Генезис тантризма
Что касается происхождения, тантризм, оттолкнувшись от практик народных и племенных форм религиозности и модифицировав их, явился плодом переплетения неарийской и индоарийской (брахманистской) форм религиозности. И переплетение это происходило одновременно с трех сторон.
С первой стороны, тантризм появился в кругах духовных искателей, стоявших несколько особняком в тогдашней брахманистской культуре. Различных духовных искателей – аскетов, отшельников, йогинов, оккультных мистиков – в Индии было всегда много, и их стало еще больше в первых веках новой эры. Все эти искатели принадлежали к брахманистской культуре, однако они были достаточно открыты для того, чтобы впитать в себя различные новации, относящиеся к наследию местных народностей или тех групп, которые занимали низкое положение в брахманистском обществе.
При этом эти подвижники и мистики занимались и интерпретацией принципов собственной культурной парадигмы. Все они должны были принадлежать к образованным слоям населения, поскольку они умели составлять грамотные, систематические руководства по сложным духовным практикам, иначе говоря, писать тантры и преподавать их содержание своим ученикам. Наиболее вероятно, местные религиозные верования давали им содержание, тогда как брахманистская культура снабжала категориальным аппаратом и символами. Такие ключевые понятия тантрической психотехники, как Шакти, Кундалини, чакры и многие другие, были известны и намного раньше, однако только в условиях глобального синтеза они приобрели новое значение.
Со второй стороны, магическая деятельность ортодоксального жречества “потянула” за собой в брахманистскую культуру весь спектр религиозных представлений и культовую сторону тантризма. Основная обязанность “магических” жрецов – обеспечить благосостояние и процветание данного региона (государства) или своего патрона (которым могла быть любая знатная персона), а также создать мощную “систему безопасности”, препятствовавшую проникновению демонических или колдовских сил.
Арсенал средств, позволявших совершать те и иные операции, всегда был достаточно велик и хорошо разработан в Индии, однако по мере развития государства и социума требовались все более действенные способы развития их жизнеспособности. Поэтому жрецы, в том числе жрецы самого высокого уровня, прибегали к магическим средствам, “доказавшим” свою эффективность в других регионах и других культурах, народностях.
С третьей стороны, прототантрические локальные формы постепенно трансформировались в тантризм под влиянием брахманистской религиозности. Местные представители религии вдохновлялись символами и образцами, выращенными в недрах ведической культуры, писали тексты, в которых сплавлялась воедино и местная религиозность, и индоарийская брахманистская религиозность.
Место возникновения тантризма
Относительно места возникновения тантризма между учеными также существует много расхождений. Согласно первой версии, тантризм имеет экстраиндийское происхождение, т. е. был импортирован на индийскую территорию из других мест.
Так, известный синолог Дж. Нидэм утверждает, что “тантризм глубоко обязан китайским влияниям”, ссылаясь в этом и на Ж. Фильоза.О китайской родине тантризма пишет и Д. Ч. Сен. Во внешних истоках тантры были убеждены и Х. П. Шастри, и Дж. Вудрофф, который верил в персидские (“халдейские”) корни тантризма. Вполне определенно относительно дальневосточных (даосских) и центральноазиатских (из Тибета и даже Монголии) влияний на тантризм высказывается П. Ч. Багчи.
Согласно второй версии, напротив, тантризм появился в самой Индии (интраиндийское происхождение тантры). Так, радикально «интраиндийскую» точку зрения принимает бенгальский ученый С. Банерджи, который считает, что индуистская тантра появилась в Бенгалии. На Бенгалию как на родину тантризма и тантрической литературы указывает также М. Винтерниц. Неопределенно на Восток (в большей степени на Ориссу) показывает Н. Ф. Рукавишникова. Как считают многие исследования, тантрическая школа “кула” происходит из Ассама.
