10 августа 1960 года на орбиту, при помощи ракеты "Тор-Аджена", был запущен американский спутник "Дискаверер-13" . Через сутки он успешно вернулся на Землю, став первым искусственным объектом, который пережил космическое путешествие без повреждений. Однако, его истинной задачей было открыть новую главу в истории мировой разведки.
Взгляд сверху
Идея использования космических аппаратов в разведке первоначально принадлежит основателям теоретической космонавтики. В годы Первой мировой войны наблюдение за вражескими позициями с использованием аэростатов и аэропланов стало широко распространено, однако ещё до начала боевых действий немецкий инженер Альфред Мауль запускал небольшие ракеты с фотокамерами. Европейская пресса с восторгом писала об этих экспериментах, и теоретики, разумеется, не могли игнорировать такие публикации.
Например, в книгах немецкого ученого Германа Оберта "Ракета в межпланетное пространство" (1923) и "Пути осуществления космического полета" (1929) мы можем найти описание "регистрирующей" ракеты, на которую он предлагал установить кинокамеру для съемки местности с высоты 30-40 километров, которая была недоступна для зенитных орудий противника. Кроме того, Оберт указывал на возможность использования орбитальных станций в качестве наблюдательных постов, при условии установки достаточно мощных оптических приборов, позволяющих космонавтам различить детали земной поверхности.
Все эти размышления стали особенно актуальными во второй половине 40-х годов, когда появилась новая концепция дистанционной разведки. Война с Третьим Рейхом показала аналитикам, насколько важно иметь достоверную информацию о стратегических инициативах врага: скоплениях войск, строящихся заводах, аэродромах, полигонах и тд.
Ричард Леггорн, американский физик, специализировавшийся на высококачественной фотосъемке, был уникальным исследователем новой концепции. В 1943 году он был назначен командиром 30-й разведывательной эскадрильи, которая проводила множество полётов над оккупированной Францией с целью подготовки союзнических сил антигитлеровской коалиции к вторжению на континент.
В конце 1945 года Леггорн, уже подполковник, был переведен в подразделение 1.5.2 (Task Unit 1.5.2), которое занималось регистрацией ядерных испытаний. Здесь он ознакомился с секретным отчетом "Обзор американских стратегических бомбардировок в Европе" (United States Strategic Bombing Survey - Europe), где содержались результаты воздушных операций против нацистской Германии. Авторы отчета особо отмечали острую необходимость в повышении полноты и точности информации в области стратегической разведки, особенно на ранних этапах войны.
Их прозорливость позволяла заглянуть в будущее:
«Соединение атомной бомбы с реактивным снарядом, который имеет дистанционное управление и способен пересечь просторы океана, является вполне возможным и внушит ужас противнику».
В ходе обдумывания прочитанного, Леггорн пришел к заключению, что надежные данные о планируемом ядерном ударе по США можно получить только благодаря развитой воздушной разведке. Идею Леггорна поддержал Доктор Дункан Макдональд, руководитель Бостонской оптической лаборатории исследований (БОЛИ). Вместе они помогли Леггорну выступить перед представителями промышленности и ВВС, 13 февраля 1946 года.
В своей лекции Леггорн заявил, что, несмотря на упорные попытки создать международную организацию по обеспечению мира во всём мире, достичь этого пока не удалось, поэтому нужно в будущем готовиться к крупномасштабным военным конфликтам. Причём следует ожидать роста значения разведки:
«Природа ядерной войны такова, что если мы подвергнемся нападению, то будет невероятно трудно или даже невозможно выдержать удар и успешно перейти в наступление. Поэтому очевидна необходимость точно знать, готовят ли на нас нападение, чтобы осуществить оборонительные действия ещё до того, как оно произойдёт. Эти данные должна поставлять военная разведка, и именно от её эффективной работы, а не от какой-то международной организации будет зависеть наша национальная безопасность».
Офицер-физик понимал: мало кто согласится, чтобы над его территорией летали разведывательные аппараты чужого государства, поэтому предлагал обеспечить скрытность полётов:
«Предстоит преодолеть определённые технические сложности. Самолёт, способный совершить сверхдальние полёты на очень большой высоте, существует пока только на бумаге. Эффективные средства маскировки самолётов, летящих на большой высоте, хорошо известны и делают их недоступными для визуального наблюдения. Наверняка можно разработать средства, которые сделают самолёт незаметным для радаров. Имея в руках такой летательный аппарат, мы будем получать информацию о том, где противник хранит радиоактивные материалы, где находятся его заводы, и многое другое».
