Сегодня я поделюсь историей юного убийцы Леона. В 16 лет он совершил двойное жестокое убийство и изнасилование девочек 12-ти 13-ти лет. Что стало причиной страшной деформации подростковой психики? Историей поделится американский психотерапевт Брюс Перри в своей книге "Мальчик, которого растили как собаку", многие годы изучающий тему влияния детской травмы на дальнейшее развитие.
Основным вкладом Б. Перри в когнитивное знание является пересмотр мифа о "пластичности детской психики". Дело в том, что аж до 90-х годов прошлого века ученые считали, что психика в большей мере зависима от генетики. Врачи и психологи полагали, что ребенок быстро всё забывает. И детским восстановлением не занимались. Работы Б. Перри и его коллег в "Академии детской травмы" вызвало по всему миру потрясение в среде исследователей когнитивной сферы. Они показали, что последствия травмы детского возраста имеют мощные разрушительные последствия для психики.
С Леоном Б. Перри познакомился в тюрьме максимально строгого режима. Специалиста пригласили для помощи в принятии решения о мере наказания. Речь шла о высшей мере или о пожизненном заключении.
Перед Брюсом предстал худощавый и малорослый мальчик. Он вел себя достаточно агрессивно.
Леон вырос в полной семье добропорядочных, трудолюбивых мигрантов без криминальной истории, без истории зафиксированного детского насилия. Не было никаких маркёров, говоривших о социальном неблагополучии. У мальчика единственного в семье случались проблемы с законом и до трагедии. Старший брат был полной копией законопослушных родителей и, так же, как и они, был сокрушен и не мог поверить в случившееся.
Еще до посещения подростка, доктор Перри понял, что будет иметь дело с особенным юношей. Мальчика описывали, как прекрасного манипулятора с отличными навыками имитации чувств, при этом не имеющего никакой эмоциональной связи ни с одним из родных. В нем сочетались жестокость, хитрость и неспособность к сопереживанию.
Леон увидел своих жертв в лифте многоэтажного здания, в котором жил. Хотя было 3-4 часа дня, он уже пил пиво. Леон сделал девочкам грубое предложение. Когда они ответили отказом, подросток последовал за ними в квартиру и, после некоторого сопротивления, зарезал обеих столовым ножом. Шериз было 12 лет, а ее подруге Люси 13. Леон был намного сильнее обеих. Быстро связал Шериз ремнём, Люси пыталась отбиваться, и он убил ее. Потом убил и вторую девочку и изнасиловал тела обеих. Гнев не унимался и он еще долго пинал и топтал девочек.
В ходе общения с Доктором Перри Леон проявил недюжий социальный интеллект. У него оказались великолепные способности интерпретировать социальные намерения людей и ситуации. При этом вербальный (речевой) интеллект оказался сильно ниже нормы. Такая особенность характерна для детей, переживших жестокость в раннем детстве. Помимо прочего, у Леона абсолютно отсутствовало понимания сути эмоций. Например, он прекрасно знал, что от него ждут раскаяния, или угрызений совести. Это он мог изобразить как картинку. Но не понимал значения сострадания, потому что никогда его не испытывал. Поэтому не мог даже имитировать сожаления или сочувствия к жертвам при описании обстоятельств.
В психиатрической практике специалисты часто встречаются с нарушением детского мозга по принципу "пользуйся, или потеряешь". Дело в том, что все отделы формируются в определенный временной последовательности и при условии достаточной стимуляции. Если ребенок испытывал недостаток ласки и заботы в раннем возрасте, а окружение было не стабильно, больше формируются стрессовые реакции интерпретации внешней опасности. А научение состраданию и самообладанию страдает.
☝ Интересно, что в среднем 5% людей имеют подобную специфику. Но в тюрьмах процент увеличивается до 35%.
Выяснилось, что Леон наблюдался в социальных службах с дошкольного возраста именно по вопросам агрессивного антисоциального поведения. Были эпизоды жестоких нападений и причинения серьёзного вреда здоровью других детей. При этом, у мальчика полностью отсутствовало сострадание или понимание аморальности таких поступков.
