-:Печеньку будешь? Варька радостно кивает темно- русой головкой в панаме в горошек и улыбается. Ещё бы! Солнышко целует в носик, на голове - панама в розовый горошек, ей всего три, возраст абсолютного детского счастья. А тут ещё новый набор формочек и печенька.
- Сашу угостим?
- Ага.
Саша - серьезный бутуз лет двух с половиной. У Саши самосвал, бандана и мельница для песка. Завидный кавалер. Но добрый какой - то вдумчивой, недетской добротой: то поправит Варе панамку, то сам предложит мыльные пузыри в большой синей упаковке. Варя выпускает, Саша ловит. Оба счастливы.
Саша на детской площадке всегда вместе с бабушкой, полной, одышливой, строгой и обстоятельной, как он сам. Такие бабушки всегда знают, как лучше. Про печенье лучше спросить, такая и по попе даст , а мне на тот момент сорок, мне по попе получать несолидно.
Бабушка строго сдвигает брови:" У нас режим, скоро обед!" Понимаю, что печеньку нельзя, ну, чужой ребенок, не мне решать, что тут можно, а что нет. Да и нам скоро домой. Саша и Варька не хотят расставаться. Сажусь на корточки, смотрю в огорченные глазки:
- Саш, мы с Варей придем играть вечером, покушаем, поспим и придем. Ладно?
Он согласно кивает и топает к бабушке. Та проверяет, хорошо ли держится бандана, аккуратно ли заправлена рубашечка в джинсики. Всё должно быть правильно, всё должно быть хорошо. С такой бабулей у мамы, наверное, за ребёнка душа не болит: все будет, как надо.
Маму увидели вечером. Крепкая мужиковатая женщина с короткой стрижкой и скуластым лицом с тяжёлым подбородком. Только глаза красивые, карие, бархатные. Сашины.
Обычное дело, родила, наверное, для себя, мать помогает растить. Сколько семей так живут!
Женщина почти плакала. Бабушка выговаривала ей строго, недовольство, почти грубо, что - не разобрать. Хорошо, что я днём сама не дала печеньку, точно в углу бы стояла.
Женщина просительно заглядывала в лицо, бабушка нахмурились, потом махнула рукой и пошла к выходу с детской площадки.
Варька рванула к Саше.Сама отдала совок, протянула каких- то солдатиков, что в порыве великодушия отдал старший брат. На меня - ноль внимания. Значит, минут сорок свободного времени есть.
Осторожно протягиваю Сашиной маме упаковку бумажных салфеток. Та кивает, вытирает слезы. И в умопомрачительных глазах столько боли, такая детская растерянность и обида, что хочется обнять, убаюкать, дать печеньку, лишь бы не плакала.
- Мама, она строгая, - голос красивый, теплый, звучный, - без нее бы мы с Сашей пропали. Что я? Пришла домой, ушла из дома. Сашенька на маме. А как по- другому? Дальнобойщица я, и с работы уйти не могу, не проживем. А так по Саше скучаю! Маленький мой, солнышко моё. Папы у нас нет.
Сочувственно киваю. Обычная грустная история..
- Привезла из рейса Саше костюмчик джинсовый, забавный такой. Саша в нем такой красавчик! А мама ругается : швов много, натирать будут. Кубики привезла, яркие, у меня таких не было. Опять не то. Боится, что краска нестойкая, Саша в рот возьмёт и отравится. Говорит:" Не лезь, сама всё куплю: и одежки, и игрушки!" Готовить не даёт, Саша к её еде привык. Спать вместе не разрешает, у него режим, да и мои микробы ему ни к чему! А мне так обнять хочется теплого, сонного, самого любимого моего мальчика.
Вот хоть погулять с ним выпросила. Завтра опять в рейс. Саша, пойдем, мама на качелях покатает?
Сашок радостно соглашается, Варька обиженно дует губы, а я я стою, будто по голове мешком ударили. Дочка хочет на качели, хнычет, тянет меня за руку. Усаживаю дочь на качели. Внутри - тяжёлый, колючий ком. Кем надо быть, чтобы отобрать у дочери материнство? Кем надо быть, чтобы внушить дочке, что она, как мать - ничто? Кем надо быть, чтобы тешить властолюбивого монстра в себе, прикрываясь опытом и пользуясь тем, что в тебе нуждаются?
Всем добра!