Лекция Леггорна стала по сути руководством для действий. Скрытые разведывательные полеты над Советским Союзом начались весной 1949 года, проводимые с использованием тактической авиации, размещенной на базах в оккупированной Японией.
В период с 1953 по 1956 год был осуществлен проект WS-119l (weapons system 119l, genetrix) по запуску стратосферных воздушных шаров, оснащенных фото оборудованием. Но результаты оказались разочаровывающими: некоторые шары были утеряны или сбиты военной авиацией, вследствие чего шпионское оборудование попало в руки советских военных, вызвав грандиозный международный скандал.
Крупные надежды возлагались на высотный самолет-разведчик U-2. Начиная с лета 1956 года, эти машины долгое время были неуязвимы для ПВО СССР. Этим самолётам удалось сфотографировать множество секретных объектов (включая ракетный полигон Тюра-Там, позднее известный как космодром Байконур).
Однако программа тайных полетов печально завершилась 1 мая 1960 года, когда над Свердловском был сбит U-2 с Фрэнсисом Пауэрсом на борту. Пилот попал в плен, его судили советским судом и он был приговорен к десяти годам за шпионаж. Считается, что именно этот инцидент стоил республиканской администрации президентского кресла: вместо Ричарда Никсона, которого Эйзенхауэр видел своим преемником, высшую власть в стране получил демократ Джон Кеннеди, выступавший за "разрядку" международных отношений.
Шпионы на орбите
Как альтернативу воздушной разведке можно было бы рассмотреть спутники-шпионы. В марте 1955 года, за четыре месяца до того, как президент Эйзенхауэр публично заявил о намерении Соединенных Штатов запустить научный искусственный спутник во время Международного года геофизики, ВВС США при поддержке ЦРУ объявили конкурс на создание "стратегической спутниковой системы" для получения детальных изображений земной поверхности.
Анализ показал, что принципы конструирования спутника-шпиона во многом совпадают с теми, которые используются при разработке пилотируемых космических кораблей. Поэтому возникла идея унификации, однако занялись этим не в ВВС, а в NASA. В результате американские космические корабли и разведывательные аппараты создавались различными подрядчиками и, в отличие от советских аналогов, не имели никакой унификации.
В 1956 году на авиабазе Райт-Паттерсон в Дейтоне, в Центре авиационных разработок имени Райта, группа офицеров ВВС под руководством подполковника Уильяма Кинга занималась проектом разведывательного спутника WS-117L (Weapons System 117L). Работа шла медленно и была закончена в октябре 1957 года, когда Советский Союз запустил на орбиту Спутник-1. После этого проект WS-117L получил наивысший приоритет.
Среди предложенных вариантов разработчики выбрали фототелевизионный аппарат Sentry ("часовой"), предложенный корпорацией Lockheed. На этом аппарате предполагалось установить камеру с пленкой, которая располагалась на борту, а затем изображение передавалось на приемную станцию. Однако такой сложный проект мог быть реализован только к 1960 году, поэтому на начальном этапе было решено создать небольшой спутник с кассетой, которую можно было бы вернуть на Землю в спускаемой капсуле.
В феврале 1958 года президент Эйзенхауэр санкционировал обновленную спутниковую программу. Осуществление проекта было возложено на ЦРУ, которое финансировало создание космической камеры и орбитального аппарата из собственных средств. ВВС были ответственны за разработку ракеты-носителя и предоставление материально-технической поддержки. На руководящую должность проекта, получившего название "Corona", был назначен опытный разведчик Ричард Бисселл-младший, прежде курировавший создание самолета U-2.
Конструкция аппарата "Corona" представляла собой фотокамеру внутри маленького вращающегося спутника, но вскоре Бисселл узнал о необычной разработке от сотрудников молодой компании "Итек" (Itek Corporation). Их новая "панорамная" камера могла двигаться вперед-назад, создавая изображение высокого разрешения на удлинённой плёнке. Для такой камеры требовалась стабильная платформа. Анализ показал, что последняя ступень ракеты "Аджена" (RM-81 Agena), которую корпорация "Локхид" разрабатывала в рамках проекта WS-117L, обладала достаточной стабильностью для установки камеры. Экспонированную плёнку можно было сразу и направлять на приемную катушку в возвращаемой капсуле. Бисселл пришел к выводу, что такая конструкция наиболее подходит для разведывательного спутника.