В действительности возможны генетические нарушения систем мозга, отвечающих за сочувствие. Но Доктор Перри так же знал из своей уникальной практики о том, что чаще такой своеобразный психологический профиль формируется у детей, испытавших сильнейшую нехватку эмоционального и физического контакта.
О правоте выводов свидетельствовало и отсутствие в семейной истории подобных проблем. А такие генетические нарушения часто проявляются среди родственников. По данным следствия, убийцу в полицию привел родной брат Френк, который был уважаемым членом общества, имел прекрасную семью, воспитывал детей. Был полной противоположностью. Это факт как будто исключал и травмирующее воздействие семьи на подростка. В противном случае, оба брата имели бы схожие проблемы.
Доктор находился в растерянности и решил пообщаться с родителями Леона.
При встрече отец и мать выглядели угнетёнными и терзались от чувства вины и острого горя. Но дальше последовал рассказ, который удивил доктора и во многом прояснил ситуацию.
Мария, мать мальчика, больше молчала и избегала контакта глаз. Отец Алан и брат Фрэнк заняли защищающую позицию. Отец рассказывал, как много внимания уделяли они детям. Родители водили мальчиков в церковь и выполняли все рекомендации воспитателей и педагогов. Много трудились, стараясь их обеспечить. Очень переживали и винили себя, предполагая, что, наверное, нужно было быть строже к Леону, который изначально был не такой как старший брат.
Потом Алан стал рассказывать по просьбе доктора про времена юности, ухаживания и знакомства. Оба родителя жили в сельской общине кланами и рано создали семью. Оба работали, Мария забеременела в 18 лет Фрэнком. Все были счастливы. Множественные родственницы помогали Марии в уходе за малышом, потому что у нее было незначительное отставание умственного развития. Бабушки, тётушки и кузины постоянно хлопотали с малышом, тискали и качали. Мария мало, что знала и умела, в силу возраста и психического статуса, поэтому её очень поддерживал род. Семья с улыбкой счастья вспоминала этот период жизни.
Через 3 года, работавший на заводе Алан потерял работу, и семья была вынуждена уехать в город, где смогла поселиться лишь в спальном криминальном районе. Здесь Мария снова забеременела. В этот раз все было по-другому. Совершенно одна, она проводила целые дни с трёхлетним сыном. Они стали лучшими друзьями и придумали свой особый, спасительный образ жизни. На целый день с утра уходили гулять в парк, потом по городу. И к вечеру возвращались домой с продуктами, чтобы приготовить ужин.
После родов Мария была вынуждена погрузиться в хлопоты за малышом. Теперь она столкнулась с большими сложностями. Леон много плакал, чтобы его успокоить, мама давала ему бутылку с молоком. Вскоре он снова начинал плакать, это ее очень утомляло и расстраивало. Через месяц Мария нашла выход. С утра, покормив малыша, как и раньше, она стала уходить гулять на целый день со своим старшим ребенком. Через какое-то время, семья заметила, что Леон перестал плакать. Решение оставлять Леона на целый день одного показалось тогда верным.
Но вскоре появились серьёзные различия между двумя братьями. Старший Фрэнк чутко реагировал на замечания взрослых, пытался сделать так, чтобы они были довольны. Часто обнимал родителей и нуждался в их внимании и ласке. Леон же был абсолютно безразличен как к похвале, так и к недовольству. Ему никогда не становилось стыдно, если он причинял боль или вел себя аморально. Так же он активно избегал тактильных контактов.
Леон быстро научился психологическим манипуляциям, имитирующим взаимодействие. Но если они не помогали, брал силой то, что хотел. Если он был застигнут за неподобающим поведением, он искусно лгал. Но если это не срабатывало, становился безразличным ко всему. Люди со всех сторон оценивали Леона, как абсолютного эгоиста, преследующего только личные интересы.
