Было уже далеко за полночь, когда уехал доктор. Леон проводил его и поднялся к Жану-Луи посмотреть, как он себя чувствует. Намучившись за вечер, тот безмятежно спал, держа сломанную руку на груди. Рядом находилась новоиспечённая сиделка, она присматривала за больным и должна была поить его лекарствами и следить за состоянием самочувствия. Леон убедился, что всё в порядке, и вышел из комнаты. В доме стояла тишина. Все устали и разошлись отдыхать, один только виконт остался на ногах. Он тоже устал, но спать почему-то не хотелось. Решил прогуляться по саду – посидеть, подумать, вспомнить ушедший день.
Да, день был из ряда вон выходящий, начиная с того, как он приехал на бал, волнуясь, как в первый раз; потом появление Шарлотты, удивительно изменившейся и потрясающе красивой, и, конечно же, не выходит из головы эта грязная сцена с арабом, совершенно выжившим из ума. Никаких оправданий нельзя придумать его поведению! Даже если он прибыл из дикой страны, где не ведают не только правил этикета, но и элементарной вежливости, то пусть чёртов ублюдок отвечает за своё поведение в честном поединке кровью, а если придётся, и жизнью. Завтра же нужно послать ему вызов, он ответит и за честь дамы, и за поругание друга! Так не делается. Такое нельзя спускать с рук никому, будь он даже царём эфиопским! А если он по дремучести своей опозорит себя тем, что не примет вызова, то убить его, как собаку бешеную там, где найдётся! И пусть потом хоть мир перевернётся.
Леон был полон мрачной решимости восстановить справедливость. Во Франции и за меньшее вызывали на дуэль. Перед глазами до сих пор стояла сцена с Шарлоттой и надменное лицо араба, не воспринимающего европейцев за людей. Сам-то он кто? Дикарь азиатский!
И, конечно же, Леон вспоминал себя, свой отчаянный порыв защитить Шарлотту, укрыть её от бесчувственных любопытных взглядов; и так и не мог понять, откуда это в нём взялось? Когда вдруг случилась эта перемена в чувствах? Ведь он и слышать не хотел о своей провинциальной знакомой! За короткий период, пока его не было, ничего особенно не изменилось, за исключением смелого платья и уверенного взгляда, или, наоборот, изменилось всё, а он и не заметил? Чувства возвратились или нет? Когда он нёс графиню через весь зал на руках, ощущая кожей её боль и страх, в этот момент он готов был отдать жизнь за неё, разорвать и растоптать всех врагов, чтобы только вернуть её улыбку; а полчаса спустя, неуверенно топчась на пороге дома графини, он думал, что поторопился… Где правда? Эта женщина умудрилась поставить его в тупик. «Невозможная Шарлотта! Не сиделось тебе дома».
Леон сидел, подперев голову руками и пытаясь разложить мысли по полочкам. Но эта странная луна так и не позволила ему это сделать – мысли расплывались, таяли, смешивались в блеске звёзд. И опять изнутри незаметно стало подниматься мятущееся беспокойство, готовое отуманить разум и до крайности обострить чувства. Леон пытался загнать всё внутрь, но от этого ощущения только усиливались, и вот уже он целиком охвачен лунным электричеством, которое концентрировалось в кончиках пальцев и готово было заискриться от любого прикосновения. Лунная энергия постепенно проникала всё сильнее и глубже внутрь, наполняла каждую клетку тела томлением ожидания…
Надо бы лечь поспать хоть немного, впереди тяжёлый день, но Леон понимал, что не сможет уснуть в таком взбудораженном состоянии. Не в силах более сопротивляться искушению, он вскочил и начал ходить взад и вперёд по дорожке перед домом. В голове всё яснее и яснее проявлялась цель, куда звало его желание. И сейчас неисправимый повеса отчётливо видел конечную точку его сегодняшних приключений – надо вернуться туда, где осталось незавершённое и исправить ошибку. Нельзя было ждать дольше, все сомнения нужно разрешить этой же ночью! Неизвестно, будет ли он жив следующей. И совершенно неважно, который час пробил. Там, куда он направится, его ждут с нетерпением, а если уже не ждут, то он напомнит о себе и вернёт утраченное расположение, и, возможно, душевный покой. А там – будь, что будет!
