На дворе уже вовсю царствовала весна. Солнце светило все ярче и ярче, оттого, казалось, и дни становились длиннее и теплее. В воздухе стояло опьяняющее благоухание только что распустившихся цветов. Рашид, помня о своем последнем визите, реже стал посещать больницу. Он ездил туда лишь для того, чтобы через Заиру, которую каждый раз вызывал из палаты по телефону, передавать Лейле свежие цветы и какие-нибудь сладости и фрукты. Медсестра, сидя в его машине, подробно сообщала Рашиду о состоянии здоровья больной. Было огромное желание зайти, посидеть возле ее кровати, заглянуть в эти черные бездонные глаза, глядя в которые и без слов можно было догадаться, о чем Лейла думает, что хочет сказать. Но со временем Рашид научился быть осторожным, хотя именно теперь он знал точно, где находится его счастье. Не раз Луиза ему намекала, что Лейла может остаться прикованной к инвалидной коляске, но даже это его не останавливало. Он понимал, что это безумие, что поступает вопреки здравому смыслу, но ничего поделать с собой уже не мог. Ворвавшееся в молодое сердце чувство успело пустить крепкие корни, расцвело и уже не могло просто так покинуть его. А Лейла тем временем уверенно начала идти на поправку. Врачи удивлялись тому, как буквально за несколько дней она стала чувствовать себя намного лучше. На лице появился румянец. Лейла охотно принимала все лекарства, прописанные ей, появился аппетит. Врачи объясняли улучшение ее настроения тем, что не подтвердились их опасения. Позвоночник не был поврежден. После нескольких процедур массажа, сдвинутые позвонки вернулись на свое место, боли прошли, и теперь она могла спокойно двигать руками и шевелить пальцами ног. «Лейла, через неделю мы снимем гипс, и ты сможешь танцевать», – с улыбкой говорил ей Султан Ахметович. Но лишь только она сама знала, почему у нее появилось желание существовать в этом мире, встать с кровати и идти дальше по жизни. Ее ждал любимый человек, с которым выпавшие испытания и страдания, лишь только сблизили ее, заставили многое переосмыслить и понять. Она часто думала, смогут ли теперь ее родные помешать ее счастью, и каждый раз от этой мысли у нее портилось настроение. «Неужели им недостаточно тех мучений, которых я натерпелась из-за них? Неужели я наконец-то не смогу обрести своего счастья, прожить свою жизнь с любимым человеком?» Конечно же, со временем до Муссы-муллы дошли слухи о том, что сын Курейша до сих пор не оставляет надежду взять его дочь замуж и что он посещает ее в больнице. Мусса хотел вначале отправить Руслана в больницу к дочери, но тут же отказался от этой мысли, вспомнив, каких усилий и денег стоило ему прекращение уголовного дела в отношении сына. Он посоветовался с женой, но та успокоила мужа, сказав, что Рашид был в больнице всего один раз и больше там ни разу не появлялся. А тем временем в жизни Рашида наметилась светлая полоса. Вечером позвонил Сергей и сообщил приятную новость о том, что с начала следующего месяца он сможет приехать в столицу и приступить к работе. Это известие, с одной стороны, обрадовало, с другой – огорчило. Если он уедет в Москву, то снова может потерять любимую, а этого он желал меньше всего. Но до конца месяца у него было в запасе еще целых две недели, и он решил положиться на судьбу. Дни пролетели незаметно. Нога Лейлы окрепла, и после снятия гипса она вначале с костылями, а затем и без них могла ходить. Она как ребенок радовалась каждому своему новому шагу. Походив минут пять по комнате, Лейла, уставшая, но счастливая, снова падала на кровать, чтобы отдохнуть, а затем подняться и продолжить хождение. Она как врач прекрасно понимала, что только так может приблизить свой час выписки из больницы. Рашиду пора уже было готовиться к возвращению в