Тонкости человеческих отношений, такие как гордость за поступок, желание помочь, благодарность или горечь от расстройства близкого - все это как будто было ему не знакомо. К 10ти годам он уже плотно наблюдался у психиатра и в органах ювенальной юстиции из-за жестокого антисоциального поведения, граничащего с преступным.
Что же произошло с психикой Леона, когда мама уходила гулять со старшим братом, чтобы не слышать криков малыша? Он сначала долго кричал и плакал, потом понял, что это бесполезно, ведь никто не поможет, и перестал. Целый день, его не брали на руки, не прижимали и не укачивали. Он не слышал речи и не видел никаких реакций на свои успехи. Его не успокаивали и не хвалили за то, что он улыбался и переворачивался. Он не играл с людьми и не видел их эмоциональных реакций в критически важный период для развития эмоциональной сферы. Это то, что в психологии называется тотальная депривация из-за систематического пренебрежения.
Такое лишение критически важных стимулов не дало развиться тем структурам мозга, которые отвечают за связь между появлением стресса и наступлением комфорта в результате появления другого человека. Ребенок сделает вывод, что он может положиться только на себя, что ценности в окружающих людях просто нет.
Еще большим кошмаром стала периодическая забота. Для мозга младенца очень важна стабильная и регулярная стимуляция. Если облегчение от голода, страха или дискомфорта не предсказуемое, в сознании не только не закрепляется связь между появлением человеческого контакта и уменьшением стресса, а система еще больше разбалтывается, мозг вообще не понимает чего ждать и на что рассчитывать. Маленькому ребёнку очень важна стабильность для формирования здоровой психики.
Не понимая связи между общением с людьми и удовольствием, Леон не испытывал потребности радовать людей. Не понимая ценности человеческого контакта, он не научился любить. Эта сфера эмоций стала для него не доступной. Понятным осталось только физическое удовольствие: игры, мультики, еда и пр.
В 2.5 года Леона отдали в корректирующую группу, для детей с психическими отклонениями. Где начали стимулировать когнитивные функции. Но упущенного не смогли вернуть из-за непонимания структуры нарушения. А по сути, лишь ухудшили ситуацию. В группе детей с нарушениями, изучаются и копируются вредные схемы поведения. Здесь Леон научился наблюдать и имитировать то, что помогает ему получат желаемое. А сам формат группы лишь усилил асоциальное поведение.
В дальнейшем, сколько бы не проходил корректирующих форм обучения Леон, он попадал в группы, где собирались дети с аналогичными проблемами. Исследования показывают, что это вредный подход, который лишь усиливает нежелательные формы поведения.
🚩 Таким образом, мальчик стал классическим социопатом, для которого люди - это объекты, либо помогающие, либо мешающие в достижения целей. Еще одной чертой психопатов я является то, что они сами не нуждаясь в отношениях с людьми, и не могут поверить, что другим могут быть важны эти отношения. Они уверены, что все вокруг используют окружающих точно также, как и они сами. Такое внутренне знание порождает отвращение к проявлениям внимания и милосердия, воспринимается лишь как попытка получить преимущество.
Классические социопаты отличаются очень высоким содержанием кортизола (гормон стресса), который легко измерить по анализу слюны. Как будто у них разбалансирована система реакции на стресс. За счет такой биохимической особенности, они мало чувствительны. И чтобы хоть что-то почувствовать необходима серьёзная стимуляция. Нервная система реагирует только на экстремальные ситуации. Именно поэтому такие люди с легкостью обходят детекторы лжи, которые фиксируют именно реакцию на тревогу. И по той же причине проявляют жестокость, стимулируя ощущения на доступном уровне.
Печально и удивительно, что и сегодня практические знания о последствиях детской травмы редко учитываются специалистами, работающими в органах опеки, МВД, судах, исправительных заведениях, приютах, детских домах и социальных службах и т.д. И это общемировая практика.
Этой статьей мне хотелось еще раз подчеркнуть хрупкость детства и его важность для ментального здоровья.
Подписывайтесь, буду продолжать рассказывать о механизмах формирования психической нормы и патологии.
Симикина Ирина. 3 мая 2024 года.