Леон решился. Бесшумно, чтобы не разбудить домочадцев, он пробрался на конюшню и оседлал своего Фархада. Тихо вывел за ворота, прыгнул в седло и, никем не замеченный, исчез в темноте парижских улиц. Стук копыт гулко раздавался в тишине. Леон торопился и в то же время боялся встречи – что он скажет Шарлотте (ибо именно туда он и направил стопы свои), как будет объясняться и куда это всё заведёт? Ничего дельного не шло на ум. А вдруг она рассердится и прогонит непрошеного ночного гостя? Ладно, придётся положиться на волю случая, там на месте что-нибудь придумается.
Через двадцать минут показался дом графини де Шантоне – то место, куда Леон стремился, одолеваемый непонятным притяжением. В темноте строение выглядело несколько мрачновато и неприветливо. Виконт спешился и неподвижно застыл, прикидывая, с чего ему начать, и стоит ли вообще что-нибудь начинать. Может, просто уехать и оставить всё, как есть, не навлекая на свою голову лишней мороки? Ну уж нет! Не для того он скакал среди ночи в такую даль!
А начать нужно прежде всего с коня. Если его оставить здесь на улице , через пять минут бесхозного красавца уже приберут к рукам вездесущие парижские воры, не в меру заботливые и предприимчивые. Поэтому надо подумать, где его спрятать, пока хозяин будет брать штурмом эту неприступную крепость. Где-нибудь наверняка есть укромное местечко, найти бы только его. Кажется, за домом должен быть сад…
Леон обошёл дом и действительно нашёл небольшую калитку, ведущую в сад, но она была закрыта. Пустяки для опытного ловеласа! Леон осторожно перелез через высокий забор и изнутри открыл калитку. Дверца попыталась заскрипеть, но виконт вовремя подхватил её и тихо-тихо отворил. Фархад, умнейшее животное, без единого звука прошёл в калитку по знаку хозяина. Вместе они забрели поглубже в сад и, когда отыскали подходящие глухие заросли, Леон привязал коня, а сам вновь обратил своё внимание на дом, только теперь он уже был с обратной стороны преграды, и окна верхнего этажа казались значительно доступнее.
Оставалось только угадать, какое из окон ведёт в спальню графини. В-общем-то, расположение комнат во всех домах обычно похожее, а опыта по нахождению спален красавиц у шевалье было предостаточно, поэтому он смело положился на свою интуицию и полез к тому окну, которое ему показалось вполне подходящим. Не желая наделать шума и привлечь ненужное внимание, Леон очень осторожно карабкался по стене, цепляясь за выступы камней и плетни вьюнков, ковром покрывающих стену. Несколько раз он тихо выругивался, вспоминая тысячу чертей и их мать, и бабушку, когда натыкался на невидимые в темноте препятствия. Вскоре руки его были все содраны, и к тому же порвался плащ, которым виконт очень гордился, но заветное окно было уже на расстоянии вытянутой руки, и не время было жалеть о таких мелочах.
Шарлотта испугалась, когда услышала шум за окном. Спросонья ей подумалось, что это воры пробираются в дом.
- Кто там? – она отчаянно пыталась зажечь лампу трясущимися руками. Ничего не получалось.
- Кто там? Сейчас же отвечайте, не то я позову на помощь!
- Тихо, Шарлотта, открой окно, иначе мне придётся разбить его. Быстрее же, я сейчас упаду!
- Кто вы?
- Шарлотта, ты что? Это же я, Леон! Открывай окно, тебе говорю. Сейчас весь дом будет на ногах.
- Леон?! – Шарлотта открыла окно. Нежданный гость перелез внутрь и оказался в комнате. Он устал и не тратил времени на церемонию приветствия – ни слова не говоря, прошёл и сел на расправленную кровать, чтобы отдышаться.
- Леон, что ты здесь делаешь? Уходи сейчас же, я не собираюсь с тобой разговаривать в такой обстановке и в такое время!
