– Света, если ты сейчас слышишь меня – прошу тебя, выйди сюда. Я хочу здесь, при большом количестве народа сказать тебе несколько важных слов. Я люблю тебя! И всегда любил! Прости меня за мои ошибки, умоляю тебя!
Все части повести здесь
Она хотела обойти его, но он преградил ей дорогу, раскинув руки.
– Света, подожди! Давай поговорим!
- О чём, Лёша?! О чём нам с тобой ещё можно говорить? Мне казалось, мы всё друг другу сказали, причём уже очень давно!
– Нет, не всё! Послушай, ну я дyрак, да. Я признаю. Я дyрак, потому что потерял тебя, потому что обращался с тобой, как последняя скoтинa. Но ты можешь помочь мне измениться!
– Зачем? Слушай, Орловский, оставь меня в покое! Зачем я буду тратить время на то, чтобы помочь тебе измениться? Время скоротечно, Лёша, молодость у меня одна, другой не будет. И я не хочу всю молодость заниматься тем, чтобы помогать тебе измениться! Я поняла, что никогда не дождусь этого. Ты так и будешь играть на моих нервах, так и будешь втаптывать меня в грязь и издеваться надо мной. Я переживу, Лёша – с кровью, с мясом, но выдерну тебя из своего сердца!
Он вздохнул и, не глядя ей в глаза, сказал:
– А я вот не могу... Выдернуть тебя из своего. С кем бы ни был, о ком бы не думал – мыслями я всё равно возвращаюсь к тебе.
– Да ты что! – расхохоталась Светка – я тут недавно встретила кое-кого, так вот они мне поведали, что ты каждый день меняешь бaб. Это такая форма любви ко мне, Орловский?
– Это от безысходности, Света. Потому что тебя нет рядом. Ты способна сделать невозможное – приручить Орловского.
– Сколько пафоса! Да кем ты возомнил себя? Или думаешь, что все девушки только и мечтают о том, как бы приручить Орловского?! Вот дел больше других нет, как мечтать ежедневно и еженощно об этом, да?
Она изгалялась, как могла. но с изумлением видела, что он даже не пытался защищаться – просто слушал, и всё.
Наконец сказал:
– Ты во всём права, Света. Я гад, я изверг, я сволочь. Но заметь – когда ты ехала со мной в Москву, ты уже знала об этом, потому что я тебя предупредил. Я был честен с тобой.
– Ну, так и хорошо! – воскликнул Светка – считай, что я с опозданием восприняла твои предупреждения! Сейчас ты что от меня хочешь, Орловский?!
– Я искал тебя, Света.
– Опять врёшь, Орловский – сказала она с презрением – твоя эта продюсер, Татьяна Аристарховна, знает, где я работаю.
– Ладно – он отвёл глаза – я просто не решался к тебе туда прийти. Там этот твой... защитник пасётся, готовый растерзать всякого, кто приблизится к тебе. Я не решался.
– Ты испугался – ухмыльнулась Светка.
– Ты действительно считаешь меня трусом? Ты ведь знаешь меня, Светик, и знаешь, что я никогда им не был.
– Даже не знаю. Но то, что мой парень, Стрелок, храбрее тебя – это точно.
На лице Когтя появилась тень.
– Так он уже твой парень?
– А ты думал, я буду всю жизнь ждать, когда ты явишься, в очередной раз растерзаешь моё сердце, а потом уйдёшь?
Он ещё немного подумал, потом достал из кармана какой-то сложенный листок и протянул ей. Светка развернула – это была рекламка концерта Когтя, который должен был пройти на одной из самых крупных концертных площадок Москвы.
– Вот – сказал он – скоро у меня концерт, я бы хотел, чтобы ты пришла. Вот билет, возьми его. Если решишься, приходи, если нет – можешь отдать кому-нибудь или выкинуть.
Она взяла билет и задумчиво смотрела на него, словно решая – пойти или нет.
– Я был бы рад тебя видеть – это будет очень большой концерт, для меня он имеет особое значение, в честь годовщины нашего нахождения в Москве. Сейчас не говори ничего – ни да, ни нет. Просто приходи.
