Вся история здесь
Как добирались до Тоськиного дома Маринка не запомнила. Стараясь удержаться на спине вазилы, крепко вцепилась в шерсть да зажмурила глаза, чтобы отгородиться от раскачивающегося вокруг мира.
Когда же тряска прекратилась, она с облегчением скатилась со спины существа и отважилась осмотреться.
На крошечном пятачке, окружённый огромными соснами, притаился бревенчатый дом. Он оказался совсем небольшим - всего одна комнатёнка да сени.
По стенам развешаны были снизки сухих потемневших грибов и пучки незнакомой травы. Посреди комнаты громоздилась коряво сложенная печь, потолок был настолько низкий, что Тоська едва не касалась его головой.
- На пороге не стой, навьи утянут. – Тоська чуть подтолкнула Маринку и вошла следом.
- Куда утянут? – испугалась девушка.
- На погост.
- Это такая шутка?
- Какие шутки. Обычное дело на изнанке.
- Изнанка?..
- Обратка, иной мир – всё одно, зови как хочется. Ты на другой стороне, девчуля. Здесь всё иначе.
Вазила сунулся в двери, заржал вопросительно.
- Сбегай, - разрешила ему хозяйка. – Да всё поле не топчи. Пощипи с краешка, и будет. Полевик ещё после спячки не оправился, злющий шастает, и серп при нём.
Вазила всхрапнул, соглашаясь, да попятившись, исчез. А с печи с шумом сверзилось существо вроде филина, проковыляло к Маринке на толстых когтистых лапах.
- Здравствуйте. – на всякий случай поздоровалась Маринка.
- Уу-ху! Уу-ху! – прогудел в ответ филин и плюхнул к ногам гостьи придушенную крысу.
Не ожидавшая подобной щедрости, Маринка с визгом скакнула прочь. Тоська же рассмеялась да попеняла домовому:
- Не про неё то угощение, голбешка. Ты хлебушек доставай. Поспел небось?
Зарокотав неразборчивое, голбешка уковылял за печь и тут же показался снова, таща доску с румяным коричневым кругляшом.
Маринка только сейчас разглядела, что кончики крыльев оканчиваются у него крохотными тёхпалыми ладонями, а под клювом над перьями пушится борода.
- Что смотришь? У нас по-простому. Подходи да ломай кусок. Есть-то охота?
- Охота, - пробормотала Маринка и бочком подобралась к одному из трёх пеньков, выстроившихся вдоль стены.
Водрузив хлеб на соседний пенёк, голбешка уукнул и пропал.
- Разносолов не держу, - из застиранной тряпицы Тоська достала несколько светлых корешков. – Вот, у лопуха накопала. Пробуй. И вкусно, и польза большая.
Маринка с опаской откусила кусочек и медленно принялась жевать. Корень оказался сочным да хрустким, немного напомнил любимый сельдерей.
- Я его и в суп бросаю, и строгаю в салат. Очень меня выручает.
Разломав тугой каравай, Тоська присыпала шматок солью, протянула Маринке.
Ноздреватый, с чуть липнущим мякишем, хлеб оказался настолько вкусным, что Маринка попросила ещё.
- Нравится? – улыбнулась хозяйка. – Это бездрожжевой, на закваске. Мне с мельницы мучицу передают. Она отсюда недалеко, на болоте.
- От шишиги? – проявила осведомлённость Маринка.
- Всё-то ты знаешь, - усмехнулась Тоська. – От неё закваска. Гераська таскает по надобности.
- Я не понимаю про изнанку, - призналась Маринка. – Вокруг ведь простой лес, и болото, и деревня. Всё знакомое, обычное…
- Обычное? – приподняла тонкие брови Тоська. – Ну-ну.
- Не совсем, конечно, – поправилась Маринка, покосившись на нахохлившегося на печи голбешку. – Он вроде домовика, да?
- Домовик и есть. Их много, разных-то. Как и дворовых, и овинных с сарайными…
- Я по бабы Ониному дворовому соскучилась, - улыбнулась Маринка, вспомнив неугомонного кота.
- Мой вазила тоже из дворовых. Приблудный он. Провинился перед родичами. Те его на изнанку и отправили.
- А кто его родичи?
- Так из дворовых. Лошадей любят, присматривают за ними.
- А почему вазилу отправили именно сюда?
- Изнанка их мир, - пояснила Тоська. – Тут их корни, тут их родня. Шастают через границу, шмыгают туда-сюда, любят отираться среди людей. Нечистикам везде хорошо. А вот люди наизнанке жить не смогут.
- А как же вы?
- Это совсем другая история, - помрачнела Тоська и сразу перевела разговор. – Ты-то зачем в Ермолаево собралась? В гости или по надобности?
- По надобности! - встрепенулась Маринка. – Мне нужно спасти Альку!