- Я тоже не для этого сюда пришёл…
- Что?!! Да как только у тебя хватает наглости? Ты думаешь, что можешь приходить сюда и уходить, когда захочешь? Ты за кого меня принимаешь?
- За подругу. Ведь у каждого человека есть верные друзья. К кому же мне идти, когда плохо?
- Плохо? Ты издеваешься, что ли? Значит, до этого тебе было хорошо, раз ты не приходил? Ты бежал от меня, как от огня! И теперь ты будешь мне рассказывать, как тебе плохо? Это тебе плохо? А мне тогда каково? Вообще-то, это у меня сегодня был день хуже некуда. И после такого потрясения ты бросил меня на пороге дома и опять сбежал. Где же была твоя дружеская поддержка, когда она действительно была мне необходима, как воздух?
- Шарлотта, ты несправедлива, я помог тебе, но потом нужно было отлучиться и утрясти другие дела. Это очень важно.
- Важнее, чем я?
- Ну как ты можешь сравнивать? Это другое, - Леон остерёгся рассказывать Шарлотте продолжение истории с шейхом и ранении Жана-Луи. Не сегодня. Он не был уверен в её чувствах к другу и побаивался, что чаша весов в жалостливом сердце Шарлотты склонится в пользу несчастного раненого воздыхателя, и она, бросив всё, побежит добросовестно исполнять роль сиделки. Не хотелось бы, чтобы тень друга встала сегодня между ними. В планах у Леона на эту ночь было более увлекательное времяпрепровождение. А на любви, как на войне, все средства хороши, и каждый сам за себя!
- Леон, у меня нет желания с тобой спорить! Я безмерно благодарна тебе за помощь на балу, но не нужно ходить сюда по ночам! Я не желаю тебя видеть. Ты понимаешь меня? Завтра днём придёшь и выскажешь все соображения, а лучше – вообще не приходи больше. Я спокойно сплю, а ты устраиваешь такие номера! Ты мне надоел со своими фокусами, понять тебя невозможно, я устала ребусы разгадывать!
Леон, как будто не слышал ничего, спокойно откинулся на подушки, разглядывая графиню. Матовый свет луны мягко освещал её силуэт, обрисовывая очертания фигуры под пеньюаром. Он уже видел ту ленточку, на которой всё держалось. Стоит только потянуть за неё, как эти восхитительные кружева и бантики упадут к ногам…
- Шарлотта, я не хочу больше ругаться. Давай помиримся! Иди ко мне…
- Иди к чёрту!
- Ну же, иди сюда! Ты так красива сегодня.
- Леон, ты слышишь меня или я разговариваю сама с собой?
- Да, моя радость. Я так соскучился, мы так давно не встречались. Прости меня! Я понимаю, что виноват. Всё понимаю и всё знаю… Не упрямься, иди ко мне, я так ждал этого…
- Да? Что-то не похоже.
Леон, явно не желая осложнять встречу разговорами и навлекать на себя гнев рассерженной подруги, искал обходные пути. Не вникая в смысл сказанного и услышанного, он встал с кровати и подошёл к Шарлотте. Она уже дрожала от холода, а может, от волнения и скрытой радости. Но в этом она ни за что бы не призналась.
- Не вздумай ко мне приближаться!
- Да? Почему?
Леон не стал ждать ответа и пытаться решить что-то словами. Будучи хорошим любовником и знатоком женского сердца, он прекрасно знал главное дамское правило – чувствовать и хотеть одно, а говорить совсем другое. Не может же Шарлотта сейчас сказать: «О, прекрасно, красавчик, давай завалимся в постель и покуражимся до рассвета, а если захочешь, то и до заката, я только об этом и мечтала!» Этим она уронит своё женское достоинство перед собой и перед мужчиной. Поэтому Леон не придавал значения словам Шарлотты, он позволил ей ещё поломаться, а сам в это время медленно снял плащ, подошёл к графине со спины и укрыл её с ног до головы, одновременно обняв и крепко прижав к себе.
