После побега Тоня Мартынова прожила вторую и «лучшую свою жизнь», как она однажды написала в новом аккаунте в ВК. С морем, музыкой, друзьями, путешествиями, спектаклями, любимыми мужчинами и большой машиной…
Все это у неё было.
И все же, как говорил Глеб Жеглов, наказания без вины не бывает.
За что и за кого Тоня платит сейчас — девятилетним сроком.
И самое главное, за что так извращённо заставляют сегодня платить Алису Фёдорову?
Эта история все никак не отпускает.
Чем больше вчитываюсь теперь уже не только в обвинительное заключение, но и в сами материалы уголовного дела, в старые записи Тониного ЖЖ и новые - ее публичной страницы в ВК, которую она вела все эти годы под другим ником, разговариваю с инсайдерами, как же так могло случиться, что 16 лет человека не искали и вдруг раз из из-за какой-то не совсем адекватной блогерки нашли, тем больше уверяюсь в том, что история эта не просто кинематографическая, она воистину архитепичная и даже в чем-то библейская.
И уже, конечно, она про всех нас.
Для меня это история нескольких поломанных по нелепому стечению обстоятельств судеб, которая могла произойти только в России. Где, как известно, своих не бросают. Именно поэтому, «защищая русских на Донбассе», камня на камне не осталось от тамошних городов. Да и количество жертв будут подсчитывать долго…
Но мы же несли добро…
Именно поэтому и 19-летнюю потерпевшую Алису Федорову от большой справедливости и милосердия, в результате чудовищного в своей жестокости и бессмысленности приговора, оставили одну одинешеньку на свете. Изощренное понятие правосудия. Посадив ее мать за решетку с полным отсутствием в материалах уголовного дела доказательств вины в покушении на убийство этой самой Алисы, якобы случившееся в феврале 2007 года.
Возможно, в свои 22, которые случилось 17 лет назад, Тоня была не самой лучшей «яжематерью». Ну… как многие. И я в том числе не идеал.
Но ребёнка она не убивала и убивать не хотела. Во всяком случае никаких доказательств этому в материалах дела нет.
«Я боюсь, когда выйду на свободу, Лиска будет старше меня сейчас», — летом 2007 года сказала мне 22-летняя Тоня Фёдорова.
Ее пророчество сбылось. Если суд следующей инстанции не проявит снисхождение и не включит здравый смысл, что практически невозможно в сегодняшней России, когда 48-летняя Антонина Мартынова выйдет на свободу, ее дочери Алисе (или все же Марии, как ее звали последние 16 лет?) исполнится 29.
Да, есть родной отец Алисы, тот самый первый муж Тони Павел Федоров, который ещё до побега Тони с малышкой не платил алименты и никак не интересовался, как там дочка живет с бывшей женой и ее новым ухажером.
Нужна ли ему эта самая дочка после 16 лет разлуки?
Из собственности у Тони Мартыновой — квадратные метры той самой общаги в Великом Новгороде, где в феврале 2007-го года и произошла трагедия и «одна девочка» якобы сбросила вниз «другую девочку».
В эту комнату Алиса Фёдорова может вполне вернуться. Все остальное — на усмотрение последнего Тониного гражданского мужа, крутого руководителя IT-проектов «Единой России» у которого они жили как минимум последние шесть лет.
На чем же основан столь жестокий приговор сейчас?
Ведь в 2007-м году следствию так и не удалось выявить и доказать мотив преступления, при этом УПК прямо обязывает это сделать (п. 2 ч. 1 ст. 73; п. 3 ч. 1 ст. 220; п. 1 ст. 307). Есть постановление ВС, которое гласит, что неустранимые сомнения относительно мотива преступления должны толковаться в пользу обвиняемого.
Когда уголовное дело дошло до суда, в материалах дела не было ничего, кроме показаний единственного 11-летнего свидетеля. Письменно они выглядят ещё ничего, но сохранились видео, как мальчик ведёт себя на допросе. Буквально это выглядит так. вот скрин, так как лень переписывать слово в слово.
…
.
То есть разговор направлял следователь, а мальчик только подтверждал или отрицал то, что тот у него спрашивал.
