Нина Петровна подняла за подол юбку - так, обычно, делают девочки, собирающиеся танцевать польку – и покрутилась перед зеркалом: красотища!
А потом сказала: Ай, браво! - это были слова, которыми обычно хвалят зверей в цирке, когда они хорошо выполнят трюк: ей очень нравился новый халатик, который она сшила из сохранившегося с социалистических времен ситчика, купленного по 59 копеек метр.
Пожилая женщина была очень экономной и рачительной хозяйкой: да иначе сейчас было просто не выжить! Она уже ушла не пенсию, и потом ни дня не работала – надоело!
К тому же, в городе у моря, где она жила, можно было работать только обслугой: главным направлением экономики был турбизнес. И раньше она, действительно, работала горничной. Но, с возрастом, наглые, бесцеремонные туристы и их вечно орущие дети стали напрягать.
И душевное спокойствие оказалось важнее материальных благ: она сразу уволилась и стала жить для себя – сын, к тому времени уже давно обитал в Москве.
Боря был поздним ребенком, которого ей пришлось воспитывать одной: папочка, узнав о том, что скоро станет отцом, сразу же «слился». Кое-что, правда, присылал, но сына увидеть желанием не горел.
И Боря стал маменькиным сынком: сюсиком-Борюсиком. Жили скромно, питались тоже: денег на разносолы элементарно не хватало. Мама металась между двумя гостиницами, пребывая постоянно в просоночном состоянии.
Но это позволило накопить ей кое-какую сумму. И, после окончания школы, юноша убыл покорять столицу нашей Родины: ибо в родном городе, как уже говорилось, ловить было нечего.
К счастью, ему удалось поступить на бюджет: другого выхода просто не было. Прошли годы учебы, во время которой мама продолжала работать и регулярно высылать любимому мальчику деньги на пропитание. Но недавно учеба закончилась, сын поступил на работу, и можно было подумать о себе.
И Нина Петровна сразу же уволилась, расценив, что теперь сынок пусть выплывает уже сам. И, хотя Боря звезд с неба не хватал и жил на «съеме», ежемесячные денежные транши в его сторону прекратились.
Получаемой пенсии вполне хватало женщине на скромную жизнь – ведь пенсионеры у нас всегда жили скромно. К тому же, сейчас в моде был минимализм и тотальное расхламление: тренеры учили, что вполне можно было ходить в трех шмотках – не замуж же тебе выходить, честное слово! К тому же, Юг – не Надым: шубы зимой не нужно.
А мясо вредно! Помнится, об этом писали еще Ильф и Петров в одном из своих произведений. Да и жевать уже становилось трудно. Короче, жила под лозунгом «Хочешь мясо – кушай кашу: экономьте, матерь вашу!».
Можно было бы свернуть гордость в трубочку и сунуть в папку для бумаг, пустив курортников, в которых не было недостатка: а это - дополнительный доход, на который можно будет жить оставшееся время.
Да и в двушке места было достаточно. Но женщина была очень брезгливой. Поэтому, этот вариант не рассматривался.
Одно дело, если приедут свои – можно поспать даже на кухне. Кстати, это и ожидалось в ближайшее время: дней на десять собирался приехать любимый Борюсик с молодой женой - да, сынок недавно женился! Вот по этому случаю и был сшит новый халат: не пристало ходить перед невесткой распустехой.
Свадьбы, как таковой, не было: посидели со свидетелями в кафе. Да и знакомиться со «второй мамой» никто не приезжал, и с родительским благословением была такая же фигня: поставили просто перед фактом.
Все это ей сообщили уже после медового месяца. Нина Петровна была дамой неконфликтной и трагедии из этого делать не стала: ей же лучше – не придется париться с подарком, да и билеты нынче были не дешевы. К тому же, меньше знаешь – крепче спишь. А пожилая женщина очень пеклась о своем здоровье.
И вот теперь молодые приезжают! Это, конечно, была радостная новость. Но несколько неожиданная. Потому что до пенсии денег осталось всего ничего. Одной-то ей бы, конечно, хватило. Ну, ничего: потом сынок-то уж точно даст на питание.
И женщина решила не занимать деньги по соседям – она никогда этого не делала. А приготовить из того, что было: а готовила Нина Петровна восхитительно даже из, простите, отбросов.
