Пасху 1814 года русские войска, возглавляемые Императором Александром Павловичем, встречали в Париже.
Вот как это было.
29 марта(10 апреля) — первый день Святой Пасхи. После заутрени и обедни, отслуженной ночью в походной церкви, где присутствовали множество генералов всех наций, в 12 часов дня был большой парад, и войска, прошёл мимо Императора, стали на площади Людовика XV, или Конкорд, где кончил свою жизнь несчастный Людовик XVI. На этом амвоне совершено было молебствие за последние победы, за взятие Парижа и возвращение престола Бурбонам. Пушки авралили сто один раз, радостные восклицания слышались со всех сторон: «Да здравствует Александр Первый! Да здравствует Людовик XVIII !».
У всех зрителей были слёзы на глазах, и все единодушно преклонили колена перед милостивым Богом, единственным подателем всех благ. После молебствия Император обнял французских маршалов, сказав им, что русские в этот день всегда христосуется со своими друзьями.
Сам Александр так описывал это событие в беседе с Голициным: «Ещё скажу тебе о новой и отрадной минуте в продолжение всей жизни моей: я живо тогда ощущал, так сказать, апофеоз русской славы между иноплеменниками, я даже их самих увлёк и заставил разделить с нами национальное торжество наше. Это вот как случилось. На то место, где пал кроткий и добрый Людовик XVI, я привёл и поставил своих воинов; по моему приказанию сделан был амвон, созваны были все русские священники, которых только найти было можно ; и вот, при бесчисленных толпах парижан всех состояний и возрастов, живая гекатомба наша вдруг огласилась громким и стройным русским пением… Всё замолкло, всё внимало!.. Торжественная была эта минута для моего сердца, умилителен, но и страшен был для меня момент этот. Вот, думал я, по неисповедимой воле Провидения, из холодной Отчизны Севера привёл я православное моё русское воинство для того, чтобы на земле иноплеменников, столь недавно ещё нагло наступавших на Россию, в их знаменитой столице, на том самом месте, где пала царственная жертва от буйства народного, принести совокупную, очистительную и вместе торжественную молитву Господу. (Александр Павлович имел в виду казнь Людовика XVI и Марии Антуанетты. Империалист).
Сыны Севера совершали как бы тризну по короле Французском. Русский Царь по ритуалу православному всенародно молился вместе со своим народом и тем как бы очищал окровавленное место поражённой царственной жертвы. Духовное наше торжество в полноте достигло своей цели, оно невольно втолкнуло благоговение и в самые сердца французские. Не могу не сказать тебе, Голицын, хотя это и несовместимо в теперешнем рассказе, что даже забавно было видеть, как французские маршалы, как многочисленная фаланга генералов французских теснилась возле русского креста и друг друга толкала чтобы иметь возможность скорее к нему приложиться. Так обаяние было повсеместно, так оторопели французы от духовного торжества русских».
Так Россия умела торжествовать во времена своего имперского величия.
Христос Воскресе!