Итак, вчера я снова была в Доме кино на показах Михаила Трофименкова: сейчас там идет сезон советских фильмов о любви. Смотрели мы на сей раз очень хорошее кино - "Сошедшие с небес" Натальи Трощенко. Как удивительно устроен человек! Я смотрела все фильмы Тэсигахары и все работы Рыбчинского. Я даже смотрела, прости господи, всего Станислава Борейю! Но не видела прекрасного фильма с Абдуловым и Глаголевой в главных ролях. Что очень странно: кино 1986 года. Его бы должны были показывать по ТВ в 90-е, но я решительно не помню
Фильм чрезвычайно понравился идеальной драматургичностью и выверенным стройным сценарием (сценарист Владимир Кунин: "Интердевочка", "Ребро Адама", "Хроника пикируещего бомбардировщика"). Снят он по мотивам повести Алексея Капплера "Двое из двадцати миллионов". Сразу скажу, что после кино, пока гуляла и ехала домой, я эту повесть прослушала: сценарий несомненно куда лучше. И видно, что кино снимала женщина. Причем, в данном случае это скорее похвала. Имею в виду, что фильм не бабский, а чуткий, деликатный, детально, при этом без романтических соплей, изображающий сильную глубокую любовь. А еще видно, что Абдулова снимает и показывает женщина. Он, конечно, в молодости был очень красив. И мало кто его так снимал: мужчин показывали Абдулова другим, даже когда он играл романтических персонажей.
Сюжет следующий: красноармейцы заблокированы в лабиринте каменоломни, остались без воды и еды. Единственный колодец, откуда брали воду, взят под контроль немцами. Люди умирают от жажды, в это время немцы постоянно крутят по громкоговорителю обращение с призывом. Среди оставшихся в катакомбах - молодой раненый капитан Сергей и санинструктор Маша. Они держатся, но в конце концов капитан тоже теряет волю и начинает изнывать от жажды. Тогда Маша берет ведро и выходит из каменоломни прямо под немецкие пулеметы. Не успев ее догнать и остановить, капитан, с раненой ногой, с автоматом выходит за ней.
Немцы поражены. Они с изумлением смотрят на открывшуюся картину и не стреляют. Маша набирает воды (заметьте, никто из них не прильнул к ведру, чтобы напиться, они собрались нести ведро к своим), Сергей хочет ей помочь, он забирает полное ведро и тут же падает - он ранен и ослаблен. Немцев одолевает хохот, они начинают веселиться. Тут - едва ли не лучшая в фильме игра Абдулова: раненый капитан, летчик-истребитель, понимая, что хохот немцев может спасти им жизнь, немного как бы извиняюще кривляется, выпячивая свое нелепое положение. А немцам смешно: доходяга с автоматом вылез помочь и не удержал ведро.
В это время Маша вновь набирает воду, по хохот немцев они уходят в катакомбы. Мы видим их последние шаги. Они уже вот-вот скроются в пещерах.
Дальше - сразу 1950 год
Мы видим, что Сергей и Маша еще пять лет после победы служили в Германии. И вернулись домой. Мы смотрим за их жизнью: как они пытаются устроиться. Как Сергея не берут в гражданскую авиацию, потому что истребители не привыкли работать в команде и не дорожат пассажирами. Сергей перебивается случайными заработками, устраивается грузчиком, но не может стерпеть, что кругом воруют. Вступает в схватку с какими-то урками, которые крадут товар. Не может, работая на разгрузке мясо, взять в конце дня украденную старшим и поделенную на всех печенку. Сергей близок к тому, чтобы запить от ощущения ненужности. Тут мы видим отголоски так называемой школы морального беспокойства. Редкий пример, когда канон kina moralnego niepokoju (строго говоря, применительно к советскому кинематографу такого термина нет) применяется к рассказам о прошлом. А еще - очень актуальную для нас проблему устройства ветеранов. Собственно, половина ленты - о преодолении Сергеем и Машей препон, которые им строит мирная жизнь. Ветеранов брать никуда не хотят, они не имеют полезных гражданских навыков: уйдя в 1941 году на фронт мальчишками, они вернулись 22-23-летними капитанами, которые не умеют ничего, кроме боев. И не служившие тыловики, которые выговаривают фронтовикам, будто из чрезмерно возвеличивают. Прямо настоящая стычка: с одной стороны воевавшие, с другой - сидевшие в тылу, которые устроились на хороших местах или, как те урки, все время воровали, грабили. Все это герою предстоит преодолеть.