Организация ЦРУ инициировала проект производства двадцати спутников, предполагая запускать их с интервалом в месяц начиная с 1959 года. Изначально планировалось, что к моменту, когда все спутники будут выведены на орбиту, появится еще более масштабный и сложный спутник под названием "Самос". Однако вскоре ситуация изменилась.
Проект был настолько секретным, что его руководители придумали хитроумную "легенду", скрывающую истинное предназначение спутников. Поскольку запускать спутники с базы Ванденберг в Калифорнии, где была построена пусковая установка для двухступенчатой ракеты "Тор-Аджена" (Thor-Agena), было фактически невозможно без привлечения внимания публики, было заявлено в прессе, что проводятся испытания научного биоспутника "Дискаверер" (Discoverer), в ходе которых на орбиту отправятся мыши и небольшие обезьяны.
Иногда в возвращаемую капсулу, которую называли "ведром", действительно помещали мышей. Однако основной задачей первого этапа испытаний было потренироваться в процедуре возвращения капсулы в атмосферу и обнаружения ее местоположения. После схода с орбиты "ведро" должно было отбросить теплозащитный экран, открыть парашют и приземлиться в океане, на северо-западе от Гавайских островов. При этом над капсулой проходил транспортный самолет C-119, который за собой вел трос, удерживаемый двумя длинными шестами. Трос был оснащен крючками, и один или несколько из них должны были зацепить и прочно удерживать стропы парашюта. Затем экипаж самолета подтягивал трос и поднимал маленькую капсулу на борт.
Когда военные слышали о таком способе возвращения капсулы, предложенном разработчиками, они заявили, что это безумие. Однако на практике оказалось, что опытному пилоту достаточно пролететь над опускающейся капсулой, с парашютом на борту, и захватить ее до того, как она доберется до воды. Более сложной задачей было обеспечить разделение космического аппарата таким образом, чтобы капсула приземлилась в нужном месте.
Испытательный запуск спутника "Дискаверер-1" без камеры на борту состоялся 28 февраля 1959 года. После отделения ступеней связь со спутником была потеряна и, вероятнее всего, аппарат упал где-то в южной части Тихого океана. "Дискаверер-2", запущенный 14 апреля, вышел на полярную орбиту, но возвращаемая капсула была потеряна после ее снижения в районе Шпицбергена. Третий и четвертый запуски также закончились авариями.
Когда наконец удалось установить надежную связь с запускаемыми аппаратами, возникла новая проблема. Спутники один за другим теряли ориентацию, отправляя возвращаемые капсулы в произвольных направлениях. К лету 1960 года "Корона" потерпела двенадцать неудачных стартов подряд. Возникли опасения, что программу закроют, однако после инцидента с U-2 Эйзенхауэр продолжил финансирование.
Успех пришел к проекту 10 августа 1960 года с "Дискаверер-13". Из-за многочисленных аварий разработчики решили подстраховаться и не устанавливали на аппарат камеру. Тем не менее, он успешно выполнил свои задачи, и через сутки капсулу нашли и подобрали корабли ВМС. Поскольку это был первый в истории человечества искусственный объект, возвращенный из космоса, американцы поспешили зафиксировать свой приоритет: капсула была представлена на пресс-конференции в Вашингтоне в качестве доказательства успеха США в космической гонке.
18 августа этого года на орбиту был отправлен космический аппарат под названием "Дискаверер-14", который выполнял секретную миссию с кодовым обозначением "9009". На борту спутника была установлена камера с высоким разрешением в 7,5 метра, предназначенная для фотографирования различных районов Советского Союза. В результате, хотя снимки получились среднего качества, они все же раскрыли множество военных объектов, размещенных на советской территории, о существовании которых руководители ЦРУ даже не подозревали.
