Polska Rzeczpospolita Ludowa. Другой социализм…
Наступило время новых открытий, некоторые из которых были неприятны и непонятны мне – идеологически правильно воспитанному двадцати двухлетнему лейтенанту.
Следует вспомнить, что вначале 80-х Польша бурлила от протестов и желания перемен в жизни. В 1981 году было введено военное положение. Советский Союз в те годы погряз в Афганистане и не вводить в ПНР дополнительные войска для удержания власти СтанИслава Кани, как это было в Венгрии и Чехословакии, у престарелого руководства страны, хватило ума.
Экономическая помощь со стороны СССР резко сократилась, упал авторитет братской коммунистической партии (ПОРП), к власти пришел маршал Ярузельский, которому мирным путем удалось стабилизировать обстановку.
Началась инфляция, и возникал дефицит продуктов. Так, что прелести перехода к рынку я испытал не в 1992 году, а на 9 лет раньше. Конечно же, нас - советских военнослужащих и их семей это не коснулось в такой мере, как местных жителей.
Польский социализм был другим, я бы сказал, что больше капиталистическим. Фасады зданий не изобиловали призывами к выполнению решений очередного съезда ПОРП, почти все жители посещали костелы и праздновали религиозные праздники. Частные такси, чистейшие платные туалеты, стриптиз бары, автосервисы, парикмахерские, пошивочные ателье, кабачки «13 стульев» с пани Моникой, небольшие продуктовые магазины и овощные лавки, в которых не пахло прелой капустой и подгнившей картошкой. Одним словом – НЭП.
Это сейчас для нас это – норма, а тогда это слабо укладывалось в сознание. Не было никаких колхозов, всю сельхозпродукцию выращивали, и довольно успешно, фермеры, имевшие в своём распоряжении личную сельхозтехнику. Помню, как летом 1984 года во время учений « Щит - 84» мы с рядовым Тищенко на ЗиЛ -131 ехали на точку под Краковом, для восстановления автомобиля, получившего повреждения во время марша.
Дорога пролегала по сельской местности. По обочинам росли фруктовые деревья, в том числе черешня, которая созрела и остро нуждалась в сборе. Естественно мы остановились и начали неспешный сбор, предвкушая радость наших сослуживцев на точке, питавшихся исключительно тушенкой.
В самый разгар нашей ударной борьбы за урожай, откуда то появился пожилой мужчина и на смешанном польско-русском языке объяснил, что эти деревья собственность фермера и последствия нашего сбора могут быть не самыми благоприятными. Мы-то привыкли, что все, что растет вдоль дорог и в лесу – ничьё. Как шутил мой друг: «Курица, бегающая в 20 метрахот дома, считается бесхозной».
Приятным для меня открытием была полная свобода рок-музыки. Одно из первых знакомств с телевидением повергло прямо таки в шок: совершенно спокойно транслировались ролики с концертов тех, кого на советском ТВ можно было увидеть лишь поздней новогодней ночью в программе «Мелодии и ритмы зарубежной эстрады» после традиционного «Голубого огонька».
По воскресеньям в большом особняке в центре города собирались меломаны, и можно было совершенно спокойно купить или обменять диски популярнейших команд. Я прямо онемел от такого количества дисков Битлз, стоимость которых совершенно не была заоблачной. Уже тогда существовало FM радио в стереозвучании, и транслировались целые концерты тех же Genesis.
В 1984 я не верил своим ушам и прочим органам чувств, узнав о концерте Nazaret во Вроцлаве. Билеты можно было купить свободно, стоили они достаточно дорого, порядка 25 рублей в переводе, но это стоило того. Сейчас все это не диковина, но тогда я впервые услышал качественный звук и увидел танцпол, на котором я благоразумно не стал оставаться, опасаясь за целостность конечностей.
