После того, как капитализм вступил в высшую свою стадию, свободная рыночная экономика ушла в прошлое. Во всех более-менее развитых странах присутствует планирование, в большей или меньшей степени. Прежде всего это касается капиталистических монополий. В рамках одной корпорации вся производственная цепочка работает на плановой, а не рыночной основе. А поскольку львиная доля экономики сосредоточена в руках монополистической, т. е. олигархической, буржуазии (как метко выразился Ленин: «десятки тысяч предприятий — всё; миллионы мелких — ничто»), то рыночная конкуренция ведется, главным образом, между корпорациями.
Да, существует еще мелкий и средний бизнес, но он крайне нестабилен. Мелких хозяйчиков постоянно пожирают бесчисленные конкуренты, и выживают они, прямо как в дикой природе, сугубо благодаря своей «плодющести». Известно, что Маркс предрекал полное исчезновение мелкому хозяйчику. И он действительно бы вымер. Но его существование сознательно подпитывает олигархия через государства. Делается это для поддержания устойчивости капитализма, для того, чтобы укреплять мелкобуржуазное сознание пролетариата, веру в то, что каждый может «открыть свое дело» и зажить при капитализме хорошо. Опять же, мелкая буржуазия используется в качестве поросят, которых выкармливают к зиме (т. е. очередному циклу кризиса), чтобы затем пустить под нож.
Планирование применяется не только корпорациями внутри своих подразделений, но и олигархическими правительствами. Рыночная экономика в своем развитии достигла собственного отрицания. Корпорации, порожденные свободной конкуренцией, стремятся к предсказуемости, к плану. Монополисты, таким образом, вынуждены сами идти к той самой «нежизнеспособной плановой системе», но никогда не могут её достигнуть из-за господства частной собственности.
Известное ленинское высказывание: «Социализм — это государственно-капиталистическая монополия, обращенная на пользу всего народа и постольку переставшая быть капиталистической монополией». Каким образом происходит это обращение? Прежде всего, заменой диктатуры буржуазии на диктатуру работающего класса. Право частной собственности упраздняется, основные средства производства переходят в общенародную собственность под управлением пролетарского государства. Но чтобы формальное обобществление средств производства стало реальным, необходимо наладить систему централизованного научного планирования. А это задача нетривиальная.
Наши левые думают, что вот достаточно построить суперкомпьютер, загрузить в него данные — и дело в шляпе! Но проблема строительства коммунизма вовсе не в технических аспектах организации планирования или производства. Никакая система ОГАС не способна уничтожить отношения частной собственности или создать коммунистические производственные отношения, потому что все эти идеи с компьютерами — лишь инструменты, а частная собственность, обмен, стоимость и т. д. — это отношения между людьми. Вот в чем дело. При Сталине, между прочим, прекрасно сокращалась роль стоимостных отношений и без всяких компьютеров, хотя понятно, что их наличие упростило бы ряд технических моментов, позволило бы сделать ведомства более компактными и оперативными. Жулики во всякой системе способны найти возможность жульничать, бездельники — возможность «косить» от работы, а карьеристы — пролезать наверх. Упование на ОГАС и прочие проекты — попытка подменить марксистскую науку технократизмом.
Так что нужно сделать для построения правильной плановой системы, которая приведет к отмиранию рынка и построению полного коммунизма?
У нас нынче развелась тьма скептиков и критицистов, которые призывают критически рассматривать победоносный опыт сталинского СССР, а вот тех, кто нацелен на серьезное извлечение позитивного опыта, таких находится немного. Наши дежурные сталинисты, к сожалению, крайне поверхностны и не замечают тех вещей, которые действительно обеспечивали успех строительства коммунизма. Например, безналичный расчет между предприятиями. Непросто провернуть какую-нибудь махинацию, если на руках нет денег. При Сталине производство ориентировалось не на рыночные показатели, а на обеспечение условий для развития каждого члена общества. При этом присутствовало то, что буржуазные экономисты называют «ориентированием на потребителя»: красивая и разнообразная продукция, на разный вкус и цвет. Если рассматривать рекламные буклеты сталинской поры, то понимаешь, что все эти либеральные мифы о том, что план не способен удовлетворять запросы потребителя, — просто наглая ложь. А вот когда пришли хрущевцы и начали разваливать сталинскую систему планирования, вот тогда и начали возникать те пороки, которые сегодня либеральные экономисты приписывают плану, как якобы его органические недостатки.
Некоторые хитрые деятели пытаются изобразить дело так, будто успехи сталинской системы в том, что она, дескать, сочетала в себе как план, так и рынок, в частности выделяют промысловые артели. Если подходить чисто формально, то можно сказать, что артельщики — предприниматели, не использующие наемный труд, а артели — что-то вроде мелкого бизнеса. Но в реальных условиях это было не так. Во-первых, все артели были включены в общий план благодаря системе подрядов, как и колхозы. Во-вторых, артели находились под жестким контролем различных проверяющих органов и артельщики не могли, как нынешние предприниматели, раздать взятки инспекторам, чтобы те закрыли глаза на нарушения техники безопасности, санитарных условий и т. п. Собственно, мелкая буржуазия во многом и выживает благодаря тому, что нарушает законы, а инспектора смотрят на эти нарушения сквозь пальцы. Как начали в Москве всерьез проверять различные заведения типа шаурмячных или пончечных, так они мигом позакрывались, ибо не выдержали конкуренции.
Так и «сталинские» артели, не выдерживая конкуренции с госпредприятиями, закрывались или же сами переходили под управление государства. Никакого рая для мелкого хозяйчика, как пытаются представить некоторые граждане, в СССР при Сталине не было.
Итак, необходимо признать, что сталинская эпоха есть эпоха победоносного строительства коммунизма, т. е. процесс отмирания товарно-денежных отношений в обществе. Следовательно, именно ее следует брать за пример того, как должно быть организовано планирование. Естественно, речь не идет о слепом копировании. Например, массовая организация колхозов в настоящее время — ненужная мера. Можно просто обобществить агрохолдинги, где труд сельских трудящихся будет организован так же, как на заводах и фабриках. В крестьянской России большевики вынуждены были вырабатывать форму строительства коммунизма с учетом сильных мелкособственнических инстинктов массы народа, современная же РФ значительно облегчила нам работу, пролетаризировав массу мелких собственников. Современное капиталистическое общество значительно упростилось относительно начала 20 века: исчезли все прослойки мелких и мельчайших хозяйчиков, полупролетариев, теперь население четко поделено на два класса: массу пролетариев и кучку капиталистов, численность которых сокращается из-за неизбежного роста концентрации капитала.
Фрагмент статьи "Кудрин и плановая экономика"