Как и в предыдущих статьях, в этой мы посмотрим на Брайтон 1912 года глазами героев "Эмиссаров" - моей новой книге, которую я пишу с 2023 года. Но не только... Я включила семейные фото с мамой, которую я в 2002 году возила в Англию (первый раз летом, второй - осенью). если не в 2003...
Я так сожалею, что мало возила ее с собой в путешествиях. Юношеский эгоизм и иллюзии мешают человеку увидеть и сделать главное. В большой степени "Эмиссары" про связь поколений, культуру и бережное отношение к истории и ее наследию, коим являются и люди. Некоторые фото загружены галлереей (листайте). Имена героев книги изменены для избежания "спойлера".
Итак, Брайтон Соединенного Королевства...
Благодаря прихоти будущего короля Георга IV поправить здоровье и заодно уединяться со своей возлюбленной Мэри-Энн Фитцгерберт, с 1786 года маленькая рыбацкая деревушка стала превращаться в модный курорт. Обосновавшись в Брайтоне основательно, Георг IV задумал построить там необычную резиденцию в индо-сарацинском стиле. Строили Королевский павильон без малого тридцать шесть лет, и самому Георгу IV там довелось провести в итоге всего семь. Король умер в 1830 году, и на престол взошел Вильгельм IV, которому выпало, по забавному совпадению, править те же семь лет.
Вильгельм был плодовитым монархом и обзавелся десятью детьми. Однако ни один из них не был прижит в браке. Рожденные незаконно от актрисы Доротеи Джордан, с которой он сожительствовал в течение двадцати лет, оставшиеся восемь отпрысков короля не могли претендовать на престол. Незадолго до смерти Вильгельм IV женился на принцессе Аделаиде Саксен-Мейнингенской, от которой наследников не увидел, но, по слухам, оставался ей преданным мужем. Все эти матримониальные пикантности личной судьбы Вильгельма распорядились судьбой империи таким образом, что в Соединенном Королевстве трон унаследовала его племянница Виктория, а в Ганновере — брат Эрнест Август.
Самодержавная Виктория Брайтон не жаловала. Тем не менее, при ней Брайтон обзавелся и железной дорогой, и в 1840 году — вокзалом: изысканным трехэтажным зданием на пустыре. И без того уже популярный курорт стал стремительно наполняться туристами и отдыхающими, ратовавшими за то, что можно заодно поглазеть и на регину.
В 1850 году Виктория избрала для уединения Осборн, а в 1851 году Павильон со всем его архитектурным ансамблем продали городу за 53 000 фунтов стерлингов. В ансамбль входил и Большой Брайтонский Доум, в котором проходил юбилей коронации Виктории и который изначально был построен архитектором Джоном Нэшем под стойло для сорока четырех лошадей принца-регента. После передачи комплекса городу здание приспособили под кукурузную биржу, театр и художественные галереи.
Монаршее семейство при переезде прилично опустошило дворец, вывезя множество предметов интерьера, заведенных при Георге IV, в свои резиденции в Букингемском дворце и Виндзоре.
В сентябре 1851 года власти Брайтона обнародовали решение, что часть ансамбля Павильона будет отведена под ежегодные художественные выставки, и через два месяца прошла первая из них. Выставка ограничилась показом работ художника и рисовальщика Фредерика Нэша и акварельного пейзажиста Копли Филдинга. Изначально выставка занимала Южную галерею, но позже выставки распространились даже на то, что при прежних владельцах служило помещением для основной кухни.
Конюшня усадьбы Павильона, примыкающая к нынешним помещениям музея, использовался как музей еще с 1856 года. Музей и художественная галерея полноценно заработали с 1902 года, и к 1912 году приняли современный облик.
Первым делом они отправились к променаду по улице, которая с 1845 года стала называться Квинс роуд, — в честь королевы Виктории. Она пролегала через город довольно широкой для Брайтона магистралью, переходя в Вест стрит, и упиралась в галечный пляж, на берегу которого вдоль приморского бульвара расположились многочисленные дорогие отели, а на углу променада и Вест роуд — самый из них дорогой, на двести одну комнату, — Гранд Отель, возведенный в 1864 году.
После открытия Гранд Отеля не заставил себя долго ждать и самый востребованный аттракцион Брайтона — Западный пирс, вынесенный в море почти на полверсты. Его облюбовали богатые паломники для прогулок вдоль изящных белых резных оград и принятия солнечных ванн на бесчисленных тряпичных шезлонгах. Из трех брайтонских пирсов старейший — Роял Саспеншн — построили в 1823 году, и к 1896 он был уже разрушен. А вот самый новый — Брайтон Палас, — находившейся на востоке променада, с 1899 года стал центром развлечений. На пирсе открылся театр, в котором блистали американцы Чарли Чаплин и комики Лорел и Харди. Эмиссары 2024.
