Продолжаем наше путешествие по Несвижу и его жемчужине – Фарному костёлу Наисвятейшего Божьего Тела. На этот раз мы узнаем об истории создания уникальных фресок костёла
Как и раньше, в путешествии нас будет сопровождать настоящий эксперт, старший научный сотрудник ГУ НИКМЗ «Несвиж» Сергей ЧИСТЯКОВ
Код Несвижского костёла
И снова здравствуйте, друзья!
Пришло время нам продолжить наше путешествие по одному из шедевров барочной мировой архитектуры, знаменитому несвижскому фарному костёлу Наисвятейшего Божьего Тела.
В предыдущих материалах мы с вами познакомились с историей строительства храма, его экстерьером, и даже краешком глаза заглянули внутрь, где обнаружили неимоверной масштабности и глубины живописные шедевры. Сегодня мы поговорим с вами об истории создания уникальных фресок костёла.
Но сначала давайте все-таки попробуем разобраться, что же такое фреска. Чёткий ответ на этот вопрос вам может дать любая энциклопедия, но так ли прост процесс её создания, как нам его описывают скупые строки справочных изданий? Конечно же нет! В наши задачи не входит подробное изучение и описание технологии создания фресковой живописи, но для тех, кто привык разбираться во всём основательно, я дам небольшую подсказку.
Если вы действительно хотите погрузиться с головой в процесс создания настоящих фресок, вам следует обратиться к творчеству писателя и драматурга Ирвинга Стоуна, который по праву считается родоначальником жанра биографического романа.
В своём произведении «Муки и радости», увидевшем свет в марте 1961 года, писатель рассказывает о судьбе одного из титанов эпохи Возрождения, скульптора, поэта, художника и архитектора, Микеланджело Буонарроти. Но помимо описания интереснейших мук и радостей самого великого мастера, автор с поразительной детализацией описывает и процесс создания фресок.
На самом деле создание фрески процесс сложный и многоэтапный. Конечно, первым делом рождается задумка, определяется сюжет будущего изображения. Огромную роль играет выбор пространства и его освещения, подготовка этого пространства к рождению фрески, и, конечно же, материалы для основы и краски.
В несвижском храме большая часть фрескового цикла относится к так называемой полихромной (многоцветной) живописи. Однако росписи колонн, изображения медальонов, представляют собой монохромную, либо гризайльную живопись. Термин «гризайль» говорит о том, что в росписях используются оттенки, или градации, только одного тона.
Итак, князь Михаил Казимир Рыбонька, задумав в середине XVIII столетия насытить внутреннее пространство костёла живописными картинами, отображающими известнейшие библейские сюжеты, имел вполне конкретный план. В этом плане была строго оговорена сценография, то есть размещение фресок, их сюжетика, сроки выполнения работ, а так же вознаграждение, которое мастера получали за свой труд.
Сейчас имена трёх поколений художников Гесских, которые занимались созданием произведений монументальной живописи в Несвиже, известны всем, кто занимается изучением его истории. Дед, Доминик Гесский, был автором росписей интерьеров костёла святого Иоанна Крестителя, принадлежавшего монастырю доминиканцев. А вот сын и внук Доминика, Ксаверий Доминик и Юзеф Ксаверий, вошли в историю как создатели росписей костёла иезуитов, замковой часовни, парадной лестницы дворца.
XVIII или XX?
Теперь, перед тем как перейти к разбору сюжетов, символов, инскрипций, нам необходимо разобраться в ещё одном важном вопросе. К какому же периоду относятся интерьерные фрески в несвижском костёле? Почему возник такой странный вопрос, спросите вы? А повод для расстановки точек над «i» без сомнения имеется.
Дело в том, что на протяжении долгого времени многие весьма именитые исследователи, утверждали, что в 1901-1903 годах фрески середины XVIII столетия были отреставрированы, и в таком виде дошли до наших дней. Так ли это на самом деле? Нет, это не так! И наша с вами задача состоит в том, чтобы разобраться, наконец, к какому времени относятся эти произведения искусства, и отделить-таки зёрна от плевел.
Чтобы вам, мои дорогие друзья было понятнее, я решил построить процесс установления истины в форме вопросов и ответов. Итак!