Показания такого свидетеля в нормальной правоохранительной системе не стоят ничего. Есть вообще сомнения в том, что Егор Кудров видел то, что видел, так как Егор, как уже сейчас выясняется, не давал официальные показания в первый день после случившегося. Его нашли и допросили, когда уже было возбуждено уголовное дело, а на дознании показания давали совсем другие люди.
И вот тут есть небольшое, но серьёзное несоответствие, которое и в 2007, и в 2024 повторили многие журналисты, я в том числе.
Побывав в той общаге и посмотрев на ее убогость, я была уверена, что там живут алкаши и маргиналы.
Но! Очевидцами ЧП по материалам дознания вдруг проходят адвокатесса, преподаватель юриспруденции, студенты юрфака…
Да и мать Тони вовсе не была несчастной и неграмотной женщиной, она трудилась секретарём в суде.
То есть вполне интеллигентные и образованные люди жили в таком дне. Ну… 2007 год, ипотеки особо ещё не было. Жизнь не удалась. Такое тоже бывает.
И это накладывает свой отпечаток на восприятие действительности.
Как у Тони с самого начала мечтавшей вырваться из этого ада, да хоть и в сказочный виртуальный эльфийский мир толкиенистов.
Так и у ее соседей.
Первым на месте происшествия оказался сосед, который увидел Алису, когда та уже лежала на полу после падения. Он позвал адвокатессу и перенес девочку, которую нельзя было трогать.
Как я поняла из показаний, которые были в деле, первоначально другой версии и не существовало — лазучее дитё само пролезло бочком и выпало с лестницы. Дверь в их комнату была не закрыта. Малышка ела конфеты, затем устремилась за ушедшей на работу бабушкой Нинель Булатовной.
И да, разумеется, это была исключительно зона ответственности матери, не сидеть в 7 утра за компом в эльфийских чатах, а следить за своим ребёнком.
Это все, в чем можно обвинить Тоню.
Что она прохлопала, как дочь выбралась на лестницу…
Во всем и всегда виновата мать. Главный козел отпущения нашего общества.
****
Как-то я писала про одну женщину, которую судили за смерть двухлетней дочери. Девочка залезла в верхний шкаф, нашла и съела две таблетки феназепама, невесть как там оказавшиеся. Умерла малышка не от отравления, а от того, что мать, перепугавшись, промыла ей желудок слишком большим количеством воды, в больнице добавили капельницы, и начался отёк мозга… «Причинение смерти неосторожности» вменили несчастной, которая рвала на себя волосы из-за того, что случилось.
Думаете поняли и простили, посочувствовали? Как бы не так. Мать стояла с плакатом возле проходной СК в Москве каждую среду в восемь утра, так как ей сказали, что в этот момент мимо проезжает Бастрыкин и, может быть, она сможет до него достучаться…
Она нарушила подписку о невыезде, приехав для этой цели в Москву из своей Тьмутаракани, ее едва не закрыли в СИЗО после возвращения из столицы. Она потеряла еще одного ребёнка, так как когда шло расследование, была беременна.
Но следовательница, тоже женщина, кстати, тупо не хотела прекращать это дело за отсутствием события преступление. Есть же УПК. И все. И не колышет. Хотя там была вина не только матери, которая, конечно, не должна была разбрасывать взрослые таблетки, но и врачей, вливших в ребёнка огромное количество воды.
Неумышленное убийство, вот что инкриминировали женщине, дневавшей и ночевавшей на кладбище.
Бесчеловечно? Ещё бы! «Все, как мы любим» (с).
Особенно если учесть, что сильнее, чем она сама за свою ошибку, ее никто уже накажет…
Зачем ее уголовно предследовать? Чтобы что? Поставить галочку в расследовании и огромный минус себе в карму?
Ведь каким судом мы судим, таким и нас будут судить…
Да, когда началось расследование, Тоня испугалась, что ей припишут халатность и ненадлежащий уход за ребёнком (а это как раз то, в чем ее реально можно обвинить даже и сегодня) она усиленно начала тереть свою утреннюю переписку на форуме, чтобы никто не посмотрел на время, когда она чатилась, пока двухлетний ребёнок самостоятельно гулял по общаге, а потом и вовсе начала путаться и менять показания.