По дороге к морю, Русанов и Дария свернули с Квинс роуд на Чёрч стрит — церковную улицу, — где спрятался от толпы храм Святого Николая XIV века: приземистое каменное здание, служившее местным жителям не раз укрытием от морских набегов французов и разрушительных штормов.
Тихий приходской вертоград с маленькими лужайками и старинными ветвистыми деревьями, создающими приятную тень в жаркий день, успокоили дорожный дух суеты и тряски. Ритм жизни мгновенно замедлился. Как же это всегда происходило близ святынь? Массивные каменные стены храма; отсутствие шумных путников, стремившихся в гущу событий променада и Старого города с его бесчисленными узенькими улочками, трапезными, рынками и разнообразными лавками; чопорные одинокие надгробья, вросшие в землю за более чем полтысячи лет и хранившие память не об одних тех, кто когда-то под ними упокоился, но и обо всех тех, кто сидел в тени молчаливых деревьев и думал, как Дария и Русанов, о чем-то волнующем, либо вечном, лишали человека поводов для возни. Эмиссары 2024.
В конце концов Дария все же решилась на купание, и они приобрели купальный костюм и небольшую пляжную сумку, чтобы потом сложить в нее мокрые тряпки. <...> Купальники выглядели настолько нелепо, что она сетовала и высказывала мысль, что купаться голой кажется более эстетично. <...> К счастью, ее стройная фигура и молодость скрашивали неказистость того, что больше походило на водолазный костюм, чем на дамский купальник. Эмиссары 2024.
А вот уже детки Николая II в купальниках "полосатый рейс". Трудно даже представить даже в самом страшном сне, что с ними скоро сделают их подданные. В галерее есть фото Николая с сестрой Ольгой в Ливадии.
Выйдя на Кингс роуд, они дошли до Гранд Отеля и свернули к пляжу. Пляж и променад были наводнены людьми. У лестницы, ведущей к галечному берегу, толпилась куча зевак. Они были увлечены спектаклем передвижного кукольного театра, представлявшего собой дешевую маленькую будку, в которой бесновались культовые ярмарочные герои Британии, соль ее земли — Панч и Джуди. Дария с грустью смотрела на бьющегося безвольными ручками английского Петрушку. Отныне и навсегда для нее этот образ был связан с Вацлавом Нижинским.
Рядом кричал продавец брайтонских леденцов — изобретения некоего Бена Баллока, бывшего йоркширского шахтера, основавшего успешную конфетную фабрику. Как Панч был родственником Петрушки, так и длинный леденец был родственником русского петушка на палочке. Краснолицый продавец соблазнял народ тем, что уверял, что где бы ты не надкусил леденец, на нем всегда можно «прочесть слово “Брайтон”». Эмиссары 2024.
Берег был усеян тканевыми раскладушками. Купальные домики ушли в историю вместе с викторианской эпохой, и люди чувствовали себя уютно у всех на виду в пуританского кроя бикини, вид которых в очередной раз вскоре навсегда изменит поклонница Дягилева Габриэль Шанель.
С берега было видно гуляющих по Западному пирсу людей, смотревших оттуда на купальщиков. Дария переоделась в дощатой раздевалке и уговорила Русанова не брать шезлонги, а расположиться на гальке, чтобы сэкономить время на сборы. Эмиссары 2024.
Они двинулись к Старому городу в поисках таверны.
Дивные крошечные улочки, которые англичане именовали lanes, создавали ощущение бесконечности Брайтона. По обеим сторонам этих коридоров располагались пестрые торговые точки, где в основном предлагались безделицы и мелочи, которые могли бы заинтересовать путешественников; перемежевывались они со съестными лавками с обилием сладостей и всех сортов чая. В каких-то закутках можно было почистить и починить обувь; в каких-то — отремонтировать зонт, парасоль или часы, пришить пуговицы или крючки и даже поставить заплату. Все вокруг было тесно, но очень удобно и продуманно. Эмиссары 2024.
На одной из развилок замаячил на маленькой площади Market Street Nicholson's Pump House, в котором Русанов и Дария обосновались возле настежь распахнутого окна, чтобы спрятаться от палящего солнца. Из окна было приятно наблюдать уличную жизнь, при этом оставаясь в уединении и покое.
— С вами приятно путешествовать, — улыбнулась Дария, пригубив холодный пиммс с ломтиком лайма.
— Могу то же сказать о вас, — Русанов по привычке молча наблюдал за ней, покручивая на столе объемную, в форме арфы пинту гиннесса. Эмиссары 2024.
Как хочется, чтобы наши дети могли увидеть историю этого мира... Эмиссары этому отдали всю жизнь.