Правда ли, что под руководством Гесских в середине XVIII столетия в Несвижском костёле были созданы уникальные интерьерные фрески?
Да, это абсолютная правда!
А являются ли те фрески, которые мы видим сейчас, теми самыми росписями?
Нет, не являются!
А сохранились ли вообще оригинальные фрески середины XVIII века?
Да, сохранились!
Но где же они тогда?
Да здесь же, в костёле!
Признайтесь, мои дорогие друзья, вы совсем запутались? Да уж, такая головоломка действительно способна любого довести до состояния белого каления.
А на самом деле, если разобраться, всё довольно просто и понятно. К началу ХХ века монументальная интерьерная живопись XVIII столетия в несвижском храме, не только находилась в ужасном состоянии, но и, так сказать, морально устарела.
И тогда специально созданный «Комитет по ремонту Несвижского приходского костёла» с одной стороны, и «житель Кракова Артист художник Франц Иванов Бруздович с другой, заключили настоящее условие». Разбор этого документа не оставляет никаких сомнений в том, что Францу Бруздовичу было поручено именно переписать фрески, в новой, современной манере, но с полным сохранением сюжетики и композиции. Сам Бруздович в документе говорит, что «отделка всех этих фресков должна быть исполнена в таком же как есть стиле и колорите». Это означает, что фрески середины XVIII века до сих пор находятся в храме и никуда не исчезли. Они просто покоятся под живописью начала ХХ столетия!
Вы спросите, а есть ли этому реальные доказательства, которые не относятся к категории документов? Да, такие доказательства существуют, и их довольно много!
Начнём с того, что ещё до начала последней реставрации костёла специалисты знали, что в скрытых от большинства глаз уголках храма сохранились те самые, оригинальные фрагменты росписей XVIII столетия. Их можно увидеть и сейчас. Так в часовне Святого Петра, за деревянным алтарём, находится фресковое изображение святого.
Если сравнить более позднюю икону на деревянном алтаре, авторство которой согласно документам принадлежит тому же мастеру Бруздовичу, с этим изображением двухсотпятидесятилетней давности, то они окажутся совершенно идентичны по композиции.
Следующим доказательством существования более ранней версии фрескового цикла являются результаты зондажей. На этих зондажах превосходно просматриваются изменения, которые были произведены командой Бруздовича в начале ХХ столетия. Но самое главное, на зондажах видны и оригинальные прописи XVIII столетия.
Монументальный живописный спектакль, который каждый желающий может увидеть в несвижском храме, это более пятидесяти композиций на религиозную тематику, каждая из которых отсылает зрителя к определённому событию Священного Писания. Помимо композиций можно видеть изображения и отдельных персонажей, которые внесли большой вклад в становление христианского мировоззрения.
Ещё одной составляющей фрескового цикла являются элементы декоративного назначения, не относящиеся к сюжетным композициям. К таковым относятся, например, живописная имитация рифления колонн, искусно копирующие оригиналы завитки капителей, росписи пилястр, антаблемента и т.д. Эта группа росписей сосуществует в идеальном симбиозе с архитектурной составляющей храма, и, безусловно, гармонично дополняет гениальную задумку зодчего.
Религиозная сюжетика, это всегда скрытые подтексты, огромное количество символики, и даже, как сказали бы сейчас «гиперссылки». Конечно, латинские сокращения с номерными указателями правильно называть всё же инскрипциями, но функцию они выполняют ту же: указывают нахождение той или иной сцены в лабиринтах Священного Писания. И сейчас мы с вами расшифруем наиболее интересные, знаковые послания, символы и тексты.
Шесть столпов храма являются массивными квадратными в сечении колоннами, покоящимися на мощных базах, и держащими на своих капителях всю тяжесть свода. Они должны казаться слишком массивными и тяжёлыми, но кисть художника придала им лёгкость и изящность. То, что грани этих «монстров» являются плоскими, вы понимаете, лишь подойдя к ним вплотную и проведя рукой по шероховатой поверхности штукатурки. Издалека колонны кажутся рифлёными, и это мастерски созданная иллюзия. Я часто называю фрески несвижского храма настоящим 3D докомпьютерной эпохи, и роспись рифления колонн одно из ярчайших подтверждений точности этого определения.
