Отрывок из «Воспоминаний» капитана 2 ранга Федора Викторовича Северина (выпуск 1899 года из Морского Корпуса).
Оба госпитальных судна «Орел», и «Кострома» были захвачены японцами по следующим причинам. Госпитальное судно «Орел» имело на своем борту команду парохода «Ольдгамия», и японцы истолковали это обстоятельство, как нарушение женевской конвенции. Госпитальное судно «Кострома» было забрано и отведено в Сосебо, потому что им пользовались, как разведчиком. Действительно, «Кострома» была послана в Батавию разведать, где находится эскадра адмирала Рожественского, а кроме того, на «Костроме» была обнаружена шлюпочная сигнальная книжка, дававшая ей возможность переговариваться с боевыми судами эскадры по военно-морскому коду, в то время как на госпитальном судне полагается иметь только международный свод сигналов.
Мы продолжаем держать все тот же курс «норд-ост 23». Погода все время хорошая, ветер, как за прошлые сутки, так и сейчас, не более 4 баллов. Команда и офицеры прикорнули у своих орудий и где попало. Я лег на палубе под задним мостиком и тотчас заснул крепким сном после дня сильного нервного напряжения и больших переживаний.
Едва в начале шестого часа утра начало светать, как вдруг раздалась боевая тревога. Все побежали по своим местам. С мостика я увидел на левую, раковину, в большом от нас расстоянии, отряд неприятельских судов в составе 4 -5 крейсеров, которые нас нагоняли. Мы повернули на них с намерением их атаковать. Увидя наш манёвр, эти крейсера, имея преимущество в ходе, уклонились принять бой и вскоре скрылись за горизонтом. Нам ничего не оставалось другого, как лечь снова на курс «норд-ост 23».
Часа через, полтора вахтенный сигнальщик докладывает: «Справа по носу корабли». Вслед за этим другой сигнальщик, в свою очередь, говорит: «Слева по носу корабли», затем далее: «Слева за кормой…», и я вынес впечатление, что мы окружены. Один из сигнальщиков обратился ко мне и сказал: «Ваше благородие, вчера это были англичане, а сегодня это уже японцы». Вырвавшееся у него это восклицание следует отнести к тому, что он никак не мог постичь того, что мы, пробыв в течение шести часов в артиллерийском бою, не нанесли противнику никакого вреда, и весь японский флот, в составе 17 - 19 вымпелов, уцелел. По беглому его осмотру в бинокль - все суда его были совершенно неповрежденными.
Появление японского флота на следующий день боя казалось не тронутого накануне, подавала мысль, что наши снаряды не долетали до цели по той причине, что бездымный порох в тропиках потерял, из-за большего выделения эфирных испарений от жары и не удовлетворительности вентиляции, свои первоначальные баллистические качества, а потому таблицы стрельбы. стали неправильными. Настолько было сильно разложение бездымного пороха, что мы побаивались взрыва наших снарядов.
В этот момент наша кильватерная колонна была: головной броненосец «Император Николай I», затем броненосцы «Орел», «Ген.-Адм. Апраксин», «Адмирал Синявин» и «Адмирал Ушаков». На траверсе «Николая» держался крейсер 2 ранга «Изумруд», присоединившийся к нам при первых проблесках зарождавшагося утра. . . .
Наши боевые запасы на «Императоре Николае I» в это утро состояли из ОДНОГО фугасного снаряда, а о бронебойных я не буду говорить, потому что они имели действие лишь на близком расстоянии, но нас на такое расстояние, по опыту предшествующего дня, противник не подпустит. Хотя машина наша и могла развить скорость до 15 узлов, но наша подводная пробоина не позволяла держать эту скорость, иначе переборки не выдержали бы напора воды.
Броненосец «Орел» был сильно подбит, на нем было много убитых и раненых. Другия суда, как незначительного боевого значения, в расчет не могли входить.
Когда с ясностью определилось, что мы попались в кольцо, адмирал Небогатов собрал на мостике, всех офицеров и опросил их мнение - голоса были разноречивые, кто «за», кто «против» принятия боя нами со всей японской эскадрой. Здесь же был поднят, по международному своду, сигнал: «Желаю вступить в переговоры» и белый флаг: «Сдаемся» Машины были застопорены. Предали морю, убитых.
Крейсер «Изумруд» видел, что происходит у нас на «Императоре Николае», дал своим машинам полный ход вперед и ушел от позорища... Все же японцы нагнали его и ему пришлось выброситься на берег у Владивостока.
Броненосец береговой обороны «Адмирал Ушаков», под командою капитана И-го ранга Миклухи-Маклая, не согласившись, с решением Небогатова, вышел из отряда и принял бой. В очень короткий срок «Ушаков» был потоплен артиллерийским огнем. Попавшие в воду люди взобрались на спасательный плот, но один японский снаряд попал в этот плот и можно было видеть столб красного цвета, поднявшийся с плота.
Вскоре к борту «Императора Николая I» подошел японский миноносец с приглашением адмиралу, флаг-капитану и командирам судов отправиться на японский флагманский корабль «Миказа» к адмиралу Того для переговоров. Пробыли они там, минут сорок и вернулись обратно на корабль.
Вслед за тем, всех офицеров перевезли на японские суда. Мы, офицеры штаба, попали на броненосный крейсер «Матсушима» – второй корабль в кильватерной колонне во время боя.
Когда я вышел на палубу этого корабля, меня-поразила та безукоризненная чистота и порядок, которые были на верхней палубе - нигде ни малейшей царапины, все снасти, штанги на месте и совершенно не тронуты. Но больше всего меня поразило — это горы отстрелянных гильз... В общем, этот броненосный крейсер имел вид корабля, вышедшего из порта, но совсем не корабля, который вел бой в течение многих часов. Если при этом вспомнить наш флагманский корабль «Император Николай И», то контраст был невероятный: снасти висели, антенна перебита, трубы пробиты, в борту пробоина, а если спуститься вниз - всюду разруха, а в жилой палубе вода...
Нас всех офицеров посадили вместе, кроме адмирала, и флаг-капитана, в одну просторную каюту, где не было ни стола, ни стула, иллюминаторы, закрыты броневыми крышками, а у дверей был поставлен часовой. Накормили нас посредственно, а в уборную приходилось ходить в сопровождении часового. Суток двое мы прожили так, валяясь на полу, пока японския суда бороздили море, очищая его от русских военных судов.
Пришли, в Сосебо - главный военный порт. Здесь нас свезли на берег, окружили часовыми и повели в морские казармы. Мы, были. ' размещены опять все вместе, в том, числе и адмирал с нами в большой комнате с двумя окнами, выходившими на двор казармы. Здесь было, сравнительно с кораблем немного свободнее - можно было размять, немного свои ноги и покупать кое-что съедобное в казарменной кантине. Из окна можно было видеть, как в течение, многих дней выводился из сарая орудийный лафет, вероятно, для похорон умерших от ран матросов. Затем можно, было наблюдать, как прибывали в казарму новобранцы. Они приходили небольшими группами, человек 8-10 не более за одно утро, причем каждый из них держал узелок с какими-то своими вещами. Их ставили во фронт, унтер-офицер перекликал по списку и отводил в арсенал получать форменное обмундирование. Минут через 45 - 50 они возвращались обратно одетые, уже матросами. Корда таких новобранцев набиралось человек 50, их приводили к присяге. Недалеко от нашего окна было сооружено нечто вроде судового мостика - возвышение с поручнями и трапом. На самом мостике становился офицер, а к мостику был прислонен портрет микадо. Новобранцы поочередно проходили мимо, становясь во фронт перед портретом, и отдавали честь, церемония очень простая.
Имел я еще возможность наблюдать из того же окна обучение сигнализации. Меня этот вопрос очень интересовал, так как по службе своей я близко стоял к этой отрасли военно-морской службы. На краях двора было по мачте. Сигнальщик на трубе выдувал буквы, по азбуке Морзе, на мачтах люди поднимали соответствующие флаги, причем способ скрепления флагов был очень практичный. Вся их система в значительной степени упрощает и ускоряет подъем сигнала. По возвращении в Россию я даже об этой системе обучения донес в наш Морской Генеральный Штаб, за что получил благодарность. Здесь я изложил все это очень кратко, а в Генеральный Штаб я донес очень подробно, иллюстрировав свое донесение чертежами.
Окончание следует...
======================
Электронный научно-практический журнал "Бюллетень инновационных технологий" (ISSN 2520–2839) является сетевым средством массовой информации и публикует статьи по актуальным проблемам гуманитарных и естественных наук
======================