Глава VII. Очередная вражеская атака. Ч.3
Одними сутками ранее…
- Так почему, говоришь, ты не поставил меня в известность о необычной особенности – как умение становиться невидимыми? - грозно выспрашивал Бешеный Фрэнк, когда тревожные опасности миновали, когда они смогли спокойно вздохнуть и когда второе российское судно последовало на спешный отход. - Признавайся, поганый мерзавец, - сказал он шутливо, но наигранно агрессивно, - чего вы с хитроумным папашей супротив меня затеваете?
- В общем, ничего такого, - лепетал испуганный Джеймс, хотя и понимал, что хитрый капитан сейчас больше шутит, но всё же (кто его, неотесанного мужлана, знает, чего у него на уме?). - Сейчас двадцать первый век – по его утверждению, прорыв технического прогресса. Значит, можно взять и вот так, напрямую, ему позвонить, и в личной беседе все интересующие моменты с ним прояснить. Касательно первой части вопроса, почему я не применял защитный щит раньше? Например, когда нас атаковали тяжёлые эсминцы американского флота… Прости, но у меня тогда, от пережи́того страха, просто вылетело из головы, что существуют некие инновационные технологии; поверь, не так уж и часто нам приходилось их раньше испытывать. Помимо всего остального, сказались и большое волнение, и последствия безудержной пьянки – вот я слегка смалодушничал и про всё на свете забыл, - он на миг замолчал и робко посмотрел на сурового капитана, давно состарившегося, но всё такого же взбалмошного; через минуту, не получив никаких комментариев, он снова продолжил: - Ну так как, будем звонить отцу или оставим неразрешённый вопрос без собственного внимания? Что не говори, а рано или поздно за взорванную подлодку с нас обязательно спросят – хочешь не хочешь.
- Да, пожалуй, ты прав, - старый морской волк славился не только безграничной жестокостью, но и отличным знанием военного дела, и способностью к логическому анализу, и прозорливым предвидением (оно подвело в единственном случае, когда он доверился Умертвителю), - надо обязательно ему «пазва-а-анить» и обстоятельно выяснить: что у него – дьявол меня разбери! – за тако́вские «штучки-дрючки»? - последнее словосочетание произносилось с ехидной иронией.
Старый пират, прибы́вший в столетие «прорыва технического прогресса» напрямую из отсталой эпохи колонизации, не утратил способности к активному обучению; он быстро осваивал навигационные приборы, техническое вооружение, компьютерные новинки, мобильные гаджеты. Предложение «позвонить» не стало ему диковинным, сверхординарно замысловатым. Предводитель свободного братства достал контактный смартфон, экспроприированный у покойного Вильямса, надавил на правильную иконку и насладился сигналом ясным, отчётливым; правда, звучал он не слишком и продолжительно.
- Что у вас случилось? - не прошло и пары секунд, а на маленьком экране появилось взволнованное лицо адмирала Липкена. - Почему взорва́лась подводная субмарина? - засыпа́л он разбойничьего капитана естественными вопросами. - Как там мой сын?! Жив ли, не пострадал ли? Ага, вижу – с ним всё в порядке, - облегчённо вздохнул, различив в миниатюрном экране проказника Джеймса. - Так что же у вас приключилось? Давайте рассказывайте.
- Сначала ты мне ответь, треклятый обманщик! - грубо гаркнул Бешенный Фрэнк; вместо делового приветствия, он скривил злобную, а в чём-то и недовольную рожу. - Что это за тайное сопровождение, про которое – Дэви Джонс мне в приятели! – мы ни сном ни духом не знали? Ты, что ли, нам вчистую не доверяешь – подводную «няньку» приставил?
- Нет, - за время длительной службы Джеральди́н привык и к замудрённым нюансам, и к затейливым «поворотам в провокаторской деятельности», поэтому поставить его в тупиковую ситуацию практически невозможно («старый лис» отлично умел просчитывать любые возможные варианты и на каждое обвинение у него всегда заготавливался чёткий, относительно замысловатый, ответ), - ни в коем случае! И в планах не было, - он врал вдохновенно, едва ли не искренне (и родимый отпрыск, и капитан Уойн, ни на секунду не усомнившись, оба поверили). - Мы посылали сопровождавшую подлодку исключительно для того, что если б вам начала́ угрожать опасность и потребовалась хоть чья-нибудь помощь – тут раз! – и она… Так что же всё-таки, - интересовался высокопоставленный офицер, слегка прищурив умилённые глазки, - случилось с атомной субмариной?