Наряду с псевдо рифлением колонны украшают фресковые изображения святых. Они исполнены в монохромной гамме, однако так же создают присутствие объёмности. Подписи к этим изображениям сделаны на латыни, и они до сих пор помогают правильно идентифицировать эти изображения.
Сегодня мы с вами, дорогие друзья, внимательно изучим именно эти образы святых, которые до сих пор используются в храме в качестве небольших именных алтарей.
Фрески святых
Святой Алоизий Гонзага (1568-1591, согласно инскрипции «Aloysi Gonzaga») был старшим сыном князя Ферранто Гонзага.
Вопреки желанию отца, который готовил его к военной карьере, Алоизий поступил в новициат Общества Иисуса в Риме (в католицизме новоциат – период испытания лиц, готовящихся к монашеству (новициев), и обучения их монашеской жизни, аналог православного послушничества). В 1587 году он принял монашество, а уже в 1590 году успешно завершил богословское образование.
Во время чудовищной по масштабам эпидемии чумы в Риме он оказывал помощь больным, трудясь и молясь ради их спасения. История умалчивает о том, были ли спасены его трудами и молитвами заражённые страшной болезнью, но сам Алоизий стал одной из миллионов жертв "чёрной смерти".
Однако его старания на благо страждущих были не напрасны. Уже в 1605 году он был причислен к лику блаженных (беатифицирован), а в 1726 году, Апостольский престол канонизировал его. С 1729 года Святого Алоизия Гонзага объявили покровителем молодёжи, ведь на момент страшной кончины в праведных трудах будущему святому было всего 23 года.
Святая Барбара (согласно инскрипции «S. Barbara»), жила в III веке в городе Илиополе Финикийском.
Её отец-язычник Диоскур был представителем высшей аристократии при императоре Максимиане. Барбара отличалась невероятной красотой, за что, собственно говоря, и была заперта отцом в башне. Диоскур хотел скрыть ее от посторонних глаз.
Находясь в заточении, будущая святая изучала окружающий мир, который был виден ей из окон, и увиденное, и понятое ею, привело девушку к мысли о наличии единого Создателя всего сущего. Барбара взрослела, а её сознание всё больше и больше тянулось к познанию истины.
Однажды, когда отец в целях замужества дочери разрешил ей выходить из башни, Барбара познакомилась с христианами Илиополя и тайно приняла крещение. Когда отец узнал об этом, его обуял дьявол! Барбару жестоко пытали, заставляя отречься от христианства. Её бичевали воловьими жилами, а раны растирали власяницей. Правитель города Мартиан дал отцу право свершить суд над дочерью, который собственноручно обезглавил Барбару.
Детоубийцу Диоскура и тирана Мартиана за их бесчеловечность постигла страшная кара, оба они были сожжены молнией. Вместе со святой Барбарой принято поминать и ещё одну будущую святую. Её звали Юлиания, и она была казнена за то, что открыто объявила себя христианкой во время издевательств над Барбарой.
Одну из колонн украшает изображение Святого Франсиско Борджиа (согласно инскрипции «S. Franciscus Borgias»).
Франсиско родился в Валенсии в 1510 году. Он происходил из очень знатной древней семьи и был первенцем герцога Хуана де Борджиа. Франсиско получил прекрасное образование при дворе императора Карла V, а в 1529 году женился на Леоноре де Кастро, в браке с которой имел восьмерых детей.
В 1542 году он унаследовал герцогство, однако после смерти своей супруги отрекся от него и от всего мирского. Он завершил богословское образование, и в 1551 году принял рукоположение. После таинства открыто заявил о своей принадлежности к Обществу Иисуса. В 1565 году Франсиско был избран третьим генералом ордена иезуитов. Его заслуги в деле популяризации христианства и образования были высоко отмечены церковью. Генерал ордена иезуитов Франсиско Борджиа умер в Риме 30 сентября 1572 года и был канонизирован Папой Климентом X в 1671 году.
Последний, четвёртый персонаж, изображённый на столпах храма, это Святой Иосиф Обручник (согласно инскрипции «S. Josephus»).
