Лирическое отступление
Знаете, кого мне напоминает английский вице-адмирал Эдвард Вернон своими действиями в этой войне?
Барона де Ривароля из “Одиссеи капитана Блада” Рафаэля Сабатини.
Как и англичанин, француз отправился в Вест-Индию воевать с испанцами.
Как и вымышленный французский барон, английский вице-адмирал вместо боевых действий устраивал пиратские рейды.
Однако есть нюанс - Ривароль должен был отобрать у испанцев их колонии.
Вернону же предписывалось разрушить испанскую торговую сеть, а для этой цели пиратские рейды подходили как нельзя лучше.
К чести англичанина - Ривароль наотрез отказался обсуждать возможность захвата восточной части острова Гаити, чтобы весь остров принадлежал Франции, пока не захватит (и ограбит) Картахену. Вернон же вполне серьёзно обсуждал с губернатором Ямайки Трелони возможность захвата Кубы, но они пришли к выводу, что у англичан для подобной операции попросту не хватит сил.
А ведь Куба, её главный город Гавана были морскими воротами Испании в Вест-Индию. Двести лет Серебряный флот отправлялся в Европу из Гаваны, правда, в восемнадцатом веке испанцам пришлось сменить тактику, и вместо одного большого флота использовать несколько меньших. Да и портовых городов, имевших право торговать с Европой тоже стало больше. Но это произошло позже, а пока, в 1739 году, испанские галеоны всё ещё собирались в Гаване, чтобы потом идти в Испанию, порт Кадис.
Причин для этого было несколько, одна из них - монополия на торговлю с Новым Светом, отданная Севильской торговой палате, и контроль - чтобы, не дай Бог, ни один песо не проскочил мимо таможни и королевского налога. Но была ещё одна причина, не менее важная.
Это ведь только кажется, что в море нет дорог.
Есть, на самом деле, только дороги, проложенные ветрами и течениями, не видны невооруженным взглядом, что не мешает им “работать” столь же хорошо, как и дорогам сухопутным.
Проще всего в Европу было попасть из Гаваны, достаточно просто идти на север, миновать Флоридский залив, у мыса Гаттерас сделать “право руля” - и прямо на восток, пока не упрёшься в Азорские острова. Ну а там уже и до Кадиса рукой подать.
Потеря Гаваны, даже временная, нанесла бы Испании непоправимый урон.
Но, не имея достаточно сил, Вернон, как и Ривароль, решил начать с Картахены, в которой много золота, а предварительно потренироваться на Порто-Белло - тем более, что как раз Порто-Белло английский флот держал в блокаде во время предыдущей войны.
А у Эдварда Вернона были и причины личного свойства.
Во время предыдущей блокады, англичанам запрещалось даже вести огонь по береговым укреплениям, главной целью было не выпустить из гавани испанский Серебряный флот. Этой цели англичанам удалось достичь, но на кораблях начались вспышки болезней, и от них умерло столько моряков, сколько не погибало в самых жестоких сражениях. Вернон, тоже принимавший участие в блокаде, был против такой нерешительности, и неоднократно заявлял, что, будь у него возможность - он захватил бы город всего шестью кораблями. Теперь у него такая возможность была.
Порто-Белло
Английские корабли появились у Порто-Белло 20 ноября 1739 года. Вернон сдержал своё обещание, и взял с собой лишь шесть линейных кораблей:
“Берфорд” - 70 пушек, капитан Томас Уотсон, вице-адмирал Эдвард Вернон;
“Хэмптон-Корт” - 70 пушек, капитан Дигби Дент, коммодор Чарльз Браун;
“Ворчестер” - 60 пушек, капитан Перри Мэйн;
“Страффорд” - 60 пушек, капитан Томас Тревор;
“Принцесса Луиза” - 60 пушек, капитан Томас Уотерхаус, тот самый, что так неудачно атаковал Ла-Гуайру;
“Норвик” - 50 пушек, капитан Ричард Герберт.
Силам вторжения противостоял испанский гарнизон из 700 солдат в трёх фортах и три шлюпа и один сноу береговой охраны. Шлюпы пусть никого не смущают, в то время “шлюп” был довольно расплывчатым типом судна. В английской терминологии был даже “корабль-шлюп”, полностью оснащённый корабль по парусному вооружению, по размерам и численности экипажа не уступавший фрегату - разве что пушек было не более двадцати. Больше двадцати пушек - уже фрегат.
Впрочем, сражаться с линейными кораблями они всё равно не могли.
Галеоны торгового флота вообще не стоило принимать в расчёт, их время прошло, и галеон уже не был полноценной боевой единицей, хотя… Хотя в испанской терминологии такой тип как “линейный корабль” вообще отсутствовал, и даже знаменитый “Сантисима Тринидад” по испанским документам проходил как “галеон”. Хм, опять я отвлеклась.)))
