Две девочки из Челябинской области росли в любви и сомнениях. Голубоглазая блондинка в башкирской семье, черненькая, как уголек, брюнетка с раскосыми глазами — у русских родителей. Их объединили соцсети и иск к федеральному Минфину.
Ольга АНТОНОВА.
Когда у Васили Баймурзиной из села Новопокровского Кизильского района Челябинской области родилась белоголовая дочка, она смотрела на нее, как на сокровище. Неважно, что разрез глаз не как у нее и у мужа, и цвет волос новорожденный не темный, а будто прозрачный. Светленькая, но наша! Ну и что, в первом браке у мужа тоже дочь не брюнетка. "А моя-то — настоящая кукла!", — думала счастливая мать. Было это в 1983 году.
Рожала Василя в роддоме села Кизильское, в райцентре. Рожают там со всей округи. Дочку назвали Гульсиной. Акушерка подлила масла в огонь материнского тщеславия.
— Забрала новорожденную на свой столик, чтобы обработать и руками всплеснула: "Какая девочка красивая — светленькая, белокожая", — говорит Василя.
В это же время в соседей палате лежала озадаченная роженица Валентина Баулина из соседнего с Новопокровским села Карабулак. Вот уж не думала голубоглазая блондинка, что природа такой ей сюрприз подбросит — дочка родилась темная, скуластая, с непривычным миндалевидным разрезом глаз. Муж Вали русский, и других мужиков она сроду к себе не подпускала. Валя заглянула в соседнюю палату: там черноволосая женщина кормила светленького ребенка.
— Я спросила у старшей сестры: "А это точно мой ребёнок?" Она мне ответила: "Конечно! На бирочках ведь ваши данные".
Ну, что ж, есть любимая, долгожданная дочка, Алена.
"Я не русская, я — башкирка!"
Счастливая Василя выписалась из роддома и покатила в село. Муж к светленькой дочке отнесся спокойно. Жили в мире и согласии, Гульсину баловали. В 90е годы глава семьи скончался. Вокруг девочки стали клубиться слухи: "Неродная, из дедтома, приемыш".... Я отвечала детям на улице: "Я — башкирка, не русская", — рассказывает Гульсина.
В семье Баулиных не было такого согласия. Когда домашние развернули сверток с новорожденной, переглянулись. Потом вопросы неприятные задавать начали. Почему нерусская? Кто отец? Молодая мама жила в атмосфере тотального недоверия: ни супруг, ни свекровь не признавали родство с девочкой.
Муж до конца своих дней в подозрениях жил. Соседи переглядывались: не похожа Алёнка на мать и отца, обманула я благоверного! Но я-то мужу была верна!
— вспоминает Валентина.
Роковые вопросы и сердечный приступ
Сомнения в душу Гульсины закрались, когда повзрослела. Ни на одного родственника большой семьи Баймурзиных она не была похожа. В старших классах к матери приступала не раз: "А я точно ваша?". Однажды Василя так распереживалась, что слегла с сердечным приступом. После этого Гульсина зареклась задавать вопрос, который мать восприняла близко к сердцу.
Когда Алена была подростком, семья Баулиных попыталась навести связи с Баймурзиными. Но Василя выгнала их из дома, отказавшись поверить в подмену детей. С тех пор и было неспокойно на сердце. Страх прятала за любовью к детям.
Через несколько лет друзья рассказали Гульсине: в соседнем селе у русских родителей растёт дочь-башкирка. В соцсетях Гульсина нашла Алену, они начали переписываться.
Я рассказала ей о своих сомнениях. Алена пригласила меня в гости домой. Я пришла и увидела… маму! Мы с ней как одно лицо,
— вспоминает молодая женщина.
Валентина сердцем откликнулась: не может быть, чтобы не дочка была! Рассказала ей о сомнениях, что терзали сердце 38 лет.
Но пожилая мать Гульсины не хотела ничего слушать: "Ты — моя дочка" и плакала.
И Алена, и Гульсина — замужние женщины, мамы. Алёне захотелось доказать, что зря долгие годы родня и соседи считали, что её мама изменила отцу. Что судьбы двух семей изменила ошибка медперсонала в роддоме, что бирочкам, которые привязывают к ручкам новорожденных, доверять нельзя.
Чтобы сплетники языки прикусили
Поехали семьи в Москву, на программу "ДНК" канала НТВ. Чтобы и сельчане-сплетники правду узнали и языки прикусили.
К результатам теста были готовы все, кроме Васили. Эфирное время показалось ей вечностью. Пожилая женщина словно окаменела от напряжения. А в голове прокручивались, как снимки, эпизоды жизни: маленькая Гульсина, банты на светлых волосах. В переводе с башкирского "Гульсина" означает цветок. Цветок дорогой, любимый… Вырвался крик отчаяния у матери: "Не может быть по-другому! Она моя дочка!".
Родня Гульсины, приехавшая на НТВ, призывала образумиться, приводила жизненные примеры. Сестра мужа Васили, например, рассказала, как в 1993 году, когда она лежала в роддоме, одна из её соседок родила сына и пыталась обменять его на девочку. Очень уж отец ребенка дочку хотел. Ничего не попишешь! Но и эти доводы не убедили Василю.
Однако с наукой не поспоришь — ДНК-тест показал кровное родство блондинки Гульсины и Валентины Баулиной. Получается, что специально ли, случайно ли, но девочек в роддоме перепутали. Результаты тестов ДНК потрясли Василю. И сколько бы в студии ни целовала её Гульсина, заверяя в любви, женщина сидела как замороженная…
Ответил Минфин
Обе семьи решили судиться. С кем? С роддомом села Кизильское? Или с государством? Юрист Вячеслав Курилин Баймурзиным и Баулиным разъяснил:
Нужно разобраться, является ли сейчас родильный дом Кизильского района правопреемником того, что действовал в 1983 году. Мы готовы подать иски к Министерству финансов Российской Федерации. В качестве моральной компенсации потребуем определенную сумму каждой участнице этой истории — мамам и двум их дочкам.
Шансы действительно были. В Челябинском роддоме в 1988 году перепутали двух девочек, рождённых в одно время русской Зоей Тугановой и башкиркой Эльвирой Тулигеновой. Бойкая брюнетка Екатерина Туганова выросла, выучилась, работает на железной дороге. Светловолосой Люции Тулигеновой повезло меньше: родители её пили и рано умерли, дочкой толком не занимались.
Семьи Тугановых и Тулигеновых потребовали в суде компенсацию, ответчиком выступил федеральный Минфин. К счастью для всех, деньги на это нашлись. Люции, Зое и Екатерине по миллиону рублей.
12 апреля 2022 года Челябинский областной суд постановил выплатить героям этой истории 8 млн рублей — по два миллиона получили мамы — Василя и Валентина, и дети — Алена и Гульсина.
Точка поставлена. Но для Васили нет роднее дочки, чем Гульсина. А у Валентины заботы об Алене. Полжизни и самая точная экспертиза не зачеркнет.