- Что за Алька? Подружка?
- Знакомая. Соседка. Её в зеркало утянуло!
- Как так? – нахмурилась Тоська.
- Она с девчонками прошлой ночью призыв делала.
- На что призыв?
- Как – на что? - Маринка непонимающе уставилась на Тоську.
- Для каких целей звали? За каким интересом?
- Не знаю. А это важно?
- Ещё бы! Наверняка на тёмное желание! Для такого подношение нужно. Вроде жертвы.
Маринка тихонько ахнула.
«Это всё Катька хотела, это она виновата» - вспомнила она слова Вики. Неужели это было задумано специально? И Катька заранее знала, чем должен закончиться обряд??
- Мне нужно в Ермолаево! – Маринка вскочила с пенька. – Спасибо вам за всё. Я пойду.
- Сама не пройдёшь, граница закрыта.
- Но сюда же я прошла.
- И это очень странно. Пыльца работает справно. Доставляет прямо по назначению. Ты всё правильно сделала?
- Вроде… Меня обо что-то ударило в конце, потом отбросило.
- Ударило… Отрикошетило, что ли? Нехорошо это. Очень нехорошо.
- Почему? – испугалась Маринка.
- Если такое случилось, значит не попасть в деревню. Вроде как закрыта она. Отрезана от внешнего мира.
- Давайте проверим. – попросила Маринка. – Пожалуйста, проводите меня!
- Нет мне туда ходу. Да и сама бы не пошла!
- Но почему, почему? Там же баба Оня, девчата! Вдруг, с ними что-то случилось?
- Девчата, - с горечью передразнила Тоська. – Предали они меня, понимаешь? Столько лет дружбы разом отрезали. На Аньку-чужачку променяли!
- Ну, пожалуйста! – взмолилась Маринка. – Вы же хорошая, добрая! Лизу мою спасли!
- Я знакомую спасала, ячичну, - отвела глаза Тоська и грубовато припечатала. – Не проси! Сказано - не поведу!
- Но как же… - Маринка не сдержала слёз. – Может, им плохо сейчас! Может, им помощь нужна!
- Не ной! Я вазилу попрошу. Как вернётся с поля, проводит тебя до границы.
В комнате внезапно потемнело. В крошечное окошко больше не попадал свет.
Резко распахнулась дверь. В дом залетел свежий ветер, пронёс запахи леса и близкого дождя.
- Гроза идёт! – сообщила Тоська, выглянув наружу. - Отменяется твой поход. По грозе не отпущу. Опасно это.
- Но как же!.. - завела было Маринка, да Тоська оборвала, велела замолчать.
- Гроза шутки не любит! Как закончится, так и пойдёшь.
***
Дед Семён прибежал в Ермолаево ранним утром, солнце ещё не успело взойти после длинной колдовской ночи.
Растрёпанный и трясущийся, ввалился он в дом и выпалил сходу:
- В капкане мы, Оня! Деревню колпаком накрыло!
- Доброе утро, Семён, - зевнула хозяйка. – Откуда ты в такую рань?
- Да ты спала что ли? – ужаснулся дед.
- Спала, - снова зевнула бабка. – Да так хорошо! Без маяты, без снов.
- А как же гульба ваша?
- Какая гульба, Семён. - отмахнулась Оня. - Старая я уже, устаю сильно. Без травок, вон, и сон не идёт.
Дед вздохнул и присел на лавку. Из-под печки выкатилась кика, завертелась шустрой юлой, загремела посудой.
- Согрей нам чайку, кикуня, - попросила бабка. – Станем гостя угощать.
- Оня! – опомнился дед. – Слышишь, что говорю-то? Накрыло Ермолаево! Не выйти - не войти! Я как увидал, так сразу к тебе побёг. Решать что-то нужно, спасать деревню.
- А ну-ка рассказывай! – бабка наконец-то справилась со сном. – Да по порядку, ничего не упусти.
- От брательника я. На границе свиделись. Потрещали маленько. – зачастил дед. – Вот ведь жизня наша… Я девятый десяток мотаю, а Мирон огурец огурцом – не берут его годы!
- Не отвлекайся, Семён! По делу говори!
- К тому и веду! – слегка обиделся дед. – Поговорили мы. Я гостинцы вручил, от него получил передачку. И домой засобирался, чтобы половину свою не волноватить. Мирон мне табачку отсыпал, дак я не удержался – притормозил у околицы да козью ножку свернул. Тут-то и шумнуло! Вроде вздоха пронеслось, следом быдто волной плеснуло… Я за тачкой сунулся, а взять и не могу! Мешает что-то, не пущает! Я и так, и эдак – не пробиться! Как стена вокруг выросла, нету ходу и всё тут! Я в обход попытался – всё одно. Накрыло разом всю деревню!
