Без тени сомнений, теперь точно с уверенностью могу сказать что я – писатель! Мне теперь не очень нравятся длинные тире, но манера речи, пусть даже меняется с годами, но тем не менее остается выдержанной в узнаваемом стиле. Значит это лишь то, что у меня есть свой почерк. А есть ли у меня голос? Кажется, что да, но будто бы чаще в голове. Жаль, что я сейчас не всё и не всем могу сказать.
У мамы сегодня ДР, поздравила звонком длиною в 8 минут. Хорошая ли я дочь? Внутренне обвиняю родителей за недостаток тепла с многолетней выдержкой. Не тошно ли мне от этого? Ещё как тошно! Могу ли я что-то с этим сделать? Да, могу держать взрослую планку и выруливать на той осознанной близости, к которой удалось прийти через принятие. Мне немного страшно вернуться домой нищей брошенкой, которая после года жизни в бананово-кокосовом раю едет в родительский дом и смутно-горящими глазами рассказывает о том, как она начала вести паблики на отечественных площадках и собирается читать стихи друзьям на свой грядущий 28-й год проживания пути человека творческого и с рождения непонятого. Понимаю ли я себя до конца? Не уверена, но вроде как принимаю. Примут ли они меня если я приеду со всеми своими тревожными чувствами, но по привычке буду как всегда держаться молодцом и делать вид, что у меня всё в порядке? Думаю да, но есть одна проблема.
Я хочу быть собой и открыто выражать свои чувства. Хочу, чтобы на них корректно реагировали. Если я это могу значит, и мои родители тоже. Чего я боюсь на самом деле, что пугает меня в родительском доме? Кажется, я отрицаю свои корни, осуждаю образ жизни родителей, от того чувствую себя (как в школе) Базаровым и веду себя как дура (не только с родителями). Может быть пора принять свою дуру и позволить другим её пожалеть? Не стоит бояться жалости, но и искать её горемычно не стоит.
Я счастлива, что могу быть честной с собой! И рада возможности поделится переживаниями с миром, ведь не просто так мне дарована писательская жилка. Нашему миру искусственности не хватает чего-то дико живого. Такого первобытно-настоящего и от того искреннего. Люди живущие 1000 лет назад не могли назвать свои чувства, но двигались на телесной осознанности. Мы же пытаемся всё понять путём интеллектуального познания, но есть баланс. Сейчас мне гораздо легче балансировать, ведь я при отсутствии внешний опоры не на грани, у меня есть внутренняя. Стыдно ли мне от того, что я не оправдала ворох чужих ожиданий? Уже нет. Страшно ли проявлять чувства? Уже нет.