Одну бабушку ведьмой называли. Причем вся родня. И никто к ней не ездил. А жила бабушка одна где-то на Дальнем Востоке в своем домике с садиком и огородом.
Почему ведьмой прозвали? Никто не скажет.
Когда-то, давным-давно, с дочерью поссорилась. И уехала дочь в европейскую часть страны, замуж вышла, семья появилась. А у матери ни разу не была. Редко звонила – по большим праздникам.
Дети иногда про бабушку спрашивали, и мать говорила: «Это очень тяжелый человек. Не могу с ней общаться».
Вот и вся информация.
У женщины дочь выросла, замуж вышла. И не было у молодой пары собственного жилья. По ипотеке купили квартиру, долго банку платить надо. И муж сказал: «Слушай, у тебя бабушка на Дальнем Востоке. Твоя мать говорила, что там дом, сад и огород. Если даже за пару миллионов продать – то уже класс. Быстро бы от этой проклятой ипотеки избавились. Вот бы съездить тебе, а? Понимаю, что неприятно, но ради нас. Может, соберешься»?
Не хотела молодая женщина ехать, потому что бабушка сразу догадается. Не случайно ее ведьмой называют. Однако перспектива тащить ненавистную ипотеку заставила отправиться в далекое путешествие.
Придумала причину, что в тех краях по работе надо. Деньги собрали, и поехала внучка к бабушке. Позвонила предварительно, разумеется. Предупредила.
И вот городок, у бабушки домик побелен, хату напоминает. Все крепко: и дом, и забор. Видно, что за жилищем ухаживают.
Постучала, зашла. Навстречу вышла пожилая женщина, улыбнулась: «Вот ты какая, внучка моя». Обняла, прослезилась: «Как хорошо, что приехала. Отвыкла я от родных. Вы как на другой планете живете. Думала – помру, никого так и не увижу».
Посадила на диван, рассматривала, как чудо: «Мне кажется, что на моего отца похожа. Надо же, через несколько поколений».
Этот дом, оказывается, его рук дело.
Принесла альбом с фотографиями, сама себя обругала: «Ой, что это я? Тебе умыться надо, переодеться. Ты в поезде хорошо спала? Может, отдохнешь на диване»?
После обедали. Вкусные щи из свежей капусты: «Я иногда неделю ни с кем не разговариваю. Одна и одна. Думаю, что говорить разучусь. К соседям не лезу, у нас все молодые, не до меня, старухи».
Вечером рассматривали фотографии. Много незнакомых лиц, оказывается, это родня. Так странно. Тут же и фотография мамы.
Спросила внучка: «Почему вы с моей мамой поссорились? Расскажи, бабушка».
Та нахмурилась: «Если она не рассказала, то и я не буду. Пойми сама, что нехорошо. Знаешь, что было – то прошло. Бог нас рассудит. Не спрашивай, договорились»?
И долго расспрашивала, кто как живет: «А я одна. Сын – брат твоей матери – погиб. Я спряталась в доме. Много лет сижу. Добрые люди иногда помогают, если заболею. Вон за тем домом Света живет. Хорошая женщина, навещает меня».
Задумалась: «Я по годам еще не старая. Горе состарило. Только тоже об этом говорить не стану. Праздник же у меня – внучка родная приехала».
Спать уложила, перекрестила на ночь. И получилось у нее так славно – по-домашнему, по-семейному.
Про то, что из-за работы внучка приехала, не говорили. Потому что стыдно молодой женщине. Когда перед тобой светлые глаза – врать как преступление. Очень нехорошо.
Да и бабушка все поняла, хотя и не ведьма. Добрые люди без мистики все насквозь видят.
И вылетело из головы все: и ипотека, и наследство, и недоразумение между матерью и бабушкой, и деньги.
Как в детство окунулась, в детство, о котором раньше в книжках читала. Не было у нее бабушки.
За день до отъезда сказала: «Как бы тебе к нам переехать? Лучше будет, бабушка».
А она ответила: «Нет, девочка моя, здесь помирать буду. Помогут добрые люди, да и Света в беде не оставит. Тебя увидела, легче стало».
Внимательно посмотрела: «Я в советские времена много лет депутатом у нас была. Люди помнят. Пенсию хорошую начислили. Накопила я. Помогу с ипотекой. Только у меня наличные, в поезде страшно везти. А ваш Интернет я не понимаю».
Выход нашли, перечислили. И у внучки сильно душа болела: «Прости меня, стыдно, бабушка. Я действительно ради денег приехала. А сейчас вижу, что ты такая родная, что плакать хочется».
Уедет. На следующий год с мужем приедут. Хотели бабушку к себе взять, она не согласилась.
Внучку внучкой называла, а ее мужа – внучком.
Слово придумают люди, приклеится к человеку, оторвать нельзя. Чары дурного слова только любовь развеять может. Только она.