Он кивнул ей, сел на мотоцикл и уехал, а она в задумчивости осталась стоять, глядя ему вслед.
Что-то изменилось в Когте, но непонятно, что. Он стал каким-то... более серьёзным, что ли. Не было уже этой ироничной усмешки, этого издевающегося взгляда из-под густых бровей. Возможно, что он понял, что она больше не намерена быть той, кого ему так нравилось травить и унижать.
Неужели он действительно изменился? Так, концерт в воскресенье, через две недели. Если за это время она ничего не решит, то просто не пойдёт.
– И ты согласилась? – с удивлением спросила её Нина, когда узнала о встречи с Когтем.
– Нет – покачала головой Светка – он и не требовал моего согласия. Просто отдал билет.
– Ох, не знаю. Тебе решать, конечно, но я бы не пошла. Свет, ну вспомни, сколько ты приняла от него! И в больнице лежала с травмой, от ребёнка он заставил тебя избавиться, потом на твоих глазах с другой обжимался – ну что это за человек? Он не создан для преданной любви, он создан для того, чтобы вечно иметь и иметь новых женщин. Вряд ли из него когда-то получится нормальный семьянин, он же волк-одиночка, ты сама говорила.
– Но он мог поменяться – неуверенно сказала Светка.
– Да не меняются такие люди! Как ты не поймёшь! Вот ты его уже и оправдываешь! Если решила идти – иди, но потом смотри – будешь в очередной раз лить слёзы и страдать. Он из тех людей, кто никогда не успокоится, пока не доведёт кого-нибудь до крайней точки невозврата. С тобой это не вышло, и это очень его задевает, ты ему нужна, чтобы он сломал тебя, понимаешь. Ни о какой любви и речи нет!
– Нина, что мне делать, как в таком случае выкинуть его из сердца, я даже не знаю, я не могу с собой справиться!
– Слушай, может, тебе уехать? Ну, хотя бы на время!
– У меня же работа...
– Думаешь, Глеб не даст тебе отпуск? Или это ты сейчас ищешь повод не уезжать?
– Да нет же! Только куда я поеду... Домой... я пока боюсь, не хочу...
– Я тебя заклинаю – не ходи на этот концерт, Светка. Я чувствую недоброе, понимаешь, не ходи!
– Нина, да успокойся ты – с улыбкой сказал Светка – я ведь ещё ничего не решила.
Но выйдя от Нины, она поняла – решение принято. Прятаться от этого всего бесполезно, ей надо... снова попробовать. Возможно на этот раз её мечта станет реальностью – быть той единственной, которой она хотела быть для своего любимого.
Она с нетерпением стала ждать даты концерта, старалась поменьше думать об этом, чтобы время не тянулось так медленно. Единственное, что волновало – что Глеб по её виду поймёт, что что-то не так, что с ней что-то происходит.
Он по-прежнему был внимательным к ней и очень чутким, иногда приносил ей на работу какие-то приятные мелочи и подарки, постоянно старался её рассмешить, а однажды принёс цветок в горшке – какой-то очень редкий и красивый, Светка таких ещё не видела, хотя и очень любила.
– Виолетта увлеклась цветами, на крыше дома отчим поставил оранжерею, вбухав в неё немалые деньги – рассказывал Глеб – всё выписал из-за границы.
– Он так любит твою мачеху?
– Ну да. Думаю, в этом нет ничего плохого.
– Любовь – это прекрасно – вздохнула Светка задумчиво, перебирая нежные лепесточки растения между пальцев.
Глеб осторожно обнял её сзади.
– Ты сегодня грустная и задумчивая. Что-то случилось?
– Да нет. Просто настроение такое. А дальше про оранжерею?
– Ну, вот, отец устроил для неё эту оранжерею, а она назаказывала туда всякой экзотики. Я и попросил у неё для тебя этот цветок.
– И она вот так согласилась? – удивилась Светка.
– Виолетта достаточно простая и щедрая, несмотря на то, что модель. Да, она сказала, что будет рада, если это растение будет у тебя. Оно называется орхидея. А вот тут инструкция – как ухаживать.