Москву: второго такого благоприятного шанса обрести потерянную работу у него уже точно не будет. Но и уезжать, так и не определившись с Лейлой, тоже было нежелательно. Вначале Рашид хотел во что бы то ни стало уехать в столицу только с ней, но Рахим предупредил, что, по мусульманским обычаям, женщина после развода имеет право выйти повторно замуж только спустя три месяца и десять дней. Эта новость опечалила его друга, но он все равно решил действовать. После обеда Рашид заехал в больницу. Увидев, что в коридоре никого нет, и предварительно постучав в дверь, вошел. Лейла стояла у окна и как-то отрешенно смотрела вдаль, не слыша ни стука в дверь, ни шагов своего посетителя. Даже в домашней одежде она была прекрасна. Рашид немного постоял молча, а потом тихо обратился к ней по имени. Лейла испуганно оглянулась, вначале посмотрела на него, затем на дверь. – Рашид, сюда в любое время могут войти, пожалуйста, уходи, – жалобным голосом попросила она. – Я уйду. Просто заехал сказать, что на какое-то время мне нужно вернуться в Москву, но я обязательно приеду за тобой… – Рашид, неужели ты не понял, что у нас уже ничего не получится. Пожалуйста, уезжай, я все пойму. – Я уйду только тогда, когда ты ответишь на вопрос: ты согласна ждать до моего приезда? – Согласна? Меня никто не ждет, да и кому я сейчас нужна, – ответила она, опустив голову. – Ты нужна мне. Я через три месяца вернусь, только дай слово, что тогда ты мне разрешишь заслать сватов. Ее лицо покраснело, она испуганно посмотрела Рашиду в глаза. «Как я могу сейчас дать ему такое слово? Мои родные его воспринимают как врага, не более того». – Так нужно, поверь, я скоро вернусь. Подожди еще немного... В глазах его Лейла увидела решимость идти до конца, и, чтобы он наконец ушел, пока никто не заглянул в палату, она согласно кивнула головой. Когда за Рашидом закрылась дверь, Лейла подумала: «История повторяется. Вернется в свою столицу, найдет молодую и красивую девушку, быстро забудет меня. Да и правильно: зачем я ему нужна со всем своим шлейфом. Чудеса случаются только в сказках. Такие парни должны начинать свою жизнь с чистого листа». Рашид вернулся в Москву и с головой окунулся в привычную для него атмосферу. Несмотря на то, что работа занимала у него большую часть времени, он тем не менее успевал каждый день звонить домой. Его мучило лишь то, что он не может позвонить Лейле. От Луизы он вначале узнал, что та выписалась из больницы, а затем и том, что она снова вышла на работу. Но от этого ему не стало легче, для него она до сих пор оставалась недоступной. Чувствуя, что брату хочется поговорить с Лейлой, Луиза сообщила ему номер мобильного телефона Мадины, ее медсестры. Рашиду этот номер показался очень знакомым, но он никак не мог сообразить и вспомнить, где он его когда-то видел. И вдруг в памяти всплыло то удивительное сообщение, которое он получил в дни болезни Лейлы. Сверив номера, Рашид убедился, что той таинственной посланницей СМС-сообщения была именно Мадина. «Как же я раньше не смог об этом догадаться! Это же так просто», – подумал он, чувствуя в душе безграничную благодарность этой доброй девушке. Теперь каждый день в обеденное время, когда в палате не было чужих, он звонил Мадине, а та передавала трубку Лейле. Они говорили долго, но время в разговорах пролетало незаметно. Он рассказывал ей о своей работе, учебе, интересных случаях, свидетелем которых был сам, говорили они и о жизни такого огромного мегаполиса, как Москва. Темы для разговора приходили ниоткуда, как бы сами собой ткались из воздуха любви, которым они в эти минуты дышали и все никак не могли надышаться. Она лишь слушала его, иногда отвечая на вопросы. Чтобы не смущать, он не делал ей новых признаний. Лейла и без лишних