла за ними дверь. Дружба закончена! Бюро добрых дел закрыто.
Инна потихоньку спускалась вниз, не оглядываясь, не плача, держалась за стену. Трость она забыла у двери подруги, . Николай стоял на лестничной площадке, руки в карманы, губы в трубочку. Стоял и смотрел, как жена уходит от него, понимая, что никуда она не денется. Но слова этой длинной выскочки задели за живое. Он присел на ступеньку и несколько минут сидел в чужом подъезде, думал или ждал, пока Инна домой дойдёт, потом встал, пнул со всей силы двери квартиры, где не раз виделся со своей любовницей и, осознал – его поимели, а не получив желаемое, выкинули за дверь как вшивого кота.
Держа руки в карманах, он налегке в одной майке, быстро спустился и вышел из подъезда. Солнце белым диском светило на безоблачном небе, во дворе шумно – детвора визжит и носится, мамки с колясками гуляют по тротуарам. Пара мужиков у дальнего подъезда, на скамейке рубятся в домино. Он посмотрел в сторону своего дома, увидел на ближайшей клумбе под балконом свою рубашку, подошёл, взглянул на знакомые окна, надеялся, Юля смотрит на него, грустит, но никто не смотрел на него - он ей не нужен.
Он забрал своё имущество с розового куста, перекинул рубашку через плечо и чуть посвистывая пошёл к мужикам, кидать костяшки - домой сейчас нельзя, там наверняка истерика. У него была маленькая идея, дождаться Алексея и всё ему рассказать, назло этой длинной. Но потом выпили пива с мужиками, он взял ещё добавки и ещё, через час уже шумел в чужом дворе, как в своём, споря с другими такими же выпивохами о правилах игры.
Вот и Алексей показался у своего подъезда. Деловой такой, весь правильный, сына за руку ведёт такого же умника и павлина, как отец.
До глубокого вечера гудел Николай с новыми знакомыми. Стемнело давно, дворы и площадки опустели, приятелей его разобрали по одному жёны и поволокли по домам, а он остался. Сидел, раскачиваясь на чужой скамейке, у чужого подъезда, в чужом дворе, уронив голову, пытался сообразить: куда ему идти. Посмотрел на машину Юли или Алексея, чёрт их разберёт. Хотел стёкла подойти перебить, не смог, слишком много в нём пива и мало сил - ноги не слушались. Локти от колен оторвать не мог.
Как и когда добрался до дома не помнит, но проснулся в своей квартире, в своей спальне, на своей постели. В прихожей возня какая-то, детские голоса, мужской, незнакомый. Николай сразу взбодрился, попытался встать – не вышло, но чемодан и пару сумок у стены заметил. В квартире стало тише, запахло чем-то вкусным – его затошнило, он еле добежал до туалета. Когда вышел, пошёл на кухню. Трое чужих детей сидели и ели кашу на его кухне. Инна как обычно, разливала им какао, раскладывала печенье. Дети с ним поздоровались, жена даже не взглянула в его сторону. Он опять ушёл, завалился на кровать и провалился в глубокий сон. Позже разберётся с ней.
продолжение _____________
канал с аудиорассказами Наталья Кор приглашаю всех ☕📚🎧