Колыбелью тантризма называет составитель “Энциклопедии тантризма” В.Нугатов Бенгалию и Ассам. С другой стороны, школа “панчаратра”, по мнению авторитетного исследователя этой школы Ф. О. Шрадера, возникла на севере Индии и позже распространилась к югу. А вот М. Л. Видьяртхи уверен в том, что “тантрическая традиция происходит от дравидов”, следовательно, ее истоки следует искать на юге страны. С ним в целом согласен и Д. Лоренцен, обнаруживающий истоки школы капаликов на юге или в Декане.
Некоторые исследователи занимают среднюю позицию между двумя этими крайними точками зрения. Так, П. В. Кане допускает возможность происхождения кулачары за пределами Индии, однако отказывается считать, что вся тантра – чужеродный для Индии феномен: напротив, по его мнению, тантрические учения, появившись в Индии, мигрировали в другие регионы – Тибет, Китай. Кис Болле считает, что тантра возникла в приграничных регионах. Мирча Элиаде, который также отмечает факт развития Индии в приграничных районах (северо-запад страны, а также Бенгалия и Ассам), в то же время допускает какие-то “вероятные гностические влияния, которые могли проникнуть в Индию через Иран и северо-западную границу”.
О возможных греко-римских влияниях, проникавших в Индию в I – II вв. н. э., пишет также Дж. Борсани. Авторы фундаментального труда “Индуистский тантризм” осторожно замечают, что “процесс формирования тантрических ритуалов мог складываться в тех землях, занимаемых ариями, где сильнее всего была неарийская традиция. Есть основания полагать, что по крайней мере некоторые элементы тантрического культа возникли у народов с горной культурой на северо-западе Индии (Уддияна или Сват, Гандхара или Кашмирская долина) и потом были перенесены вдоль Гималаев к востоку, в Бенгалию и в Ассам”.
Буддийский и индуистский тантризм
Еще одну сложность представляет сопоставление двух разновидностей тантризма, одна из которых развивалась в рамках индуизма, а другая – в рамках буддизма. Даже при беглом взгляде на обе традиции бросается в глаза их поразительное сходство в самых разных компонентах – теоретических постулатах, духовных практиках, используемых средствах; наконец, общим является даже название священных текстов («тантры»).
Резонно задуматься: с чем связано такое сходство и не является ли оно плодом влияния одной традиции на другую? Не происходит ли одна форма тантризма от другой?
С одной стороны, многие исследователи и активные приверженцы буддийской тантры утверждают, что она древнее индуистской тантры, а значит, именно буддийская и была первоисточником влияния. К примеру, авторы труда “Индия в древности” полагают, что буддийские тантры древнее индуистских.
Систематическую форму тантризм, по-видимому, впервые приобрел в буддизме, замечают М. и Дж. Статли. Бенойтош Бхаттачарья также придерживается подобной точки зрения: по его мнению, буддийская “Гухьясамаджа-тантра” написана ни много ни мало как в III в. н. э. Опираясь на этого ученого, известный немецкий последователь буддийского тантризма Лама Анагарика Говинда (Э. Л. Гоффманн) подчеркивает, что “сравнение буддийских тантр с индуистскими не только показывает удивительное расхождение в методах и целях, несмотря на некоторое внешнее подобие, но и доказывает духовный и исторический приоритет и оригинальность буддийских тантр”. На его взгляд, будийский тантризм глубоко повлиял на индуистский тантризм, но никак не наоборот.
Например, идея Шакти, столь важная в индуистской тантре, не играет никакой роли в ваджраяне, где, напротив, на первом месте стоит праджня. Автор подчеркивает, что “из-за смешения буддийского тантризма с шактизмом индуистских тантр возникла огромная путаница, которая до сих пор мешает пониманию ваджраяны и ее символизма”.
Другие представители ученого мира отдают в этом вопросе первенство индуистскому тантризму. Например, среди буддологов XIX в. господствовало мнение о том, что буддийский тантризм есть некое вырождение изначально чистого духа раннего буддизма, который начал искажаться уже в период составления махаянских сутр под воздействием индуистского тантризма (шактизма).
Подобного мнения, например, придерживался Л. Уоддел. В XX в. буддология преодолевает столь узкое, однобокое воззрение. Далее, С. Банерджи, критикуя Б. Бхаттачарью, также ревностно отстаивает приоритет индуистского тантризма над буддийским и его более раннее происхождение.Уважительно относясь к буддийскому аналогу, Дж. Вудрофф все-таки более древним считает индуистскую форму.