- Ничего, что нельзя объяснить, - мгновенно, как говорят у опытных моряков, поймал волну продуманный капитан; он, так же как Липкен-старший, врал ничуть не задумываясь: - Её потопили русские, которые – разрази меня гром! – атаковали нас первыми и по понятным причинам разделались сначала с противником, опасным значительно более, а нас, по-видимому, оставили на «закуску». Но не тут и было! Мы тоже шиты не лыком и, опережая драматические события – а заодно и в отместку! – пустили на дно, прямиком к Дэви Джонсу, вначале их первое, наиболее грозное, судно и совсем уже хотели переходить на небольшую посудину, как она – скорее всего, испугавшись? – остервенело кинулась наутёк, да так удивительно быстро, что, невредимой, успела скрыться в бескрайних просторах Чёрного моря. Как, адмирал, устроит тебя – якорь мне в нехорошее место! – предложенная постановка вопроса? - уподобляясь Джеральди́ну, он наигранно усмехнулся в поседевшую бороду.
- Достигнутая цель оправдывает затраченные средства́, - наиглавнейший офицер американского флота заговорил серьёзно, не выказывая никаких душевных переживаний (в единый миг сделался крайне сосредоточенным), - кстати, получилось даже лучше, чем планировалось вначале, то есть теперь мы, Соединенные Штаты Америки, сможем заявить России весомую ноту протеста. С другой стороны, окончательная задача пока не достигнута и вам, дорогие сообщники, придётся чуть-чуть «поднапря́чаться». «Русские медведи», они пусть и гордые, и в чём-то упрямые, но очень ленивые. Для того чтобы их хорошенько расшевелить, нужно и сильно и много трудиться. Говоря иначе, при настоящих условиях они – если мы им поставим в вину потопленную подлодку – предпочтут, по факту уничтоженного фрегата, ничего нам не предъявлять, а спишут прискорбный прецедент обыкновенным взаимозачётом. Тем более что в нашем случае урон намного значительнее…
- Что от нас требуется? - оказавшись в пиратской команде, лейтенант Липкен понемногу забывал и про морской устав, и про военные правила; он перебил верховного адмирала, не дав ему высказаться, потому как заметил сморщенное выражение на капитанской физиономии (тому, видимо, порядком поднадоела никчёмная болтовня?). - Что мы должны проделать, чтобы получить обещанную награду? - последним словом он озвучивал мнение, наиболее интересовавшее пиратскую братию. - Ты же знаешь, мы теперь воюем только за личную выгоду.
- Да, - лицо Джеральдина вдруг сделалось злобным, мрачным, осунувшимся, - твои новые пристрастия, Джеймс, мне отлично известны. Как же вам поступить?.. Решая поставленную задачу, сразу вспоминайте о заклю́ченном договоре. Вы провоцируете крупномасштабный международный конфликт, а дальше получаете столько золота, сколько сможете на себе зараз унести, – я от собственных слов не отказываюсь. Пока топи́те ещё одно российское судно – а, после?.. По результатам посмотрим.
Может показаться, что Липкен-старший маниакально хотел развязать Третью Мировую войну, дабы утвердиться в каком-нибудь наиболее ему выгодном свете. Нет, однако, не до конца. Справедливости ради стоит заметить, он потворствовал всемирному инциденту вовсе не потому, что возжелал добыть себе громкую славу, высокое положение, а, скорее, потому, что мечтал спасти от «злобных чудовищ эпохи колонизации» (как, впрочем, и современной административной машины) неразумного, беспутного, но и несказанно любимого сына, а ещё и потому, что выполнял сейчас секретное поручение влиятельной тайной организации (глубокими корнями она уходит к таинственному ордену загадочных древних масонов). По его субъективному мнению, когда начнутся широкомасштабные военные действия, на них можно будет списать как любое предательство интересов службы, так и роковую измену прямым офицерским обязанностям; просто взять да и выставить непривлекательные моменты в выгодном свете, сказав, к примеру, что действовал в рамках заранее спланированной тактической операции.
