Ирис Коррадетти (1904–1998) итальянская оперная певица и педагог. Более двадцати лет успешно преподавала в Венецианской консерватории. Многие ее ученики работают в оперных театрах Италии и за рубежом, некоторые выступают на сцене театра «Ла Скала», где в свое время пела и сама Коррадетти.
В 1968 году по приглашению Министерства культуры СССР с целью обмена педагогическим опытом в Москве в течение месяца гостила Ирис Коррадетти. За этот месяц она побывала в классах и беседовала с педагогическими коллективами Московской государственной консерватории, Государственного музыкально-педагогического института имени Гнесиных, почти каждый вечер проводила в Большом театре, слушая оперные спектакли и обмениваясь мнениями с руководителями труппы и артистами.
Цитаты ниже взяты из интервью с ней Л. Б. Дмитриева.
Само интервью очень большое и интересное, поэтому я взяла лишь несколько моментов про начало обучения в Венецианской консерватории , которые не похожи на обучение у нас, у них все устроено по-иному.
Статья особенно интересна будет тем, кто знает, как устроено у нас.
Про начальный этап занятий.
В Венецианской консерватории у педагога обычно максимум десять учеников.
...у нас другая манера проводить уроки, чем в ваших консерваториях. Я уже говорила, что мы занимаемся индивидуально, но в присутствии всех учеников класса. Занимаемся мы 12 часов в неделю, то есть два раза по б часов или три раза по 4 часа.
Распеваю иногда вместе, то есть одного немного распою, потом беру другого, а затем снова первого, меняя их местами. Так получается большая нагрузка на каждого, больше времени голосовой аппарат находится в работе.
Концертмейстеров студенты не имеют и все учат сами. С начинающими педагог занимается по полчаса, а с продвинутыми по часу. Иногда это бывает отрывок из оперы, где занято несколько студентов, и урок длится полтора часа для каждого! Пианист у нас только в классе. У нас нет оперных классов, нет дирижеров.
Что в начале обучения педагог говорит ученикам о гортани, глотке, мягком нёбе?
Об установке гортани и мягкого нёба я говорю позднее.
Если сразу дать много сведений, то ученик перестает что-либо понимать и уже ничего сделать не может.
Я предпочитаю, чтобы первое время он чувствовал себя свободно, спокойно пел и не задумывался о многом. Пусть он мне дает то, что может дать на сегодняшний день, и только. Со временем надо искать пути, чтобы научить его что-то контролировать, чем-то управлять.
Сначала я иду от подражания, предлагаю ему просто сделать то, что делаю я. В этом случае его нервы остаются спокойными, и он лучше успевает.
Когда ученик кое-чему научился, педагог начинает объяснять какие- то аспекты из физиологии работы голосового аппарата. Имеются механизмы, которые следует хорошо разработать не только для того, чтобы петь, но и для того, чтобы контролировать свое исполнение. Если ученик понимает, как работает голосовой аппарат и что он должен сделать — это уже большой плюс, так как его легче поправить.
Я провожу урок перед всеми учениками. Когда я говорю что-либо одному из них, это слушает и старается понять весь класс. Я имею такую привычку работать и считаю ее очень эффективной. Так можно меньше повторять одно и то же. Это моя установка.
Бывает, что проходит неделя, и ученики занимаются без каких-либо особых замечаний и объяснений, просто идет обычная классная работа. Но вот в один прекрасный день я обращаюсь к кому-либо с вопросом: «Объясни, пожалуйста, почему у поющего что-то не получилось, что он сделал неверного? — Подожди отвечать. Пусть говорят другие».
Думают все, и я кого-либо вызываю объяснить. Начинаю я обычно с самых незрелых — пусть объяснят, как они понимают. Самые молодые ученики толком объяснить не могут, тогда я вызываю более старших и, наконец, дохожу до выпускников, которые обычно все знают и могут объяснить. Я получаю несколько ответов; если они не удовлетворяют, я объясняю сама. Объясняю подробно и долго, пока у меня не будет убеждения, что они действительно все поняли.
Ученики очень внимательны, все следят за уроком. Вот в чем одно из основных преимуществ такой системы работы.
Через пять-шесть лет работы ученики уже все хорошо знают и понимают в результате такой системы.
Ходят ли ваши ученики к фониатру?
Когда я начинала заниматься педагогической деятельностью, такого обычая у нас в Италии не было. Теперь я его имею, и это моя инициатива.
Я решила, что до начала занятий хочу иметь мнение о состоянии и структуре голосового аппарата учеников. Я считаю необходимым проконсультироваться с врачом и получить квалифицированный ответ па вопрос об особенностях и состоянии голосового аппарата ученика.
Я предпочитаю, чтобы учеников осматривал определенный врач. Мой врач в Падуе настоящий фониатр, он читает курс фонетики.
Обычно наши профессора посылают учеников к врачу только тогда, когда они больны. Мне кажется, что это неверно.
Объясняете ли вы дыхание начинающему?
Нет, не объясняю. Все должно быть натурально.
Кое-что объясняю в отношении поддержки звука дыханием только тогда, когда уже организовался звук, когда есть верная координация и некоторое умение управлять звуком. Но не вначале. Начинать надо с естественного дыхания. Ведь когда ты спишь, то дышишь нормально. Вот так нормально и надо дышать в пении. Ищи состояния покоя, ничего не делай, и дыхание тебя обслужит и в пении.
Я стараюсь внушить ученикам, что в сущности дыхание — не настоящая проблема: это, собственно говоря, искусство задержки или удерживания дыхания без его форсировки. В начале занятий я говорю; «Ты должен сделать вдох носом, с закрытым ртом так, чтобы никто это не мог заметить. Надо вдохнуть совершенно естественно и незаметно».
