Небольшое рассуждение о жанре анти-утопии в её связи с буддийской философией
О новом мире и новом мировом порядке грезит тот, кто хочет доминировать в этом порядке.
Даже авторы sci-fi антиутопий, помещая своих героев в сеттинг униженного положения, ведут их к разрушению чьей-то доминанты, и таким образом - к позиции нового доминатора. Это своеобразная грёза о более новом мире, который победит некий предыдущий "новый мир".
По сути, любой анти-утопический роман - это весьма сложная метафорическая конструкция:
- некий наличествующий в начале романа "новый мир" является отражением нашего современного мира в разбитом зеркале анти-утопии
- разбитое зеркало анти-утопии - это метафора о стремлении к некому "лучшему будущему", которое приводит, а в романе буквально уже привело, к катастрофе - поэтому мир анти-утопии сложен, как мозаика, из кривых осколков нашего современного мира
- мозаика разбитого зеркала - каркас метафорической системы романа, где все паззлы мозаики искажены, но при этом всё равно узнаваемы, и понятные для нас связи между этими паззлами сохраняются
- при внимательном всматривании в эту искажённый узор мозаики, слушатель романа (читатель-зритель), видит, что она как будто бы наложена на знакомый нам узор - и тогда...
- самый изощрённые авторы анти-утопических романов предлагают своим слушателям вместо настенной мозаики аутентичный ручной калейдоскоп - в нём набросаны разноцветные кусочки стекла от разных знакомых нам стеклянных предметов, и при каждом повороте тубы калейдоскопа они складываются в новый мозаичный узор
- даже когда мозаика романа имеет калейдоскопический эффект, при каждом повороте сюжета сохраняются физические связи между крошками стекла, а их остающийся неизменным цвет формирует смысловую связность
- автор анти-утопического романа рассказывает и описывает нам то, что видит в своём умственном калейдоскопе
- таким образом, сеттинг анти-утопического нового мира создаёт прямую ассоциацию с миром нашей современности, и ставит своих героев в ситуацию проблемы выживания
- в этом художественном приёме вполне можно увидеть замысел лучших авторов анти-утопий: задать вопрос - а что, если тот лучший мир, который мы себе воображаем и к которому стремимся, превратится вот в это вот...?
- и если слушатель попробует задуматься над этим вопросом, то вполне может увидеть то, на что указывает автор: подумайте, как стремление к лучшему приводит к столь печальным последствиям и почему так может произойти или даже уже происходит.
- игра с мозаикой из разбитого зеркала - метафора космического круговращения, то есть того, что буддисты называют сансарой - нет никакого "прекрасного нового мира", ибо всякий мир приходит к своему упадку, разрушается и на его развалинах возникает следующий мир, одновременно похожий на предыдущий, но совсем другой - как сын, рождённый от отца, которого сын почти не знал, поскольку отец умер в его младенчестве
- герой анти-утопии и является таким сыном, который осознаёт себя в монструозном мире, созданным его умершим отцом, вернее - его многочисленными отцами-праотцами и прадедами, и этот мир к нему отнюдь не добродушен
Используя такую сложную систему метафор, умелый автор анти-утопии указывает нам на главную причину всех наших страданий. К тому же, такая система позволяет авторы создать эффект гротеска и подчеркнуть некоторые детали картины, чтобы наложение мира анти-утопии на мир современности было более чётким.
Роман в сеттиге анти-утопии - это рассказ о повороте колеса сансары, когда оно, завершая очередной круг, издаёт ужасный скрип и хруст, как бы немного застревает на своей оси перед тем как устремится в новый оборот. Всё, как в классическом объяснении смысла индийского дукха - им обозначается ощущение от прокручивания старого поломанного колеса повозки, которое особенно неприятно, если ты в этой повозке едешь и каждый такой скрип и хруст вызывает твоё сильное беспокойство.
И что же происходит в тот момент, когда колесо сансары в очередной раз слегка стопорится и мир как будто бы замирает во времени, погружаясь в безвременье в самом натуральном виде? Герои романа сталкиваются с жестокой проблемой выживания. Тот, кто выживет - тот и станет доминатором в "новом мире", который возникнет на новом обороте космического колеса времени.
Нетрудно услышать сокровенный вопрос умного автора: а каким сделает мир этот новый доминатор, этот герой-победитель? Не окажется ли он ещё страшнее предыдущего мира? Сможет ли он сделать его действительно лучше? Сможет ли повернуть ход колеса, вывести его из ухабной и ужасной колеи?
Именно для того, чтобы иметь возможность совершить такой поворот, герой должен занять позицию доминатора. То есть, дойти до руля этой громадной повозки. Как нам известно из древнеиндийских легенд, такое могут сделать только две личности - великий правитель или великий мудрец-отшельник, Махарадж или Махамуни.
Редко когда в анти-утопическом романе главным героем становится Махамуни. Всё же в своей основе это - рыцарские романы. Главный герой - рыцарь, воин, паладин. Он пробивается к рулю, чтобы ухватиться за него - и в этот момент перед ним встаёт главная дилемма: повернуть руль, чтобы попытаться вывести повозку из старой колеи или же... остаться у руля и вести повозку дальше по наезженной колее, надеясь, что она выведет на какую-то дорогу получше. Надо лишь потерпеть...
У догадливого слушателя может возникнуть хороший вопрос: а что, если колесо сансары, застопорившись, больше не провернётся? Это значит, что мир разрушится и более не воссоздатся? Есть ли романы с таким сюжетным решением?
Мы знаем, что практически во всех институциональных религиях есть идея апокалипсиса, конца времён, мега-эклипса. Можно с достаточной степенью уверенности сказать, что все они являются своеобразными анти-утопическими романами, поскольку все они живописуют кризисный финал этого мира, на смену которому должен прийти "прекрасный новый мир". И вот здесь романы религиозной мысли, как правило, уходят от анти-утопии, обращаясь к чистой утопии.
Единственная из известных мне религиозно-философская мысль, которая не делает этого лишнего шага и остаётся в своём жанре - буддийская космологическая мысль. Впрочем, её правильнее назвать обще-древне-индийской, поскольку именно в ней осевым представлением является представление о бесконечной цикличности бытия. Более того, именно в ней идея остановки колеса сансары является наилучшим исходом.
Вполне вероятно, что именно это заставляет адептов других религиозных романов видеть в буддийской космологической мысли пессимизм.
Но что, если и правда герою романа лучше не пытаться управлять этой гигантской повозкой, а попытаться её остановить? Или просто выйти из неё, соскочить, пока она критическим образом затормозила и вот-вот готова устремиться дальше? Да ещё издать львиный рык "Уходите! Спасайся, кто может! Прыгайте, я покажу как..."?