слов знала, какие чувства он к ней питает. С каждым днем она убеждалась, что Рашид ее любит, а она тоже не мыслит свою жизнь без него. А лето постепенно вступало в свои права. Дни стали намного длиннее, на улицах Назрани стояла невыносимая жара. Дети, оставшись дома на летние каникулы, просились на речку, но, помня наставления Рашида, Люба и Луиза боялись их отпускать одних. Тогда женщины купили большой надувной бассейн, в котором, визжа от радости, мальчики купались целый день. Они сильно скучали по старшему брату и считали каждый день, вычисляя, когда же он должен, наконец, вернуться домой. Луиза, зная обо всех намерениях Рашида, затеяла с Любой ремонт, и уже через неделю весь дом сиял чистотой. Все было готово к приезду брата и к предстоящей свадьбе. Время пролетело незаметно. И в один из вечеров Рашид вернулся из столицы в свой родной город. Увидев старшего брата, дети выскочили из бассейна и буквально повисли на нем. Уже через пять минут вся одежда на Рашиде была мокрой от воды, словно сам он только что искупался в том же бассейне. Дети отпустили его лишь тогда, когда услышали, что им привезены подарки и сейчас будут всем вручаться. Теперь они полностью и надолго были заняты увлеченным разглядыванием сувениров, заодно поедая подаренные им шоколадные конфеты. Вечером, как обычно, вся большая семья собралась за столом. По уже сложившейся традиции, взрослым вначале пришлось внимательно выслушать детей. Они наперебой рассказывали о своих проделках, делились новостями, полученными от друзей на улице. После ужина, оставшись наедине с сестрой, Рашид поделился с ней своими планами. – Луиза, завтра я поеду к дяде Мураду, хочу, чтобы он поговорил с отцом Лейлы. Дальше тянуть уже нельзя, – сказал он твердым голосом. – Да, ты прав, но я боюсь… – Боишься чего? – спросил Рашид. – Ты же знаешь, Мусса очень непредсказуемый человек… – Да, к сожалению, я в этом убедился. Но и это я тоже предусмотрел, – загадочно улыбаясь, ответил он. – Что ты имеешь в виду? Пожалуйста, не делай опрометчивых шагов, – уже умоляя брата, попросила она. – Нет, нет – все будет в рамках приличия. Я поступлю так, чтобы меня никто не осудил. Этот уклончивый ответ Рашида насторожил Луизу, но спросить, что он будет делать в случае отказа, она не решилась. На следующее утро вдвоем с Рахимом они поехали к дяде Мураду. Говорить самому Рашиду было неудобно, поэтому он попросил сделать это за себя своего друга. Старик внимательно выслушал Рахима. По лицу дяди было видно, что ему не очень-то нравится вся эта затея, но, зная своего племянника и то, что идея эта возникла не вдруг и не сегодня, он обещал в этот же день после пятничной молитвы еще раз поговорить с Муссой-муллой. Дядя Мурад обещал после разговора с отцом Лейлы обязательно заехать к Рашиду. Поблагодарив старика, друзья уехали. Рашид позвонил Лейле и спросил, сможет ли он зайти к ней на работу, но та наотрез отказалась выходить, сообщив, что в последние дни в процедурный кабинет к медсестре Зухре, отличавшейся склонностью к сплетням, да и не самым лучшим поведением, часто приходит ее брат Руслан. – Может быть, он поручил Зухре следить за тобой? – тревожно спросил Рашид. – Не знаю... Может быть. Или просто заигрывает с ней. Поняв, что и сегодня увидеться с любимой уже не получится, Рашид вернулся домой. Ближе к трем часам приехал и дядя Мурад. По его лицу и без слов стало понятно, что дядя остался недовольным результатом разговора. – Рашид, это не те люди, которые тебе нужны. Они не понимают человеческого языка. Я его целый час пытался уговорить, но он стоит на своем. – Что он ответил, воти? – заметно волнуясь, спросил Рашид. – Говорит, что его дочь вернулась в его дом по твоей вине, поэтому он даже слышать не хочет о каком-то родстве с нами. Рашид ощутил почти физическую боль от таких слов. «Снова весь этот кошмар повторяется. Но что я должен сделать, чтобы Мусса изменил свое отношение ко мне? Чем я хуже других?» – чувствуя в себе нарастающую злость, думал он. Старик еще немного поговорил и, попросив племянника не совершать необдуманных поступков, уехал. Вернувшись в дом, Рашид стал лихорадочно размышлять над сложившейся ситуацией. Примерно через час в голове его родился план, который, как ему казалось, может быть выходом из сложившегося положения. Он позвонил Рахиму, и они договорились о встрече. На часах было уже шесть. Отпустив Мадину, Лейла еще немного посидела, перелистала некоторые бумаги и, выключив в кабинете свет, вышла из больницы, направляясь к дороге, ведущей к ее дому. Вдруг возле нее резко, с визгом шин, затормозила машина. Лейла вздрогнула, испугавшись, что сейчас она снова на нее наедет, как в тот злополучный день. Но дверца машины резко распахнулась, из нее выскочил Рашид и приказал ей быстро сесть на заднее сидение. Она пыталась возразить, но он подтолкнул ее к открытой дверце и все же заставил сесть в машину. В первый раз он так грубо обращался с ней, и Лейла, не понимая, что происходит, почувствовала, как все перед ней закружилось, тело обмякло, и она на время потеряла сознание. Затем машина, за рулем которой находился Рахим, рванула с места. Лейла плакала, просила Рашида одуматься, но тот стиснул зубы и был глух ко всем ее просьбам. Через полчаса они оказались в каком-то небольшом дворе, окруженном со всех сторон деревьями. Лейлу завели в дом и здесь, словно попавший в капкан зверек, она притаилась в одной из комнат. Через какое-то время ей принесли еду, но от страха ничего не лезло в горло. Она боялась мести со стороны своего брата и отца, которые не прощали подобные дерзкие вызовы. Вскоре в комнате появился и сам Рашид. Он не знал, что сказать и так, чтобы было понятно, объяснить ей свой поступок. Волнуясь, он пытался успокоить Лейлу, утверждая, что все будет хорошо. Она ничего не отвечала, забившись в угол, решив про себя: чтобы спасти жизни обоим – ни за что не согласится остаться с ним. Вскоре Рахим вернулся в город. Первым делом он сообщил о похищении Луизе, затем дяде Мураду, а лишь только потом поехал к Муссемулле. Старик вначале не поверил, заставил повторить все с самого начала и в подробностях. Затем, посылая проклятия в адрес Рашида и всего его рода, он быстро ушел в дом. Дяде Мураду ничего не оставалось, как, собрав родственников по отцовской линии Рашида, уважаемых в городе стариков, поехать в дом Муссы-муллы. Все понимали, какие непростые переговоры предстоит им провести. Когда они подъехали к его дому, двор уже был полон людей. Мусса-мулла не хотел никого и ничего слушать. Он носился по комнате, словно раненый зверь, требуя вернуть ему дочь. Он пришел еще в большую ярость, когда ему сообщили, что не знают, где она находится. Старики пытались привести цитаты из Корана, которые осуждали его действия, но он был глух к их словам. Поняв, что нужен человек, перед авторитетом которого Мусса не сможет устоять, решено было везти Тагир-муллу, которому было почти сто лет, и его слову не мог противоречить ни один человек в республике. Старик, несмотря на свою болезнь, поняв, в какой непростой ситуации оказались люди, решил ехать. Мусса-мулла вначале пытался возражать, но, поняв, что этот уважаемый человек намерен покинуть его дом, потребовал, чтобы кто-нибудь из ближайших родственников увиделся с его дочерью и спросил, согласна она или нет. Он был абсолютно уверен в том, что та откажется выйти замуж за сына непутевого Курейша. Надвигалась ночь, и женщины по очереди заходили к Лейле, просили ее хоть что-нибудь поесть, но та все