- Леон, что ты делаешь? Убирайся сейчас же! Я не позволю больше тебе ломать мою жизнь! Всё это совершенно неприлично и безнравственно. Я тебе не уличная девка, чтобы обращаться так со мной. Мы не женаты и даже не помолвлены, мы не можем встречаться по ночам, прислуга будет судачить. Этого мне только не хватало! И так я в Париже самая скандальная персона благодаря ненормальному поклоннику. Уходи, мне никого не хочется видеть. Завтра придёшь, и мы поговорим и всё обсудим.
- Да, конечно…
Леон уже не слушал отговорки, он стоял сзади, закрыв глаза, и наслаждался запахом её растрёпанных волос и нежной кожи. Шарлотта попыталась освободиться, но Леон не позволил ей. Его руки, ласковые и в то же время непреклонные, всё сильней прижимали Шарлотту и зажигали в ней ответный огонь совершенно против её воли. Графиня не знала, на что решиться. Сопротивляться она уже больше не могла и не хотела, но и позволить себе сдаться на милость победителя тоже не представлялось возможным. Это означало бы её полное поражение, крах всех счастливых планов насчёт замужества с виконтом. Что он будет думать о ней? Он также сбежит, как и в первый раз, добившись своего и вдоволь наигравшись. Единственный способ завоевать его – быть неприступной, не сдаваться, заинтриговать, заставить просить пощады, но нет никаких сил воплотить это в жизнь. Слишком сильна его власть, его магнетизм…
«О, Господи, помоги мне!» - мысленно попросила Шарлотта и закрыла глаза. Леон одним своим присутствием довёл её до того, что если бы он вдруг отступился и захотел уйти, она сама попросила бы его остаться. «Какое падение! Он опять победил. Никогда мне не покорить его», - несчастная графиня готова была разреветься. Леон понял, что добился своего и довольно улыбнулся. Но он не был жестоким. Понимая мучения Шарлотты и стараясь искупить вину и вознаградить подругу за преданность и безответную любовь, он нежно и одновременно требовательно начал целовать ей шею и плечи, так, что если бы она была айсбергом, то непременно растаяла бы. Почувствовав, как она успокаивается и расслабляется, он добавил более смелые ласки. Теперь он хозяин положения, хозяин своей собственности.
Прекрасная графиня приняла это и не сопротивлялась больше. В этот момент она была полностью в его власти. А что будет дальше, она не знала, и Леон, как обычно, не задумывался. Он подхватил девушку на руки и уложил на постель.
Шарлотта сделала последнюю попытку отстраниться, чтобы выяснить отношения разумным путём. Ей хотелось точного и надёжного ответа и желательно такого, о котором она столько мечтала.
- Леон, почему ты вернулся?
- Не знаю.
- Ты останешься?
- Не спрашивай, я не могу ничего сказать.
- Почему?
- Я не знаю, что будет дальше. Я хочу быть с тобой сейчас, очень хочу. Но что будет со мной завтра, я не знаю. Давай не будем загадывать. Нам хорошо вместе именно сегодня, а потом, может, ты сама меня выгонишь.
- Не выгоню!
- Откуда ты знаешь? Ведь я совсем не подарок.
- Всё равно не выгоню никогда!
- Зачем я тебе такой нужен? Ты будешь несчастна со мной!
- Нет, нам будет очень хорошо, давай попробуем, ты не пожалеешь!
- Я боюсь, что ты пожалеешь. Мне не хотелось бы тебя разочаровывать.
- Ну, пожалуйста!
- Не знаю, может быть. Шарлотта, умоляю – давай не будем сегодня об этом думать. Я ничего сейчас не смогу тебе ответить. Мы обязательно всё решим, но прежде хорошо подумаем. Ладно? Иди ко мне, ты замёрзла совсем. Не упирайся, убери руки. Дай, я на тебя посмотрю… Шарлотта, ты всегда была прекрасна и с каждым днём всё более неотразима! Даже звёзды на небе меркнут в сравнении с тобой!
Леон обнял дрожащую упирающуюся Шарлотту и легонько укусил её за ухо. Крепко прижав к себе, он зубами ухватил заветный бантик на пеньюаре и потянул за шёлковую ленточку…
Продолжение здесь:
Начало здесь: