Из товарища Леонарда Уинкотта очень просто было сделать «английского шпиона», так как он и на самом деле был англичанином, бежавшим в СССР после бурных приключений на родине. В 1931 году, когда матросам британского флота сократили жалование, Уинкотт принял активное участие в организации протестов, оставшихся в истории под названием «Инвергордонский мятеж»: два дня несколько тысяч моряков подняли бунт, захватив контроль на нескольких кораблях.
Мятеж закончился компромиссным решением: жалование сократили на меньшую сумму, взамен дали другие поблажки, после чего бунт угомонился. Важный момент: во время бунта матросы не давали офицерам исполнять их обязанности и не подчинялись им, но при этом ни один из офицеров не пострадал. При этом текущее поддержание порядка: уборка, приготовление и раздача пищи, дежурства неукоснительно исполнялись в соответствии с графиком. Бунт бунтом, а порядок порядком.
Несмотря на то, что все закончилось миром, организаторам бунта власти спуску не дали. Лен Уинкотт вылетел с военной службы с «волчьим билетом», без перспектив устроиться не просто на приличную, а хоть на какую-то работу. Зато он оказался очень нужен английским коммунистам, которые с радостью взяли Уинкотта в свои ряды.
Так как жить в Англии после увольнения с флота оказалось неуютно, в 1934 году, Уинкотт перебрался в СССР, где его встретили с распростертыми объятиями. Еще бы – такой наглядный пример того, как буржуи угнетают рабочий класс. Товарищ Уинкотт поселился в Ленинграде, женился, написал и опубликовал воспоминания, а заодно рассказывал иностранным морякам о том, как хорошо жить в Стране Советов!
Дальше была война. А Уинкотт жил в Ленинграде. Тут он и оставался всю блокаду от начала до конца. Хлебнул вместе с русскими друзьями и «125 блокадных грамм с огнем кровью пополам», и обстрелы, и холод, все в полной мере. Но когда «наконец закончилась война, с плеч отряжнули все мы словно тонны груза», товарищ Уинкотт отправился по этапу на север, в лагерь в Инте. В 1946 году «товарищи с холодными руками и горячим сердцем» обвинили Уинкотта в том, что он – английский шпион. И на показательном процессе влепили ему 10 лет.
Уинкотт оттрубил на севере ровно 10 лет, пока не написал письмо Хрущеву. Письмо помогло не только реабилитации. Уинкотту снова дали квартиру в Ленинграде и восстановили в Союзе писателей. Он даже стал сниматься в кино, где играл … конечно же, англичан в небольших эпизодических ролях. Все наладилось и в личной жизни: первая русская жена Уинкотта погибла во время блокады, вернувшись в Ленинград из своего «вояжа» на север, он через некоторое время женился во второй раз, уже в возрасте «за пятьдесят».
После возвращения с Уинкоттом произошел интересный случай, который рассказал режиссер Алексей Герман, живший с Уинкоттом в одном доме:
«… Выйдя из тюрьмы, Лен обещал, что пойдет к следователю, который бил его на допросах. Его отговаривали, боясь, как бы не было хуже. А он заупрямился: "Пойду, он мне зубы выбил, и я ему тоже выбью".
И вот возвращается он под утро пьяненький и рассказывает, что пришел, мол, к следователю, а тот выезжает к нему на доске с колёсиками, без ног. Оказалось, что через полгода после того, как сел англичанин, следователь сам попал в заключение, потом в лагерь, отморозил ноги, ему их отняли. Говорит своей жертве: «Ты пришел меня бить? Бей!». Ну какие же тут счёты! Англичанин сбегал в магазин, всю ночь проговорили...»
И ведь ничего удивительного. Если посмотреть на истории многих товарищей «с холодными руками и горячим сердцем», так и получалось – сначала они «врагов народа» старательно сажали, а потом сами еще большими врагами оказывались.
А Лен Уинкотт так и прожил в СССР до самого конца жизни. Только прах свой завещал развеять над родным Давенпортом.
------------
Не ленитесь, ставьте лайки :) Они поднимают настроение и вместе с вашей подпиской помогают развитию канала.