Программа по разработке и запуску спутников "Корона" стала неотъемлемым инструментом американской разведки на долгие годы. Однако надежность этих спутников повергала в ужас. Только 25% запущенных аппаратов успешно выполнили поставленные задачи в 1960 году, а в 1961 и 1962 годах эта цифра составила уже 50% и 75% соответственно. В конце концов, эта ранняя "легенда" ЦРУ была отвергнута и признана ненужной.
Последний запуск под ложным именем "Дискаверер-38" состоялся 27 февраля 1962 года. В то время уже даже новичкам становилось ясно, что в космосе существуют шпионские спутники. Президент Кеннеди, издав распоряжение, снял покров секретности с всей космической программы США.
Замочная скважина
Параллельно с запусками аппаратов CORONA продолжал активно развиваться проект SAMOS. К лету 1960 года он обрёл три главных направления: фототелевизионные спутники Е-1 и Е-2, возвращаемый аппарат Е-5.
SAMOS Е-1 располагал камерой низкого разрешения, предназначенной для демонстрации возможностей выбранной технологии. SAMOS Е-2 имел камеру более высокого разрешения и претендовал на серийное производство. SAMOS Е-5 содержал увеличенный вариант базовой фотокамеры проекта CORONA, которая помещалась внутри большой герметичной возвращаемой капсулы. Примечательно, что разработчики SAMOS E-5 собирались использовать эту капсулу в качестве прототипа пилотируемого космического корабля — в таком случае ВВС получали бы собственную орбитальную транспортную систему, независимую от NASA.
В процессе работ над SAMOS выяснилось, что Е-2 сможет делать всего несколько десятков снимков в сутки, так как на передачу каждого изображения по радиоканалу требовалось несколько минут, а спутник при этом быстро уходил из зоны видимости наземной станции. В итоге проекты Е-1 и Е-2 закрыли после трёх испытательных запусков. Вместо них были утверждены два аппарата, которые подобно CORONA использовали возвращаемые капсулы: SAMOS Е-6 и GAMBIT. Первый из них в серию не пошёл после пяти провальных стартов в 1962 году. Что касается спутника SAMOS Е-5, то его трижды запускали в начале 60-х годов, но ни одно из этих испытаний не было признано успешным.
В то же время модифицированные спутники CORONA несли больше плёнки, а фотографии получались лучшего качества. Проект, который считался временной «уступкой во имя срочности», надолго обрёл статус постоянной разведывательной программы.
Модели новых спутников, продолживших линейку «Дискаверер», получили названия от KEYHOLE (замочная скважина): КН-4 (CORONA-M), KH-4A (CORONA J-1) и КН-4B (CORONA J-3) — в зависимости от формата плёнки и используемого оборудования. При этом предыдущим аппаратам ретроспективно присвоили обозначения KH-1 (запущенные с июня 1959 по сентябрь 1960 года), KH-2 (запущенные с октября 1960 по октябрь 1961 года) и KH-3 (запущенные с августа 1961 по январь 1962 года).
Каждый фотоснимок, сделанный спутником CORONA, имел 70 мм в ширину и 1 м в длину, покрывая площадь 19,6 x 267 км. Сначала самые малые объекты, которые можно было обнаружить на плёнке, имели размер 10 м, но к 1963 году показатель был улучшен до 4 м, а к 1968 году — до 2 м.
Невзирая на улучшения, CORONA оставалась поисковой системой, то есть её использовали лишь для обнаружения и идентификации объектов, а для получения их технических характеристик требовалась дополнительная информация. Проблему был призван решить спутник проекта GAMBIT, который нёс мощный телескоп, использовавший зеркало для фокусирования изображения на небольшую полоску фотоплёнки. При этом другое зеркало смотрело с аппарата немного в сторону и отражало в камеру земную поверхность. По мере того как спутник двигался над Землёй, изображение поверхности двигалось сквозь камеру. Плёнка же протягивалась мимо небольшой щели с той же самой скоростью, с какой двигалось изображение. Такая «стрип-камера» (strip camera) давала фотографии очень высокого качества, которые можно было использовать для получения технических данных найденных объектов.
Первые снимки спутников GAMBIT показывали объекты размером 1,1 м, а ещё через пару лет удавалось получать фотографии, на которых были различимы объекты 60 см в поперечнике! Зеркало, отражающее изображение, тоже слегка двигалось, чтобы изменить угол обзора и получить стереоснимки, а сам спутник можно было наклонить, чтобы навести на цели, находящиеся в стороне от траектории движения.