Группа под овации вышла на сцену, и я просто потерял реальность, когда Маккаферти начал исполнять «Telegram». В конце 90-х группа гастролировала по России, и был концерт в Челябинске, такой же качественнейший звук, но не было в составе Маккаферти, а это примерно, как Qween без Меркьюри.
Еще одна приятность – магазин «Русская книга» - истинный рай для библиофила. За эти годы мы собрали хорошую библиотеку. К сожалению, бумажные книги уже не в тренде – электронный ридер удобнее. Каждому времени свои - носители информации.
За пять лет, как мне кажется, я неплохо узнал Польшу и поляков, так как по службе приходилось общаться и много ездить по стране, особенно во время учений. Я неплохо понимал язык, читал газеты и смотрел телевизор, практически всё понимая.
Прошло много лет, но часто в машине я с удовольствием слушаю польскую музыку тех лет, благо в сети интернет она доступна. Несколько лет назад, отдыхая на всероссийской здравнице в г. Кемер, находясь в прибрежном баре, после приёма раскрепощающего коктейля, я отважился заговорить по-польски с рядом сидящими поляками. Они были несколько удивлены, прошло много лет, но мы понимали друг друга, они даже отметили, что у меня шлёнский акцент.
Дома офицерского состава располагались в пяти минутах от расположения батальона на улице Пшебышевского, среди домов, в которых жили местные жители, что давало возможность беспроблемных контактов. Почти у всех были знакомые «паны», мы запросто ходили, друг к другу в гости, что, в общем-то, как бы запрещалось, но у нас было железное оправдание: «Крепим дружбу с братским народом».
Было нормой привезти «пшиятЕлям» дефицит из Союза, особенно мелкую бытовую технику и кофе в зернах. Вспоминаю такой случай. Я был в отпуске, и хотелось порадовать польских друзей подарком в виде кофе, который тогда стоил 20 рублей за кило и изумительно пах в бакалейных отделах, оборудованных большими кофемолками.
Я направился в Центральный гастроном на площади Революции с целью приобретения трех кг этого продукта – источника бодрости, о чем свидетельствовали рекламные плакаты тех лет. Когда я попросил кассира – плотную женщину без возраста, обвешанную золотыми изделиями стоимостью превышающей товарный запас гастронома, пробить мне чек на 60 рублей в бакалейный отдел, то, по-моему, её пергидрольные волосы под марлевым колпаком зашевелились, а массивные золотые серьги в мочках ушей, самопроизвольно стали раскачиваться как маятник Фуко.
Она хотела было препятствовать такой оптовой покупке, но видимо вспомнила о плане выручки (никогда не понимал значение этого слова: по-моему, деньги граждан в беде не были).
Отстояв небольшую очередь в отдел, я попросил взвесить кофе в требуемом количестве и с продавцом произошло то же самое, что и с кассиром, но проблемы выручки денег её не волновали, она волновалась о нормах отпуска в одни руки(тоже забытое шикарное выражение), но для кофе норм не было. Стоящие за мной, благообразного вида две пожилые женщины, тут же между собой обсудили, что надо бы тоже подкупить кофейку, видимо скоро цену поднимут.
Рядом с частью располагалось военное училище имени Тадеуша Костюшко, куда нас приглашали на встречи с офицерами Войска Польского в рамках укрепления Советско-Польского боевого братства. Говорились речи о дружбе и братстве, нас награждали какими-то медальками и знаками , которые мы окрестили «дзендзольками».
Мне достался знак «За заслуги перед Вроцлавским воеводством», правда, без какого либо удостоверения и разъяснения о том, в чем же заключались мои заслуги, ну ладно хоть не за заслуги в содержании исторических зданий и водоёмов.
В одну из таких первых встреч я познакомился с капитаном Марьяном Качмареком и был приглашен в ближайшее воскресенье на обед с женой и сыном, которые уже приехали во Вроцлав. Мы захватили с собой какие-то подарки и приберегаемую на такой случай водку, которую, как и все жители зарубежья, поляки ценили.
