Она вышла из зала суда. Наконец их развели. Брак был финансово состоятельным и ей при разводе досталась квартира. И двое детей. На них полагались алименты конечно. Он не был подданным ее страны и потому договорились на определеную сумму в месяц. Не то чтобы очень большую, но крупные расходы на детей их отец обещал взять на себя. Ну наконец она стала свободной личностью. А не просто женой при муже. Так ей не хотелось. Женщиной она была предприимчивой и умной. Но почему-то в браке с успешным мужем иностранцем растеклась по древу комфортной жизни. Да и две беременности подряд не способствовали активной деловой жизни. Но вот сейчас все начнется. Деньги она смогла какие никакие скопить за годы супружеской жизни.
Ощущая себя свободной, она сразу принялась вершить дела: ей хотелось свою школу спортивного мастерства. Так как бывший муж был связан со спортом международного уровня, она имела знакомства, необходимые раскрутить плод ее деятельности в России. Дети были устроены в садике и удачно выбранная няня помогала ей с рождения с ними. В общем, перспективы полностью счастливой жизни маячили и были так близки.
Регистрация фирмы, рекламная компания, набор учеников и много других формальностей заполнили дни новой бизнес вумен. Но вот отсутствие партнера делало ее вечера прохладными. Она начала тосковать по мужскому вниманию в рамках семейной жизни. Иными словами, пуста ее жизнь оказалась без постоянного мужчины.
Он остановился около нее и предложил подвезти. Раньше бы она никогда не согласилась сесть в чужое авто. А в этот раз почему-то села. То-ли потому что светило солнце и у нее было хорошее настроение, то-ли потому что он показался ей крайне милым и его улыбка не предвещала ничего опасного, но против своих правил она села в его машину. С того дня они начали общаться активно. От него на узнала, что раньше у него был бизнес, а потом неудачное стечение обстоятельств заставили его продать, и теперь временно он вынужден сесть за руль в качестве таксиста. Это позде она узнала, что никакого бизнеса как такового и не было. Но в тот момент она понимающе кивала. Он ей нравился. Он был крайне обаятелен и обходителен. Соскучившись по мужскому теплу она отдалась своим чувствам. Хотя и тогда она старалась не думать о том, что часто они обедали за ее счет - ведь у него временные проблемы, которые по его словам скоро закончатся и начнется та старая жизнь. Где он был на коне. С его слов. Через месяц она забеременела. Было решено, что он переедет к ней. С собственным жильным у него тоже были «временные проблемы». Они стали жить семьей. Открытая ею школа начала давать первые плоды. Но и требовала все больше времени и сил. А у нее в силу положения их становилось все меньше и меньше. Он стал управлять ее школой. Так они решили. Точнее решил он, а она согласилась. Поначалу казалось даже успешно. Но это длилось недолго. Бизнес требовал полного вовлечения. В школе все хуже набирались группы. Конечно, как все новое, школа требовала продвижения и прежде всего средств. Ее подушка безопасности после брака таяла стремительно. Еда, походы к врачу, необходимые анализы - все это стоило недешево. Между ними появилось взаимное раздражение. Стоит упомянуть, что он был патологически ревнив. Во всяком случае, так говорил. Поначалу этот факт она восприняла как проявление любви. Ему не нравилось многие ее подруги и она со многими из них, а потом и со всеми, свела общение на нет. Да и некогда ей было болтать просто так часами. Дети, быт, беременность выматывали ее. Еще и бывший муж сообщил, что алиментов станет меньше, раз она так скоро «вышла замуж» и что все необходимое кроме еды для детей он будет покупать сам. Это еще больше ударило по бюджету молодой семьи. Ведь это был единственный на данный момент стабильный источник дохода. Он ревновал и к бывшему мужу. Называя его олигархом. И презирая ее за «продажность». В чем была ее продажность она так и не поняла. Но молчала всякий раз во время его приступов ревности. Отношения становились все напряженнее. Пришел день, когда во время очередной ссоры он дал ей пощечину. Никто раньше до него не позволял так поступать с ней. Он сказал, что это именно она спровоцировала его на это. И … она снова согласилась. Также звучали речи о том, что он переживает за дела в спортшколе, за будущего ребенка, что он один сейчас в ответе за семью в период такого кризиса. На ее предложение пойти работать он отвечал тем, что она не потянет сейчас управление школой, и что только он сможет этим заниматься в полной мере. Просто сейчас не совсем везет, но скоро все наладится и они скоро выйдут на уровень приличного дохода. Ребёнок родился слабеньким. Много плакал и требовал полного погружения матери. Она выбивалась из сил. Бессонные ночи сделали ее почти прозрачной. Няня полностью занималась уже старшими детьми. Деньги на услуги няни также заканчивались. Она оказалась отрезанной от социума. Весь ее мир свелся к нему и к детям. Точнее к малышу. И вроде бы все так и должно быть. Но что-то было в этом звеняще зловещим. Чувство небезопасности стало посещать ее все чаще.