И это у нее получалось: капустная кочерыжка отправлялась не в мусорное ведро, а терлась на мелкой терке – так было легче жевать. К этому добавлялась купленная по акции баночная кукуруза, мелко порезанное крутое яйцо и тертое яблочко – если оно было.
И все: ешь хоть с маслом, хоть заправляй своим дешевым майонезом. А он, для экономии, готовился на воде от той же самой кукурузы или консервированного горошка по рецепту, найденному на просторах всемирной паутины.
А что делать, люди добрые? Иначе не прожить. А, если к этом салату пожарить вкусную картошечку, то получится просто объеденье! И таких ухищрений у нее была просто уйма: спасибо интернету и смекалке.
Перед встречей сына с невесткой мама решила не рисковать и эксперименты с кочерыжками отложить до лучших времен: мало ли, что. И приготовила салат из свежих помидор и огурцов, а на первое - вегетарианские щи их свежей капусты, в которые порубила пару сосисок для сытости.
На второе предполагалась запеканка: макароны с творогом – а что? И очень даже вкусно, если сверху немного посыпать песочком: это блюдо очень любил Боренька в детстве. На третье – компот из сухофруктов: привет из прошлого!
Короче, салат из одуванчиков, суп из лебеды и напиток из дейтерия – приятного аппетита! Но это, как говорили при социализме, меню-раскладка совершенно не впечатлило дорогую гостью. И, хотя по мнению Нины Петровны можно было бы для приличия хотя бы съесть несколько ложек, Танечка, тонконогая шкидла, съев салат, от остального отказалась: Я такое не ем!
- А какое ты ешь? – спросила уязвленная свекровь.
- Морепродукты, люблю сибас, а еще тушеные овощи.
Вот фря! – подумала Нина Петровна. – Ни кожи, ни рожи, а туда же: сибаса ей подавай.
Сын, правда, съел все: хоть это было некоторым облегчением! Какой же у нее хороший, все-таки, Борюсик! Достойного сына она воспитала!
Танечка оказалась студенткой, училась, конечно же, на платном: учебу оплачивали родители, которые тоже были не шибко богатыми. И, помимо учебы дочери, денег больше ни на что не давали: поэтому молодая семья жила на заработки Бори, которые тоже были не очень, чтоб очень.
- А что ты готовишь дома? – резонно поинтересовалась мама.
- Да разное! – уклончиво ответила девушка.
- Ну, например! – не отставала Нина Петровна.- Что у вас, обычно, на первое?
- А я не делаю первое! Боря обедает на работе, а я супы не люблю. А себе заказываю роллы, пиццу и другую готовую еду!
Что, съела? – и невестка заносчиво посмотрела на маму мужа.
У Нины Петровны захолонуло сердце: вон оно что! Эта дрянь, оказывается, и не готовит! Вот куда уходят все деньги сына! Боря намекнул, что денег у них в обрез: поэтому, ничего тебе, мамочка, дать не сможем. И теперь стало ясно, почему.
- А макароны мы не едим – я иногда заказываю пасту из твердых сортов пшеницы, - продолжила невестка.
- С сибасом? – не удержалась от подкола мама.
- Да, - не поняла иронии Таня, - я очень люблю морепродукты. А из мяса - говядину.
О говядине нельзя было даже думать: она бы пробила огромную брешь в бюджете экономной пенсионерки. Нине Петровне очень хотелось вывалить тарелку с запеканкой этой дряни за шиворот, но она только улыбнулась и сказала: Ну, что же хозяин – барин! Не нравится – не целуйся! – женщина была очень начитанной и знала уйму пословиц и поговорок.
И на этой радужной ноте вышла из кухни: первая встреча с невесткой явно не удалась.
Нина Петровна лежала пока еще на своей кровати – позже тут будут отдыхать молодые! – и думала, что, в сущности, ничего страшного не произошло. Да, не понравилась ее стряпня. Но ведь она и не должная всем нравиться!
Как там у классика-то: у всякого – свой вкус, и один другому не указчик. А дальше – всем известное про арбуз и хрящик. Поэтому, ешьте, пожалуйста, свой хрящик – я мешать не буду. Но уж будьте любезны покупать и готовить сами – в моем меню хрящики не предусмотрены.
К тому же, оказалось, что молодая жена - не как все современные девушки: поклевала себе салатика и полетела чирикать, как делают все. А хочет дорогой говядины и рыбы. А где же их взять-то, братец ты мой?