Нас ждал радушный прием, со стороны Марьяна, его супруги Дануты и дочери Марты – ровесницы нашего Саши. Водка была немедленно куда-то унесена и на столе, после приглашения отобедать, чем Бог послал, не появилась. Через несколько минут, после начала застолья мы на себе ощутили различия в толковании нашего и польского понятия «званый обед» как и то, что экономия продуктов в Европе - не миф.
И так - суп помидорОвый. Даже я смог быстро понять рецепт: какой-то жидкий бульон, в котором плавала крупно порезанная картошка, помидоры, добавлена томатная паста и всякие специи. На второе был подана жареная печень, в количестве, подаваемом воспитанникам средней группы советского детсада, и по две отваренной картофелины.
Я как то сразу вспомнил калягинскую Донну Розу из Бразилии:
— Тётушка, позвольте положить вам маленький кусочек ростбифа.
— Спасибо, дружочек, только кусочек можно побольше!
И всё это без хлеба, к чему советские едоки были не приучены. (Позднее на всех застолья мне хлеб подавали).
Обед окончился, Марьян сидел с сытым видом человека, съевшего целого поросенка с хреном. И вдруг, о, чудо: Данута принесла горячий чай, водку и малюсенькие бутерброды-канапки с сыром и ветчиной, которые были порезаны так тонко, что видимо спокойно пропускали свет. Вот, оказывается, как принято выпивать: не во время, а после, запивая чаем и закусывая канапками.
Естественно во время беседы последовала просьба купить в военторге мясных продуктов, так как Данута посетовала, что на талоны им полагается 4 кг на душу населения в месяц. На что моя Ирина, по доброте душевной заметила, что у нас в Челябинске по талонам 2 кг, но тут же поняла свою опрометчивость, получив легкий любящий толчок по ноге под столом от меня. Благо хозяева нас не совсем поняли, а может, подумали, что это в день.
Захотелось сделать «алаверды», но после отпуска, который вскоре должен был начаться. Из отпуска мы привезли соленых груздей, черной икры, в Бресте купили настоящей селедки, сметаны, ржаного хлебушка и того самого густого советского майонеза в банке с жестяной крышкой. Помните такой?
К приходу гостей Ирина, любившая в лучшем виде готовить, накрыла стол, с традиционными блюдами: селедка под шубой, оливье, грузди со сметаной и луком, ну и конечно черная икра. На плите в кастрюле томилась солянка, а в холодильнике дожидались варки домашние пельмени в немеряном количестве.
Обед задался. Данута брала груздок, намазывала его икрой и с удовольствием закусывала выпитую из маленькой рюмки холодную водку. Настоящий восторг вызвала солянка и «проги з менсом» (пельмени)
Съедено было практически всё. Советская кухня одержала безоговорочную победу за явным преимуществом в калорийности и объеме. Куда там помидоровому супу и канапкам. Солянка и пельмени – тщательнее!
Мы с разной интенсивностью продолжали встречаться с семьей Марьяна. Вместе встречали Новый год и католическое Рождество - абсолютно непонятный для нас в те годы праздник, очень красивый и с определёнными ритуалами, Новый год же отмечался гораздо скромнее.
Выезжали за город на машине Марьяна марки «Серена» - никоим симбиозом Победы и Запорожца, внешне напоминавшей Пежо 403, на котором передвигался лейтенант Коломбо – гроза убийц Лос-Анжелеса.
Позже, уже после окончания службы в Польше, мы иногда переписывались, за тем переписка сама собой окончилась. Как-то в международной соцсети я нашел профили Дануты и Марты, написал сообщение и прикрепил совместное фото, но ответа не последовало.
Возможно, дефицит мясопродуктов исчез и с кофе полный порядок…»
Артур Лекус (продолжение - https://dzen.ru/a/ZjJMltxSWwicx9JH)