Ничего из обеих причин ни пиратский капитан, ни новоиспеченный помощник, понятное дело, не знали. Да и, честно сказать, те тайные замыслы, которыми руководствовался влиятельный «владелец несметных сокровищ» им были, по сути, нисколько не интересны; главное, что их больше всего заботило, – побыстрее выполнить поставленную задачу и получить обещанную награду. Руководствуясь весомым, безмерно значимым, аргументом Бешенный Фрэнк, от лица всей остальной команды, выразил безоговорочное согласие:
- Отлично, адмирал! Мы тебя поняли и сделаем, чего от нас требуется. С другой стороны, как нам остаться уверенными, что ты нас впоследствии не обманешь и в последний момент не кинешь? - старый морской волк успел понахвата́ться» современных словечек и старался применять их при любой удобной возможности.
- Я как чувствовал, что ты, грязный пират, сегодня полюбопытствуешь, - отвечал Липкен-старший, расплываясь в самодовольной улыбке; он направился к огромной металлической двери. - Поэтому специально, ожидая совещательного звонка, отправился в секретный бункер одной таинственной, могущественной, всемирной организации, членом которой я состою с довольно давнего времени и название которой произносится исключительно шепотом. Внутри, в полной тайне от кого бы то ни было, мы храним все наши золотые запасы.
Джеральдин набрал на контрольной панели цифровое обозначение (код, известный лишь ма́лому кругу людей), предоставил ей к изучению глазную сетчатку, а в довершение приставил отпечаток большого пальца. Едва он закончил, тяжёлая железная конструкция медленно выехала наружу, пропуская внутрь бескрайне большого хранилища. Влиятельный офицер поводил из стороны в сторону мобильным смартфоном, а следом спросил:
- Надеюсь, из представленного великолепия есть чего выбрать?
Пред очумевшими капитаном и первым помощником предстали неисчерпаемые запасы, желтоватые слитки, сложенные аккуратными стопками – по пять метров в длину, по три в ширину, по два в высоту; они стояли вдоль протяжённого коридора, не имевшего ни конца и ни края. И грубый пират, и безалаберный лейтенант-недотепа разинули удивлённые рты, да так широко, что нижние челюсти отвисли книзу, почти до металлической палубы. Реакция предсказуемая, нисколько не странная, поскольку ничего, хоть сколько-нибудь похожего, ни тому ни другому не приходилось когда-нибудь лично видеть. Именно здесь хранились все те несметные сокровища, какие несколькими веками скапливались сначала масонским орденом, а затем «Бердингстонгским клубом» (название, так скажем, условное), куда входят самые влиятельные политики, финансисты и бизнесмены современной эпохи, и какие беззастенчиво отбирались у порабощенных народов, и какие оставлялись на крайний случай (ежели вдруг понадобятся) И вот! По всей видимости, то знаковое время настало.
- Однако?.. - старый морской разбойник, в отличии от непутёвого молодого повесы (от вида неисчерпаемого богатства, представшего перед шальными очами, тот потерял ощущение реального времени) пришёл в себя намного быстрее; он отбросил нелепые предрассудки и вернул пошатнувшемуся разуму здравые мысли: - Клад кладом, а кто поручится, что ты непременно сдержишь не подкреплённое обещание и выделишь нам причитающуюся, тобой же определённую, долю. По-моему – протащите меня под килем, если совру! – они там лежат совсем не за тем, чтобы с кем-то делиться… или, скажешь, адмирал, я снова неправ?
- Ошибаешься совершенно! - Джеральди́н горделиво выпятил могучую грудь. - Именно для ВЕЛИКОГО ТАИНСТВА, каким вы изволите сейчас заниматься, они и собирались, и прятались. Наконец! Пришло долгожданное время ими воспользоваться. Не переживайте: вы́ получите исключительно по ратным заслугам, - заверил торжественно, а значительно тише, без пафоса, но так, чтобы его обязательно слышали, тихонько добавил: - Только сделайте порученную работу… вначале.
- Хорошо, - дружелюбно согласился разбойничий капитан; но (вдруг!) он достал из-за пазухи присвоенный пистолет, а затем решительно приставил его к виску адмиральского отпрыска (он давно уже обзавелся многозарядным оружием, системы «Кольт М1911»), - только учти: твой сынок находится в моей полной власти. Ежели что – дьявол меня разбери! – от жестокой расправы он не уйдёт. Как бы я с ним не сблизился.