Он подал ей тетрадный листок, исписанный мелким почерком.
– Спасибо – Светка осторожно коснулась губами тёплых губ Стрелка – и тебе, и Виолетте. Я буду беречь её, как зеницу ока. Оно, наверное, жутко дорогое.
– Я не знаю, Светик. Но видимо, для Виолетты моя дружба с тобой имеет какое-то значение, как, впрочем, и для отца. Если она позволила подарить его тебе.
Она задумалась тогда над этими его словами. Вероятно, Стрелок на что-то рассчитывает в будущем, может быть, хочет построить с ней отношения. А она... Её сердце холодно и спит, когда он рядом. Нет, ей приятны его знаки внимания, с ним она чувствует себя надёжно и безопасно, но... Но думает она о другом, о том, кто вёл себя с ней так, что и врагу не пожелаешь. Дурость? Болезнь? Да даже если и так...
Никто не поймёт её, Светка это знала. Никто ничего не сможет посоветовать, это только её головная боль, советы здесь не помогут. Ни советы, ни чей-то чужой опыт.
Она пойдёт на этот концерт, посмотрит на него – пусть издалека. Вряд ли в этой огромной толпе он сможет найти её. А она просто в очередной раз послушает, как он поёт, как бьётся в экстазе обожающая его публика. Если не знать Когтя лично – он вполне себе харизматичный тип, сцена очень идёт ему, и это он украшает сцену, а не она его.
– Слушай, Света – сказал ей накануне концерта Стрелок – отец зовёт тебя в гости, в воскресенье. Ты как? Ничем не занята.
Светка вспыхнула и склонилась над тетрадкой, в которую они записывали клиентов, чтобы Стрелок не увидел её замешательства.
– Мне очень жаль, Глеб, но я вынуждена отказаться. Встретила здесь одноклассницу на днях, она скоро возвращается в наш город. Мы с ней договорились увидеться в воскресенье. Мне правда жаль.
Он посмотрел на неё и сказал:
– Ладно, тогда в другой раз.
– Извинись за меня перед своим отцом, хорошо?
В воскресенье она стала тщательно собираться, сама не зная, почему. Может быть, втайне рассчитывала на то, что встреча с Когтем всё же состоится? Где-то в глубине души эта мысль трепыхалась и не давала ей покоя.
Она заколола волосы наверх – они каскадом падали ей на плечи, эта причёска очень шла ей, подчёркивая чистое девичье лицо, накрасилась в меру – с некоторых пор она не любила тонны косметики на лице, считая это некрасиво-искусственным. Надеть решила джинсы и белую майку, а сверху – джинсовую жилетку. Наряд подчёркивал её стройную фигуру без следа лишнего веса. Взяв в руки маленькую сумочку, Светка сунула туда билет и ушла, предупредив Зою Петровну и детей, что идёт на концерт и не знает, когда вернётся.
Концертная площадка в этот день собрала немыслимое по своим масштабам количество народа, в основном, конечно, молодёжи. Билеты были распроданы все, и перед входом тёрлись те, кто высматривал барыг в надежде приобрести билет с рук, пусть и за цену вдвое дороже той, что они стоили.
Молодёжь, копившая родительские деньги, даваемые на какие-то мелкие расходы, в этот день просто неистовствовала, предвкушая развлечение невероятного масштаба. Когда их пропустили на концертную площадку, Светка поразилась размаху выступления Когтя – по всему периметру вспыхнули огромные софиты, сцена ярко освещалась сотнями ламп со всех сторон. На ней уже стояла команда – Светка с замершим сердцем увидела тех людей, с которыми когда-то жила в одной квартире.
Тут же, в стороне, тёрлись две неуверенные в себе бэк-вокалистки в одинаковых коротких мини-платьицах чёрного цвета и в чёрных туфлях на каблуках. Светка отметила про себя, что девчонки выглядят испуганными и засомневалась в том, что они подготовлены должным образом.
С двух сторон сцены висели тяжёлые портьеры, оттуда то и дело высовывались лица Лаймы и Лидочки.