Сам он развивается не совсем по указанному канону. Он приходит к успеху! Устав от временных сомнительных работ, он учится (с помощью красавицы-соседки) водить грузовик, а потом сдает экзамен на водителя автобуса и возит людей. В конце концов его замечает тот самый полковник (или подполковник), который когда-то отказался направить Сергея в гражданскую авиацию, и предлагает ему возглавить авиаклуб.
Финал фильма: город собрался в поле на открытии авиаклуба. Сергей в красивом костюме (соседка-красавица отдала, прождав любимого мужа девять или десять лет) садится в легкомоторный самолет и выделывает в небе трюки.
И снова - 1942 год, катакомбы. На последних кадрах мы узнаем, что Сергея и Машу на самом деле расстреляли у того колодца. И мы видели две жизни, какие они могли бы прожить
Напомню, повесть Капплера называется "Двое из двадцати миллионов". Хотя уже признано во всем мире, что СССР потерял минимум 28 млн человек, а точнее - примерно 27,9 млн. Это непосредственно убитые на фронте или замученные в зонах оккупации, а также - скончавшиеся в лагерях. Повесть эту я сразу прочитала. Она слабее сценария. Есть мелкие ляпы: например, в 1975 году у героев уже пятеро детей и толпа внуков, в том числе повзрослевших. Или сообщение, что в катакомбах люди заболевали туберкулезом и умирали: но для получения от гари туберкулеза и гибели должно произойти много времени. Не очень ровное повествование, логические какие-то кочки.
Сценарий отличается от повести. В первую очередь тем, что у Кепплера не говорится, что Сергей вышел к колодцу вслед за Машей: он остается в пещерах, лишь попытавшись окрикнуть свою возлюбленную. В книге у них другие, какие-то более смазанные биографии - не кинематографичные. Второстепенные персонажи в фильме все заменены на более целостных, четких. Так, в фильме не декан институтский выговаривает фронтовикам в ходе застолья, что их слишком чествуют, а директор автобазы. В повести нет соседки Нюси, которая пыталась заигрывать с Сергеем, получила от Маши трепку и потом стала их лучшей подругой: выручила с вождением и подарила костюм. Нюся - разбитная красавица, меняющая кавалеров. Но вдруг мы узнаем, что замуж она не идет, потому что ждет пропавшего на фронте мужа. 1950 или 1951 год, а она еще говорит "Подожду". И внезапно впадает в истерику, когда Сергей надевает мужнин костюм - очень похож.
Кино получилось куда выразительнее книги. И его, конечно, надо смотреть. В том числе, смею повторить, из-за того, как Александра Абдулова смогла снять женщина. Мне кажется, действительно достоверно большую любовь можно сыграть только так: когда ты очень красивый мужчина и тебя снимает женщина. Иначе зритель не поверит и не влюбится сам, не сможет пережить всех тех чувств, что приписывают героине.
Если не такой красивый и не с такой любовью снят, зритель попросту не поверит, что ради него можно было пойти с ведром против немецкого пулемета - все будет ерунда и недостоверно
Жаль, что качество картинки очень плохое. Даже на компьютере будет сложно смотреть - на большом экране изображение вообще расплывалось. Тем не менее люди были впечатлены. На этом кино зрители в конце аплодировали - что случается далеко не всегда и на советских показах, и вообще на премьерах. Взять того же "Чебурашку": был полный зал, но никто на премьере не аплодировал.
Жаль, я поздно догадалась заснять зал - уже все расходились. Но поверьте - зал был полный, очень мало свободных мест
Кажется, последний в этом сезоне показ будет 8 мая - фильм "Воздушный поцелуй" Абая Карпыкова. А 1 мая - "Убегающий август" Дмитрия Долинина. Эта информация актуальная, в расписании были переносы. Так что, приходите.
О петербургском Доме кино
О киноклубе и Михаиле Трофименкове я уже писала