Первый удар кулаком пришелся ей в голову. На момент она потеряла сознание. Или не на момент. От неожиданности она даже сначала и не поняла, что произошло. Обнаружив себя на полу, она ждала, что проснется. И что это только лишь сон. В голове шумело, в спальне плакал малыш, ЕГО же, судя по тишине, в квартире не было. Дети были в саду. Много позже, вспоминая этот ужасающе первый раз поднятия руки, она задавалась неоднократным вопросом, почему именно тогда она его не выгнала. Или на крайний случай не ушла сама. Страх остаться с тремя детьми перевешивал все. Да что говорить, она все еще его любила. Как ей тогда казалось. Что-то было в нем такое, что заставляло ее верить ему. Что скоро все наладится, что его проявления чрезмерной эмоциональности (это так он называл впоследствии и физическую расправу над ней) - это временный эффект конечно же врЕменных трудностей. Мысль о том, чтобы написать заявление в полицию ей даже не приходила. СТЫД. Он окутал ее. Стыдно было рассказать кому-то, стыдно вспоминать об этом, стыдно подумать, что с ней могли так поступить, и она молчала. Он же чувствовал себя все безнаказаннее и даже уверовал в справедливость физического насилия . Ведь раньше его никто так не доводил. А значит именно она делает что-то такое, что позволяет просыпаться его внутреннему злу. Он ее в этом убеждал. Она сама начинала в это верить. Ведь и бывший муж говорил ей часто, что она далеко ре проста в отношениях. Значит оба они были правы. Через несколько месяце было уже нечем платить няне. Няня была последней связью ее с внешним миром. Родственники все ее жили далеко. Да и не было между нами такой близко доверительной связи, чтобы рассказать им о том, что происходит. К синякам она уже стала даже привыкать. Темные очки и длинная одежда помогали скрыть последствия их ссор на детской площадке. Она чувствовала себя зверем, который не только должен улавливать его настроение, но и не позволить другим догадаться, что происходит. Ведь в моменты затишья он ее уверял, что в любой семье не может быть постоянно все хорошо и гладко. И каждая семья может испытывать кризисные моменты. Как раз такие они и переживают.
Дрожащей рукой она набрала цифры телефона горячей линии психологической помощи жертвам домашнего насилия. В висках кровь отдавала бит. Господи, как же страшно, как же стыдно, как же, как же, как же ….
Дальше она смутно помнит, как собирала детские вещи, как автоматом побросала все документы в сумку, как вызывала такси, как писала заявление в полицию, и как еще несколько месяцев в другом городе вздрагивала от любого шума в снятой ей дешевенькой квартирке.
Мир и правда оказался не без добрых людей. В центре помощи жертв насилия она познакомилась с такими же как и она, а также с юристами и психологами. Конечно, не было все легко и гладко. Никто ей этого и не обещал. Как она выдержала его многочисленные угрозы расправы с ней за его порочащую честь, она не знает до сих пор. Наверное, страх за будущее детей помог ей в этом. Через год все более менее наладилось, и ей даже удалось удержать школу на плаву. Ей было тогда крайне трудно, страшно до оцепенения. Но теперь она точно знала, что любое насилие не может быть оправдано. Ничем. Абсолютно ничем и никогда.