Он происходил из рода Давида. Согласно Матфею он был сыном Иакова, согласно евангелию от Луки – сыном Илии. Сколь либо удобоваримого объяснения этому расхождению не существует. Вообще родословное древо Иисуса (а вместе с ним и Иосифа) у Матфея и Луки значительно разнится. Он жил в Назарете и был плотником. Там он обручился с Марией, однако прежде чем они поженились, его невеста обрела Благодать; она имела во чреве от Духа Святого.
Когда ее состояние стало ясным, он был смущен и даже размышлял над супружеской неверностью Марии. Поэтому он намеревался расстаться с ней "тихо", то есть без огласки, тайно отпустив ее. Однако Ангел, явившийся ему во сне, возвестил, что ожидаемый Марией младенец от Святого Духа. Он принял ее и жил с ней впредь в девственном браке ("брак Иосифа").
Для переписи, которую повелел провести кесарь Август во всей Римской империи, пошел также Иосиф с Марией в Вифлеем. Ввиду отсутствия лучшего пристанища, им пришлось удовольствоваться хлевом, где Мария и родила своего первенца – Богомладенца Иисуса Христа.
По закону Моисееву он принес в храме предписанную жертву. Ввиду бедности, ему было разрешено принести в жертву вместо ягненка двух голубок. После посещения волхвов он бежит по указанию Ангела с Марией и младенцем в Египет, а через несколько лет, по смерти Ирода, поселяется в своем родном городе Назарете.
Когда Иисусу было 12 лет, взял его Иосиф в первый раз на праздник Пасхи в Иерусалим, где потерял его. После трех дней поисков нашел его в храме, сидящим посреди учителей и спрашивающим их. После этого Иосиф больше не появляется в Евангелиях. Принято считать, что он умер еще до публичного выступления Христа.
Медальоны
Большой интерес вызывают так же четыре гризайльных медальона по бокам сводов главного нефа храма (Гризайль — разновидность росписи, в отличие от живописи, выполняемая градациями одного цвета, хроматического или ахроматического (чёрно-белого)). Все они иллюстрируют различные эпизоды Священного Писания, снабжены инскрипциями, и ссылками.
Так на одном из медальонов отображён эпизод из книги Исход, где описывается принесение в жертву пасхального агнца. В качестве инскрипции для этого медальона использована третья строфа второго стиха секвенции Фомы Аквинского «Agnus pasche deputatur» - «Когда закалывается пасхальный агнец».
Именно описанные в книге Исход события, послужили сюжетом и для изображения на втором медальоне.
Врядли среди даже самых рьяных атеистов найдётся тот, кто никогда не слышал о манне небесной, которая была дарована Господом сынам Израилевым во время знаменитого бегства из Египта. «Datur manna patri-bus» – «Когда даётся манна отцам». Именно так гласит четвёртая строфа второго стиха секвенции Фомы Аквинского, использованная в качестве инскрипции к этому медальону.
На третьем медальоне можно видеть двоих мужчин, несущих огромную гроздь винограда. «Bona signai repro missa» - «Благие знаки обещанные», так озаглавлен этот сюжет в инскрипции на ленте. Тут же отсылка «Num: 13» к 13 главе книги Числа, где каждый желающий может прочесть следующие строки: «…и пришли к долине Есхол, и срезали там виноградную ветвь с одною кистью ягод, и понесли её на шесте двое…»
Знаменитый Самсон с поверженным львом изображёны на последнем четвёртом медальоне. Ссылка «Juduc: 14» означает, что сюжет взят из главы 14 книги Судей. Стоит лишь открыть библию, и мы прочтём следующее: «…и сошёл на него Дух Господень, и он растерзал льва как козлёнка; а в руке у него ничего не было».
На сегодня, дорогие друзья, я, пожалуй, исчерпал лимит вашего внимания, поэтому полихромной живописи в несвижском костёле Наисвятейшего Божьего тела мы посвятим наш следующий материал. Продолжение следует.
Предыдущие материалы о Несвижским фарном костёле Наисвятейшего Божьего Тела:
Сергей ЧИСТЯКОВ, старший научный сотрудник ГУ НИКМЗ «Несвиж»
Фото: из архива автора
© "Белорус и Я", 2024
Дочитали до конца? Было интересно? Поддержите канал, подпишитесь и поставьте лайк!