Концерт начался тогда, когда народ уже совсем потерял терпение. То тут, то там, раздавались крики: «Ну сколько можно, начинайте уже!», «Ну, что тянете! Только народ бесите!». Наконец, на сцену вышел ведущий и заорал в микрофон дурным голосом:
– Ребята! Поприветствуем всем нам известного солиста группы «Бред Парацельса» Когтя, он сегодня здесь, с нами!
На сцену выбежал Коготь, на нём была серая футболка, заправленная в чёрные кожаные штаны, обтягивающие сильные бёдра, на шее висел на верёвочке неизменный коготь орла или какой-то другой птицы, Светка не разбиралась, волосы были собраны с боков и стянуты на затылке резинкой, и конечно – серьга в ухе... Светка засмотрелась на него – ей показалось на миг, что он всматривается в толпу, беснующуюся внизу, ищет кого-то. С бьющимся сердцем подумала – неужели её?
И тут он запел. Она никогда не слышала, чтобы он пел вот так – так проникновенно, со всей отдачей, словно уйдя глубоко в себя. Она вдруг каким-то невиданным доселе чувством поняла, что он поёт сейчас для неё. Значит, он понимает, чувствует, что она здесь, рядом. Он спел сначала одну, потом другую песню, которые подхватывал народ, словно помогая ему. Потом пел ещё, ещё и ещё, и всё это время ей казалось, что он поёт для неё одной.
После перерыва он начал петь одну из её любимых песен и в середине проигрыша вдруг заговорил.
– Это для тебя, моя девочка! Я знаю, что ты где-то здесь, рядом, я это чувствую. И я сейчас хочу прилюдно, при всех, попросить у тебя прощения за то, что когда-то сильно обидел тебя!
Концертная площадка взорвалась морем голосов – визгом, криком и восхищением. А Коготь продолжил петь. Когда эта песня закончилась, он знаком попросил своих не начинать новую, и снова заговорил:
– Света, если ты сейчас слышишь меня – прошу тебя, выйди сюда. Я хочу здесь, при большом количестве народа сказать тебе несколько важных слов. Я люблю тебя! И всегда любил! Прости меня за мои ошибки, умоляю тебя!
Сердце Светки глухо стучало, так, что казалось, сейчас разобьётся о грудную клетку. Она не знала, что ей делать – только смотрела на сцену, где группа уже начала новую песню. Она не решалась выйти к нему – с одной стороны, боялась, что через некоторое время всё вернётся на круги своя, а с другой стороны – вот такое его прилюдное признание дорогого стоило. Сколько народу было на этом концерте? Несколько тысяч? И вот так, при таком количестве, не побояться признаться в любви?! Для этого нужно было действительно иметь смелость.
Словно во сне она двинулась к сцене, под звуки одной из любимых песен, расталкивая локтями толпу. Кто-то возмущался, кто-то удивлённо смотрел ей вслед, словно понимая, зачем она туда идёт. И когда она оказалась прямо напротив него, и посмотрела наверх, она увидела, что он не теряет надежды, что она ещё появится, всматривается в толпу. Вот его взгляд скользнул туда, где она стояла, он подошёл к краю сцены, протянул ей руку, и когда она схватилась за неё, одним усилием поднял её на сцену.
Толпа взвыла, а Коготь сказал в микрофон:
– Я так и знал, моя любимая, что ты придёшь ко мне – и, обращаясь к своим поклонникам, громко закричал в микрофон – друзья мои! Вот та девушка, которая отдала мне своё сердце! Вот та, которую я так люблю, но которой причинил много зла! Света, прости меня!
Он при всех поцеловал её руку и сказал:
– Эта песня для тебя!
И запел одну из самых любимых (хотя любимыми у неё были все его песни), обняв её за талию. Светка чувствовала себя на вершине триумфа – сам гордый Коготь склонил перед ней голову, и ни где-то, а перед множеством своих поклонников, продюсеров и папарацци. Это был действительно её триумф.
Продолжение здесь
Спасибо за то, что Вы рядом со мной и моими героями! Остаюсь всегда Ваша. Муза на Парнасе.