То она чистила зубы, то выбежала, когда ребёнок уже лежал внизу, то, когда висел на перилах…
Отказалась от следственного эксперимента, потому что на нем обязательно бы выявились все несостыковки. Просто не пришла на него с Алисой и все. Это ведь только ненадёжные свидетели, которым следователь диктует, что и как нужно говорить, рассказывают как по писаному. Большинство честных людей такое несут в протоколах и поступают настолько алогично и нелогично, что диву даёшься иногда, что они себя так закапывают-то?
Доследственная проверка шла больше месяца. Первый адвокат сразу сказал, не важно, что там было или не было, Тоне надо признаваться, каяться, рыдать о любви к дочке и о том, что она больше так не будет, это Россия, девочка, тут правда не волнует никого. (Это уже я от себя добавляю).
Но нашла коса на камень и в дело вступил до безумия влюблённый в Тоню философ и преподаватель ВШЭ и диссертант МГУ, начинающий политтехнолог Кирилл Мартынов.
Я не знаю, какой Мартынов стал сейчас и как жизнь изменила его. Но в 2007 это был юноша с горящим взором и идеалистическим осознанием своего превосходства из-за того, что раз они с Тоней правы и покушения не было, то они всех нагнут и добьются справедливости любой ценой.
Связи «нагнуть» у Кирилла были. Но не настолько крутые, чтобы победить систему. Поэтому цена оказалась непомерной.
Соседи-юристы дико злились, что их всех притягивают к делу. Заставляют давать показания и славят в СМИ как «алкашей и маргиналов». Таким образом сторона защиты настроила против себя всех возможных свидетелей.
При других обстоятельствах все эти наверняка не самые ужасные люди в принципе могли подтвердить, что и семья-то у Степановых неплохая, да и ребёнок ухоженный… У нас даже про террористов соседи обычно рассказывают, мол, вежливый молодой человек, и не подумаешь на него плохо, всегда выносил мусор и здоровался.
А тут соседи, которым вовсе не светило во всем этом быть замешанным, вспомнили про мальчугана, который в самый первый день рассказывал про то, как одна девочка сбрасывала другую девочку внизу.
Дальше все было как под копирку: Тоне было плевать на дочь и с ней сидела бабушка (ага, при этом ребёнок не ходил в садик, а бабушка, как известно, в отличие от Тони ходила на работу).
Степановы (девичья фамилия Тони и ее матери) были чужаками в этой общаге. Вдобавок мать вечно ругалась с соседями из-за каких-то кошек. Пруф не найду, но то ли она выпустила чью-то кошку, то ли у неё выпустили…
В общем, обычные коммунальные склоки.
Работающие жильцы общежития все как один заявляли, что гуляла с девочкой только бабушка. Ну, конечно, вечером, могла гулять и бабушка.
А днём соседей дома не было. И откуда они знали, кто с кем гулял, особенно, если учесть, что примерно с осени 2006-го года мать с дочерью проживали на съёмной квартире в Москве? Московские друзья пары, которые могли бы рассказать, как Тоня с Кириллом любили друг друга и как они все вместе любили Алису-Лису, допрошены были, но их показания в обвинительное заключение даже не внесли. Не посчитали важным.
Почему? Потому.
Умничать надо меньше. Следователь - процессуально независимое лицо, кого хочет, того и допрашивает. Кого считает нужным, того и вызывает в суд.
А все более или менее опытные адвокаты от этого дела отказывались, потому что молодёжь была «сама с усами» и в советах не нуждалась.
Да, не нужно было Кириллу Мартынову развивать бурную деятельность. И разговаривать свысока с тертыми местными следаками и адвокатами.
И тогда эта бы история, никому особо не интересная, так и осталось бы в анналах новогородской прокуратуры. Так как даже СК ещё не существовало.
«Новгородское дело» должно было закончиться ещё 17 лет назад своим закрытием из-за отсутствия события преступления. А получилось так, как получилось…
Продолжение следует…
Для фото использованы иллюстрации из аккаунта «второй жизни» Тони Мартыновой
