Новый, 1976 год мы встретили, как я писала, в новой квартире. 31 декабря было сразу несколько причин позвать кучу гостей-новоселье, день нашего бракосочетания с Колей -15 лет, и день рождения старшей дочери Татьяны-11 лет.
Веселились до 5 утра, а 1 января ближе к вечеру сами пошли в гости. 2 января вышли на работу, это была пятница, в субботу опять на работу до двух часов дня-и снова выходной.
Раньше в субботу работали по обеда, поэтому выходных было полтора дня. И за это время надо было успеть постирать бельё, сделать генеральную уборку, наготовить еды, а ещё и в тайгу хотелось сходить. Медведей и других диких животных стройка распугала и мы без боязни ходили на сопки.
Коля рассказывал смешной случай поо электромонтёра. То ли устраняли обрыв провода, то ли подключали, один монтёр залез на столб и работает, а другой внизу рядом ждёт. Тот, который на столбе, закончил работу и кричит напарнику-спускаюсь! А в ответ-непонятный шум. Глянул вниз-батюшки! А внизу медведь топчется, хорошо, что небольшой, не матёрый великан! А напарник в машине на дороге метров за 50 сидит и от страха глаза вылупил! Что делать, как дальше? Кошки монтёрские хорошо держат всадника на столбе, но сколько он выдержит? Да и мороз давит. Решил монтёр песни петь, да как заорал, что сам от себя не ожидал такой голосистости! Медведь-то от страху или от неожиданности как дал дёру-только "пятки" сверкали! Тут уже кубарем и "всадник" свалился со столба и как мог, помчался по глубокому снегу.
Хохотали потом, конечно, а к этому монтёру так и прилипла кличка-"всадник".
Летом взрослые ходили на речку Кованта, жарили шашлыки, выпивали, пели песни. На вездеходе, дурачась, ездили прямо в реке. Детей брали , их тоже "катали", сажали на самый верх. И ни о какой технике безопасности не думали. Хоть и за 30 лет перевалило, а в голове ещё порой ветер свистел. Один ущерб-Коля и Таня штаны порвали, когда вездеход выезжал на крутой берег, но штаны-дело наживное!
А дети, кстати, сбились в "клуб по интересам"- наши "свердловчане", эти-"мостовчане", эти-"Смутовцы"-( строительное монтажное управление) и ещё. И устраивали во@нушки-на берегу реки залегали в "позиции"- и воевали друг с другом. Кидались камнями, снежками, палками, кого задевали-ранен или убит. Вот так и попали одному в глаз-и глаза не стало. Кажется, Андрею Синицыну, однокласснику Тани. Они жили напротив нас. Потом, наверное, после этого случая они, то есть Синицыны, уехали из посёлка.
А ещё зажигали карбид, не знаю, как они умудрялись делать из него взрыв, и потом их одежда пахла порохом.
Осенью посылали детей в тайгу-собирать кедровые орехи, за брусникой и голубикой. Я им норму давала-за один день по мешку орехов или по ведру ягод. Приходим с работы, а они, уставшие и недовольные, сидят и в три пары рук перебирают ягоды или вылущивают орехи. Поужинаем с ними и помогаем детям, а то и отпускали их гулять.
Зимой, 1976-1977 года, сгорела школа, она же деревянная была, сборно-щитовая, как и наши дома. Я разбудила детей и говорю им-"посмотрите в окно налево". Они и смотрят-а там зарево, всё трещит и полыхает. Дети-ураааааа и бегом к школе, даже завтракать не стали. Кричат-"урааа, учиться не будем "! Да какое там, выделили им в СМУ место в Красном уголке и учились они три месяца в две смены. А пока не потушили пожар, собирали тетради и журналы возле школы, которые успели выбросить учителя.
Зимой, наверное, в 1977, приехала с мужем моя средняя сестра Валя. Я им писала письма, звала их к себе. Вот они и решили приехать, разведать обстановку. Поводили по окрестностям, показали строящий мост через реку, сходили в кино в наш новый "кинотеатр". Но они решили ехать в Якутию, в Нерюнгри. Там им понравилось больше, чем в Кувыкте, но оно и понятно-в Нерюнгри больше народа и работы больше-там находился, да и сейчас он существует- угольный разрез, то есть бассейн. Так мы и опять расстались с сестрой.