Политарное общество (по Семенову Ю.И.) – это конструкция, состоящая (в нашей, полностью унаследованной от марксизма терминологии) из бюрократии как правящего класса и мелкой буржуазии (крестьян, ремесленников). Выделение такой структуры восходит к Марксу, обозначавшему его как «азиатский способ производства», характеризующийся отсутствием частной собственности на землю. Древние общества, такие как империи Китая, Египта, Месопотамии были агрополитарными системами, а СССР – индустрополитарной.
В свете сказанного возникает вопрос, а Российская империя была феодальным государством или политарным? И вот тут-то мы и подбираемся, похоже, к загадкам российской психоистории, ибо обе тенденции в ней были сильны!
До Ивана 3 Русь — типичное феодальное гособразование, со всеми характерными чертами феодальной раздробленности.
Иван 3, насмотревшись на страдания своего отца Василия 2 Темного, берет курс на создание политарной системы. И далее эта система с переменным успехом сначала борется с боярской олигархией При Иване 4, а затем сосуществует с ней, по ходу постоянно выращивая новых олигархов — фаворитов.
Таким образом, Российская империя — гибридная, феодально-политраная система.
Особенность в том, что правящая группа, складывающаяся вокруг государя, делает боярином. Не бояре назначают царя как в европах, и не чиновничество правит как в Китае. При этом доступ в бюрократию для низов открывается все шире. Сначала дворяне, а потом, потихоньку, и разночинцы, хотя, как отмечается, простолюдины и в 18 веке могли взлететь высоко, получают возможность карьерного роста. Таким образом, система получается весьма открытая, динамичная, но и нестабильная. Какая группа сложится вокруг первого лица, таким и будет правление.
Этим же объясняется и двойственность мотивации, отмечавшаяся ранее, внизу империостроительская (т.е. политраная), вверху кланово — мафиозная (феодальная). Чем выше тем более клановая, чем ниже, тем более империостроительская.
К концу 19 века чиновничество уже проблематизирует главную опору феодалов — собственность на землю. Причем в том числе и устами представителей древних феодальных родов, например, Л.Н. Толстого, П.А. Кропоткина. Таким образом, у советского политаризма была как минимум вторая опора, кроме пролетариата — бюрократия. Но она имела характерные для ее генезиса черты клановости.