GAMBIT возглавляли полковники Квентин Рип и Уильям Кинг — наиболее опытные руководители космических программ ВВС. Камеру производила компания «Кодак» (Eastman Kodak Company), а космический аппарат — «Дженерал Электрик» (General Electric Company). Спутник запускался ракетой «Атлас» (Atlas), на которую сверху устанавливалась та же проверенная «Аджена», что и в случае проекта CORONA.
Первый GAMBIT, известный как модель КН-7, успешно стартовал 12 июля 1963 года. Затем последовала серия испытаний с целью совершенствования нового аппарата. Понятно, что за более высокое разрешение приходится платить: камера КН-7 могла фотографировать лишь небольшие участки Земли. Поэтому был принят определённый порядок запусков: спутник CORONA выявлял интересные объекты, а GAMBIT вслед за ним снимал наиболее важные из них — например, ракетные полигоны и шахты.
В середине 60-х годов США запускали в среднем по одному спутнику CORONA и одному спутнику GAMBIT в месяц. Каждый аппарат работал на орбите примерно четверо суток, а затем отстреливал возвращаемую капсулу, в которой плёнки доставлялись на Землю. Последняя модель программы CORONA была известна как КН-4В, а последний запуск в её рамках состоялся 25 мая 1972 года.
Совершенствовались и спутники проекта GAMBIT. В середине 1966 года аппараты КН-7 заменила модель КН-8 (GAMBIT-3), запускаемая ракетами «Титан-3Б» (Titan IIIB). Спутник располагал двумя возвращаемыми капсулами и более мощной камерой, которая могла фотографировать объекты размером с детский мяч — от 6 до 9 см.
Спутники GAMBIT продолжали летать до 1984 года, получая снимки земной поверхности высочайшего качества, которое не сумел превзойти ни один из когда-либо летавших небесных «фотографов».
В 1963 году, после того как новым начальником научно-технического директората ЦРУ стал опытный ракетчик с дипломом физика Альберт Уилон, управление инициировало сразу несколько независимых программ спутниковой разведки. Одна из них первоначально была названа FULCRUM, а позднее её переименовали в КН-9 или HEXAGON (BYEMAN, Big Bird).
Аппарат КН-9 был массивным спутником размером с автобус, оснащённый двумя фотокамерами, четырьмя или пятью возвращаемыми аппаратами; для запуска его в космос требовалась мощная ракета-носитель «Титан-3Д» (Titan IIID) с грузоподъёмностью 12,3 т.
Несмотря на высокую техническую сложность, КН-9 достиг успеха уже в первом полёте в июне 1971 года. При этом спутник делал фотографии огромных площадей с разрешением около 20 см. До апреля 1986 года было запущено двадцать спутников проекта HEXAGON (последний из-за аварии на орбиту не вышел). Каждый из KH-9, в отличие от спутников CORONA и GAMBIT с их коротким временем жизни, оставался на орбите несколько месяцев, и в итоге срок работы достиг 275 суток. Интересно, что рассекреченные фотоснимки, полученные с помощью аппаратов HEXAGON, сегодня используются учёными для изучения климатических изменений, которые происходили на планете в течение пятнадцати лет прошлого века.
В конце 70-х годов на смену фоторазведчикам стали приходить спутники с электронно-оптическими системами типа КН-11, которые постепенно вытеснили предшественников, однако вклад вышеперечисленных проектов в геополитику трудно переоценить. Прежде всего благодаря им американское правительство получило достоверные сведения о том, что СССР уступает США по ракетно-ядерному потенциалу. Это помогло осадить наиболее агрессивных «ястребов» в военно-политическом руководстве, требовавших ускорить гонку вооружений или даже нанести превентивный ядерный удар по СССР. Истерию сменила дипломатия, что, без сомнения, способствовало «разрядке» в международных отношениях.
Официальная группа сайта Альтернативная История ВКонтакте
Телеграмм канал Альтернативная История
Читайте также:
Источник: https://alternathistory.ru/anton-pervushin-nebesnyj-soglyadataj/
👉 Подписывайтесь на канал Альтернативная история ! Каждый день — много интересного из истории реальной и той которой не было! 😉