Вернон не слишком уже рассчитывал, что нападение будет для испанцев неожиданным, после того, как Уотерхауса столь “тепло” встретили в Ла-Гуайре. Неожиданностью оно и не стало, губернатор Порто-Белло Франциско де Ла Вега ожидал нападения и заблаговременно запросил помощи у губернатора Панамы. Но, увы - из Панамы дон Франциско получил много обещаний, и ни одного солдата. Но, видимо, дон Франциско хоть и ждал атаки, но не предполагал, что она состоится так скоро.
План атаки, составленный Верноном, был прост. Город располагался в глубине узкой бухты Бока-Чика, с севера прикрытой мощным фортом Кастильо-дель-Йерро, у самого города стояли ещё два форта - Глория и Сен-Джеронимо. Эскадра строилась в линию, первым шёл Браун на “Хэмптон-Корте”, за ним “Ворчестер”, “Норвик”, “Страффорд” и “Принцесса Луиза”. Вернон на “Берфорде” шёл последним. Проходя в кабельтове мимо Кастильо-дель-Йерро каждый корабль давал залп по крепости, затем “Хэмптон-Корт” и “Ворчестер” шли к форту Глория, бросали якоря и начинали бомбардировку. “Норвик” делал то же самое у форта Сен-Джеронимо”. Остальные три корабля продолжали обстрел Кастильо-дель-Йерро, главного укрепления - не зря ведь его назвали “Железный замок”. В пять утра 21 ноября Вернон отдал капитанам последние распоряжения и атака началась. Но, едва “Хэмптон-Корт” вошёл в бухту - всё пошло не так.
Ветер, до этого дувший с севера и северо-запада, неожиданно сменился на восточный. Эскадра оказалась обездвиженной, кроме “Хэмптон-Корта” Брауна, который ещё мог как-то маневрировать, но выполнить первоначальную задачу, атаковать форт Глория, ветер не позволял. Зато позволял подойти почти вплотную к Железному замку - и Браун решился. Английский линейный корабль в одиночку двинулся прямо на пушки испанской крепости, подошёл на полкабельтова и дал залп. И ещё один, и ещё - столько, сколько могло уместиться в полчаса, которые потребовались “Ворчестеру” и “Норвику” чтобы поймать ветер и поддержать атаку коммодора Брауна. Вернон с остатками флота всё ещё не мог войти в гавань, но заметил, что стены испанской крепости рушатся - фактически, Браун в одиночку наполовину разнёс Железный замок, который оказался вовсе не железным. Первоначальный план был забыт, и Вернон приказал высаживать десант. Браун начал атаку в два часа пополудни - около пяти вечера лейтенант Хуан Франсиско Гарганта и тридцать солдат, оставшиеся в живых от гарнизона в триста человек, подняли белый флаг. Главное укрепление Порто-Белло перешло в руки англичан. Но продолжить столь успешно начатую коммодором Брауном операцию Вернон не решился, ночная атака могла принести много неприятных сюрпризов. Эскадра стала на ночёвку, но в шесть утра корабли уже выдвигались на боевые позиции - и их уже встречали парламентеры, отправленные доном Франсиско де Ла Вега. Губернатор Порто-Белло соглашался сдать город при условии, что торговым кораблям будет разрешён выход из гавани. Вернон отклонил эти условия, ведь торговые корабли и были его главной целью. Дону Франциску предоставлялось время до трёх часов пополудни, чтобы подумать. Испанец подумал - и согласился на капитуляцию, полную и безоговорочную.
Англичане оставались в Порто-Белло три недели, после чего ушли, разрушив все городские укрепления, фактически, Порто-Белло перестал существовать как торговый центр, и до конца испанцы его так и не восстановили. Вернон получил чин адмирала и стал национальным героем. А Чарльз Браун… вероятно, новоиспечённый адмирал угостил его напитком, тем самым, который впоследствии назвали в честь Эдварда Вернона, носившего прозвище "Старый грог".
Впрочем, нет.
Испанский губернатор при капитуляции вручил свой меч именно Брауну. Когда же коммодор перенаправил его к Вернону, испанец заявил, что даже не подумал бы о сдаче, если бы не видел своими глазами разрушительную силу пушек “Хэмптон-Корта”. Эдвард Вернон поддержал испанца, и этот меч до сих пор хранится в семье Брауна. Сам же коммодор в 1741 году получил должность комиссара флота в Чатеме, которую занимал до самой своей смерти.
Но это всё равно лишь тень тех почестей, которые были оказаны Вернону.
Алёна ©