Бенгальские авторы Бос и Хальдар согласны с ним в этом. В целом можно сказать, что авторы, в вопросе “кто раньше?” отдающие первенство индуизму, в большей степени, чем “буддологи”, склонны подчеркивать сходства и взаимозависимость между обеими традициями.
Наконец, еще одна группа авторов, которых в последнее время становится все больше, убеждена в том, что, во-первых, буддийский и индуистский тантризм возникают из некоего праисточника, а, во-вторых, учение той и другой традиций, по существу, одно и то же. Агехананда Бхарати решительно заявляет об идеологическом единстве буддийского и индуистского тантризма. По словам Р. Н. Дандекара, “тантрический буддизм соответствует тантрическому индуизму”.
Активным сторонником общего происхождения обеих традиций является Шашибхушан Дасгупта. По его мнению, “тантризм из-за своего гетерогенного характера не является ни исключительно индуистским, ни исключительно буддийским по происхождению”. Он считает, что многочисленные черты сходства явно говорят о том, что обе традиции опираются на общий культурный фундамент. Причем это сходство отнюдь не внешнее: “Основные положения индуистских и буддийских тантр одни и те же. Они отличаются друг от друга только по окраске и по тону”.
Среди других представителей этой группы авторов, высказывавших мнение o сущностном единстве тантрической традиции, можно назвать также М. Элиаде, Дж. Фойерштайна, Дж. Хартцелла и некоторых других.
Итак, среди вышеперечисленных версий наиболее вероятной представляется версия о происхождении буддийского и индуистского тантризма из неких общих источников, в которых были сильны прототантрические элементы. Без всякого сомнения, этими общими источниками являются различные местные религиозные традиции.
По всей видимости, практически одновременно и в одних и тех же регионах в буддийских (махаянских) кругах, с одной стороны, и в брахманистско-индуистских, с другой, осуществлялись тесные контакты с представителями местных народных и племенных культов и шло активное заимствование их практик с адаптацией под определенную систему идеологических координат. Собственно, создание тантр и преследовало задачу описания и анализа полученного материала на основе тех категорий, которые были разработаны как в махаянском буддизме, так и в позднем брахманизме и индуизме.
Касаясь сложного вопроса о заимствованиях, следует заметить, что как буддийские, так индуистские тантристы, будучи в первую очередь практиками, обычно пренебрегали религиозным “политесом” и сквозь пальцы смотрели на необходимость установления своего рода “железного занавеса” между собой.
Представители обеих традиций всегда были достаточно открыты друг для друга и могли свободно обмениваться идеями и практическими достижениями. Торчинов Е. А. пишет: “Не имея догматических предубеждений, махасиддхи свободно общались с такими же, как они, индуистскими йогинами, презревшими ограничения брахманской ортодоксии, что приводило к неограниченному обмену идеями и методами йогической практики”
Продолжение следует....
© Настя Михеева - кандидат психологических наук, практикующий психолог, сексолог, преподаватель с более, чем 13-летним стажем, автор эксклюзивных методик и практик тантры.
PhD in clinical sexology candidate
Магистр йоги / Master of Science in Yoga (университет Swami Vivekanada Yoga Anusandana Samsthana, г. Бангалор, Индия)
Сертифицированный секс-терапевт (International Institute of Clinical Sexology, Miami, USA)
Сертифицированный эксперт в Kink and BDSM (International Institute of Clinical Sexology, Miami, USA)
Аккредитованный секс-коуч (World Association of Sex Coaches, USA)
Оставайтесь со мной, подписывайтесь на блог и давайте вместе повышать сексуальную культуру в социуме, учиться выстраивать близкие доверительные и теплые отношения, ведущих к качественной сексуальной жизни
Любое использование материалов не допускается без письменного согласия правообладателя.
Автором и (или) правообладателем всех материалов, размещенных на данном сайте является Михеева Анастасия Валерьевна.