отказывалась. Когда зашел Рашид, она привстала с дивана. – Лейла, я знаю, что виноват. Мне нужно было с тобой предварительно посоветоваться. Просто знал, каким будет ответ, поэтому решил действовать таким образом. Прошу тебя, не говори «нет», я просто заклинаю тебя. – Никогда не ожидала от тебя такого дикого поступка. Я думала, что хотя бы ты один здесь цивилизованный человек, – сдерживая слезы, ответила она. – Пожалуйста, не говори так, все будет хорошо. Мы обязательно будем вместе, поверь мне. Но она, не выдержав напряжения, расплакалась и, дрожа вся, словно в ознобе, безостановочно просила отвезти ее обратно домой. Вскоре в комнату вошла незнакомая Рашиду девушка. Увидев свою двоюродную сестру, Лейла со слезами на глазах бросилась к ней. Девушка, поглаживая рукой по вздрагивающей от рыданий спине, старалась успокоить Лейлу. А та уже была готова ответить сестре, что не согласна, и попросить скорее забрать ее, но, подняв голову, сквозь слезы увидела его, стоящего в углу комнаты, а затем и его глаза, в которых стояла лишь одна немая мольба: «Пожалуйста, не делай этого, умоляю, прошу тебя!» «Что мне делать, как поступить?!» – пронеслось в голове Лейлы. И незнакомый, но властный голос, слышимый только ей одной в этой набитой людьми комнате, сказал: «Поступай так, как положено женщине, как надлежит поступить ингушке!» «Но как? – мысленно закричала она. – Объясни!» Но голос молчал, и Лейла поняла: единственно правильное решение ей придется принимать самой. И она вдруг осознала свою реальную власть над всеми этими мужчинами, которые окружают ее в жизни и которые решают женские судьбы легко, как бы походя. Сейчас от одного ее слова зависит судьба многих из них. Скажет «согласна» – тем самым своей рукой забросит горящие уголья обиды в сердца отца и всех своих братьев. Скажет «не согласна» – растопчет жизнь любимого человека, а быть может, и свою. А его глаза, не отрываясь, смотрели в ее, и Лейла увидела в них ответ: «Вместе мы найдем дорогу к счастью!» Через рыдания она едва слышно ответила, что по собственному желанию приехала и согласна стать его женой. Девушка, сказав, что все будет хорошо и она обязательно передаст эти слова ее отцу, уехала. Вслед за ней вышел и Рашид, позволив Лейле, наконец-то, выплакаться вволю. Услышав, что его дочка по собственному желанию села в машину и уехала, Мусса-мулла вначале чуть не потерял дар речи. Он попытался хоть что-то возразить, но когда понял, что от него может отвернуться один из самых уважаемых людей республики, чьим мнением он дорожит, ему ничего не оставалось, как благословить этот брак. Уже поздно ночью Лейлу привезли в дом Рашида. Здесь уже было много гостей, родственников. Больше всех радовались предстоящему событию младшие братья. Забыв о сне, они не выходили из комнаты, где находилась невеста. Дети развлекали ее своим лепетом и на все просьбы Луизы дать ей отдохнуть, не хотели покидать комнату. Рашид долго не решался зайти к ней. Но ему так хотелось увидеть Лейлу в своем доме, что, пересилив страх, он тихо зашел в комнату. Увидев его, она вскочила с дивана, на котором только что играла с детьми. – Лейла, спасибо тебе… Я сделаю все, чтобы ты не пожалела о своем решении. Она ничего не отвечала, а лишь, покорно опустив голову, слушала его слова. – Мы с тобой уедем в Москву. Не сейчас, конечно, но у нас скоро будет своя большая квартира, и тогда уедем. Если захочешь, сможешь найти себе работу – ты ведь прекрасный врач, и все это знают. И еще – мы обязательно отыщем твою маму… Она удивленно посмотрела на него, не понимая, что он, ее будущий муж, имеет в виду. И тогда Рашид понял, что ему еще многое предстоит сказать ей, стоящей перед ним любимой женщине, и впереди для этого у них есть целая жизнь.
Конец!