Естественный вдох — межреберный, живот при нем плоский, почти не выпячивается, только грудная клетка немного расширяется во все стороны.
Главное — это уметь постепенно выпускать воздух, мало-помалу. Все упражнения на выдох, на умение расходовать дыхание я даю на пении, то есть вместе со звуком.
Какую атаку звука вы тренируете?
Я занимаюсь на мягкой атаке и даю обычно только чистое "а". Чистое и круглое, Согласные я употребляю только в некоторых случаях. Например, когда занимаюсь с басом или баритоном, и у него нет легкости в звукообразовании, я даю слог "мм-а". Это им помогает. Но если нет недостатков, я иду в занятиях на чистом круглом звуке "а". Никогда нельзя делать «coup de glotte» («удар голосовой щели». Это утомляет, как я наблюдала несколько раз. То, что я говорю, — правило. Бывают и исключения.
По Коррадетти надо :
- Сначала спокойно взять дыхание.
- Потом открыть горло, как будто зеваешь.
- В тот момент, когда почувствуешь, что воздух выходит через голосовую щель, надо опустить гортань и давать голос.
Эти все три момента надо делать в одно и то же время. Надо взять звук, протянуть его и закончить с хорошей улыбкой. Пусть голос тянется и затихает, сколько возможно.
А положение гортани?
Гортань устанавливается в певческое положение очень легким зевком, как в момент вдоха. Словом, только вдыхательной установкой и никогда не насильственным движением, не специальным опусканием.
Значит мягкое нёбо поднимается в пении само?
Оно поднимается само, но ,если я слышу, что появляется назальность, тогда я ищу большего подъема нёба. Обычно я замечаю, когда оно подтягивается и касается задней стенки.
У меня есть ученица, которая и горлит и попадает в нос! Я говорю: «Вдохни, сделай зевок, и полость носа перекроется».
А как вы достигаете legato?
Я употребляю следующий прием: я тяну гласный звук до самого последнего момента, когда начинается следующий. Их надо делать как цепочку, один звук за другим непосредственно, без разрывов. Они идут впритык.
А согласные? Они же как раз на стыке!
Да, они на стыке! Надо хорошо знать, как их произносить. Принцип только один: все идет впритык, и гласный звук дотягивается до конца.
Согласные должны произноситься легко и быстро, ничего нельзя толкать. Но бывают случаи, например, в конце фраз, когда гласный звук надо выделить, то есть показать его отдельно. Иногда можно выделить и согласный. Все зависит от музыки, характера фразы, слова.
А техника беглости? Как вы ее развиваете?
Если legato является основным видом звуковедения, особенно вначале, то техника беглости вводится постепенно, особенно для низких голосов. Тут все решает характер голоса. Для беглости, легкости нужна точная атака звука.
Упражнения на твердую, точную атаку должен уметь исполнять каждый. Но всему свое время. Твердую атаку надо изучать после мягкой. Наступает момент, когда это бывает необходимо. Что касается беглости — я развиваю ее и у низких голосов, но делаю это очень постепенно, осторожно.
А когда вы изучаете филировку звука? В начале обучения или нет? Как вы ее изучаете — с forte на piano или наоборот?
Нет, филировку в начале обучения я не даю. Это трудный прием. Надо, чтобы прошло определенное время и студент овладел звуком, позицией. Изучаю ее от forte к piano, а потом уже от piano к forte.
Коррадетти раньше пробовала давать филировку вначале, но пришла к выводу, что это утомительно для связок. Как правило, ученики не могут это сделать хорошо. Ведь очень важно точно сохранять натяжение голосовых связок. Поэтому она стала давать это упражнение только подвинутым ученикам.
А трель?
Трель не всегда легко получается. Встречаются гортани, которые сопротивляются этому виду техники. Я не знаю почему, но это так. У колоратур обычно она бывает. Я даю сначала две чередующиеся ноты в медленном движении; потом их убыстряю, и затем уже перевожу в трель. Я обучаю трели не только сопрано, но и теноров. С баритонами и басами трелью не занимаюсь, это им трудно.
А portamento? А скачки вверх? На октаву, например?
Основной принцип при скачках — не двигать ничего! Все спокойно. Надо хорошо открыть горло, как следует опереть звук внизу, подготовить его и потом пустить дыхание наружу, Я говорю: «Брось дыхание наружу!»
Portamento я тоже изучаю, но немного. Есть в Италии стиль, который его требует. Принцип его тот же: ничего не двигать, пока голос скользит по промежуточным тонам; переносить голос как бы по тонам хроматической гаммы, ничего не изменяя в вокальной установке.
Много ли даете вокализов?
Много: Конконе, Зейдлер, Лютген, Панофка, Бордоньи.
Дело в том, что когда студенты кончают и получают диплом, они должны спеть вокализы, отличающиеся сложной тональной системой, диссонирующим звучанием.
Когда вы начинаете работать над произведениями?
Ох, если бы моя воля, я два года держала бы студентов только на упражнениях и вокализах. Но поскольку по программе Министерства произведения надо давать, приходится на это идти. Стараюсь это делать возможно более поздно.
Ведь одно дело короткие попевки или вокализы, другое — настоящие развернутые мелодии со словами. Для этого мало двух лет подготовки.
У меня есть частные ученики, которых я два года спокойно держу только на упражнениях. Они поют на третьем году гораздо лучше, чем многие ученики третьего курса консерватории, обученные по программе и обязанные петь произведения раньше. Есть между ними определенная разница: у частных учеников голос значительно ровнее, однороднее, чем у консерваторцев.