- Так может табачок виноват? – подмигнула бабка. – У Мирона он крепкий, забористый.
- Не до шуток мне! Я к тебе за помощью мотнул, думал, может вы с девчатами что затеяли. А ты спишь… Эх, Оня-Оня!
- Твоя правда, Семён. Постарела я. Сноровку почти растеряла.
- Не говори так! – испугался дед. – Ты у нас главная сила в деревне! Вон, давеча, с колдуном по щелчку расправилась, обезвредила гада!
- Вместе мы его одолели. Спасибо твоей подсказке.
- Что делать-то теперь, Оня? Как деревню вызволять?
- Вот попьём чайку и проводишь меня до места. После девчат позовём, станем держать совет.
- Дался тебе тот чай!
- Укрепляющий он. Хорошая поддержка на день. – бабка разлила по чашкам янтарный душистый напиток. – Попробуй Семён, проверь на себе.
- Пошли хоть кошака с разведкой.
- Нет его. На мельнице загостился. Там к свадьбе готовятся, а он первый советчик.
- От шустрые девки! - дед поскрёб в бороде и отхлебнул чай. – Нет бы, тебе подмогнуть, опыт перенять. А они только хвостами и крутят!
- Не ворчи, Семён. Шиша на невестушек не нарадуется. И работящие, и покладистые.
- То до поры! – хрюкнул в бороду дед. – Вот окольцуют мужиков, тогда и поглядим.
Чуть позже к Оне подтянулись девчата. Пока дед в красках живописал им свои приключения, хозяйка смотрела на воду, пытаясь определить причину произошедшего. Но вода оставалась прозрачной, не показывала ничего.
- Да что ж такое на наши головы! – возмущалась Грапа. – Только с одним закончили, как новые напасти!
- И прочный колпак возвели! – поддакивал Семён. – Как теперь жить станем? Как накрывашку уберём?
- И котей загулял! – сокрушалась Матрёша. - И Клавка с Варваркой не у дел. У обеих от счастья мозги потекли.
- А ты не завидуй. – не сдержался дед. – Хорошие пары из них составились, пусть живут в радости.
- И не думала даже. Что за жизнь такая - на мельнице век вековать, – фыркнула Матрёша. – Я в город уеду. Начну с чистого листа.
- Да подожди ты с городом своим, - в сердцах шикнула Грапа. – Не до того теперь.
Баба Оня в разговоре не участвовала, продолжала работать с водой – сыпала сверху порошочек, водила руками, что-то шепча.
- И Аньки с Тимкой нет, - Матрёша подошла поближе, пристроилась сбоку от бабки.
- К июню собирались вернуться. Как раз к свадьбе.
- Что-то зачастила Анна к своим, - вздохнул Семён. – Совсем про нас забывать стала.
- Боится она за дочку. – пояснила Грапа. - Сила у крохи множится, а ум за ней не поспевает. Вот и увозят Ладушку подальше от греха, чтобы не натворила чего.
- И связь пропала! И сеть не ловит! А с вечера интернет ещё фурычил. - Матрёша потрясла бесполезным телефоном. – Вот же засада! Не так я себе майские представляла, не так их планировала.
- Ну что там, Оня? – шепнула Грапа. – Есть подвижки?
- Нет! – бабка протёрла глаза и отодвинула плошку. – Кто-то сильный сработал. Крепкий заслон создал. Ничего не получается разобрать!
- Растеряли вы умение, девки! – попенял дед Семён. – От раздраю всё, от твоих фортелей! – он покосился на Матрёшу, но продолжил. – Как спуталась с немчурой, так мозги и усохли. Зачипурилась без меры, о новой жизни возмечтала.
- Умолкни, старый, - нахмурилась Матрёша. – А то ведь кузнечиком обращу. Пойдёшь по полям скакать.
- Не обратишь, - отмахнулся дед. – Была сила, да вышла!
- А ведь Семён прав, - Грапа склонилась над водой, задумчиво провела по поверхности пальцем. – Только не в одной Матрёше дело. Как Тоську на изнанку отправили, так потихоньку и пошло. Не нашлось для неё замены. У Аннушки другие заботы, Варя вон замуж собралась…
- Обидели мы Таисию. - покивала и Оня. - А ведь как дружно жили, как хорошо работали!
- Слаженная была команда. – согласился с ней дед. - Справная да крепкая.
Грапа всё водила и водила пальцем по воде, выписывая немыслимые узоры. В какой-то момент та взялась чернотой, а из-под пальца словно из-под карандаша проступило светлым контуром лицо.
- Никанориха! - громко взвизгнул Семён и разом спугнул видение.
- Неужели, её проделки?? – не поверила Матрёша глазам.
- Может и её, - пробормотала баба Оня. Мыслями она была далеко, прикидывала, как отправить весточку Тоське.
Всю историю можно прочитать на Литрес