Логично было бы думать, что после дневного отдыха супруги выйдут пройтись и купить себе что-то подходящее на ужин. Но этого, почему-то, не произошло.
И пришлось делать ужин из подручного материала: котлеты из перемолотого самостоятельно куриного фарша, а на гарнир – макароны, которые были с излишком сварены ранее: а в тюрьме сейчас ужин – макароны! На сладкое предполагался чай с яблочной шарлоткой. Разве плохо? Вкуснотища, елы-палы!
Но эта вкуснотища опять оценена не была: невесткой была съедена только котлета. Да, и остатки заветрившегося салата: после себя убрать остатки еды и помыть тарелки не удосужились.
После ужина Боря с Таней ушли гулять. И пришли с пустыми руками.
Ну, ладно, - решила Нина Петровна, - посмотрим, что будет дальше.
На утро была каша на молоке – овсянка, сэр! - гренки с сыром и чай с лимоном. М-м-м, вкусно! Но невестке опять не понравилось, елы- палы!
Надо было сок – кто бы сомневался! – тосты, хотя какая, хрен, разница, и йогурт. Борька, правда, съел все. А эта только повозила ложкой в каше, напускав слюней. Тьфу!
Изголодался там без маминой еды, - думала мама, глядя на вкусно жующего сына. Да, он, действительно выглядел осунувшимся. Но происходящее стало ей надоедать. А, ведь, еще даже сутки не прошли с приезда дорогих гостей.
После завтрака ребята ушли на море, предупредив, что обедать не будут и захватив оставшиеся от завтрака гренки.
А Нина Петровна вышла в магазин и, купив курицу и немного овощей – черт с вами! - решила наготовить уйму вкуснотищи. Ведь, как говорится в одном анекдоте, умный еврей ест курицу в течение 7 дней.
На ужин было решено приготовить диетический студень. Для этого ободранная куриная туша – остальные части были аккуратно срезаны и должны были быть позже использованы по назначению - помещалась в кастрюлю и варилась там до полного одурения. Куриные руки-ноги предполагалось потушить завтра.
Потом с остова снималось все недоободранное мясо и раскладывалось в подходящую емкость. Туда же добавлялась вареная морковь, мелко нарубленный чесночок и все заливалось бульоном с добавленным в нужной пропорции желатином! И, после полного остывания, ставилось в холодильник. Вуаля!
Главное, до прихода отдыхающих, все это могло застыть. И застыло. Ну, скажите, чем не еда? Хрен дома был. Еще была нажарена сковорода вкуснейшей картошки с луком.
И что? – спросите вы. И ничего: это – не холодец! Вот мама варит настоящий холодец из говядины и свиных ножек: только так его нужно варить. А это какая-то бедняцкая закуска. А жареная картошка, вообще – отстой: сплошной холестерин. Короче, сами ешьте.
А как же полезная пища? Ведь, в курином студне не было ничего вредного. Да, это не сибас! Но уж никак не отстой!
- А знаешь, что? – вдруг почти закричала Нина Петровна, - вали-ка ты, знаешь, куда? Да, к маме! Там тебе будет и холодец, и сибас и какава с чаем! Нашли дуру! Думаете, я буду все это терпеть? Не на ту напали! А ты тоже хорош: эта дрянь издевается, а ты – ни ухом, ни рылом! – это уже относилось к сыну.
Но сын ничего не сказал! А потом молодежь переглянулась и вышла из кухни. Позже сын зашел и сказал, что они решили поменять билеты, и улетают ночью. Видимо, своих денег на то, чтобы жить в другом месте, не было от слова совсем.
Да, финансов не было, а гонор был. Но Нине Петровне уже было все равно: раздражающий фактор был аннулирован, и в ее жизни воцарилось спокойствие.
А что касается жены, так жена - не стена. Подумаешь, разведутся – не велика потеря!
Ведь известно, что по этому поводу существуют и другие пословицы: два сапога – пара, Бог любит троицу, не бывает избы без четырех углов… А о семи чудесах света и говорить не приходится: кстати, известны такие «счастливцы», у которых семь и более браков…
Об этом и думала оставшаяся в одиночестве пожилая женщина. А еще о том, что последняя жена должна быть обязательно латышкой, как советовал очередной мудрый еврейский анекдот.
Почему? – спросите вы? Да потому, что они лучше остальных умеют ухаживать за могилами.