На картине Жерома мы видим сцену, характерную для периода правления Людовика XIV — король сидит за столом в окружении стоящих придворных, и за этим же столом сидит скромно одетый в черное Жан-Батист Поклен, он же Мольер, знаменитый драматург. Характерно, что в присутствии короля сидит только он, сын обойщика, комедиограф, а весь этот блестящий двор стоит на ногах. Несомненно, это говорит об особом положении Мольера.
И действительно, Людовик его любил и был верным поклонником мольеровского таланта — как актерского, так и драматургического. Но, помимо этого, король нуждался в Мольере как проводнике своей политики. В XVII веке, в отсутствие развитых СМИ, именно театр был тем публичным местом, куда стекались представители самых широких слоев общества, и где со сцены, через игру, можно было декларировать важные вещи.
Мольер тонко чувствовал потребности времени, и уже в «Смешных жеманницах» высмеял салонную культуру, так раздражавшую короля, и Людовик XIV проникся к драматургу симпатией. Их вкусы, в целом, совпадали. Взяв Мольера под свое покровительство, он назначил ему ежегодные выплаты и делал заказы на комедии, определяя тему будущей пьесы. А Мольер облекал ее в плоть сюжета, образов и своего острого юмора. В частности, «Тартюф» был написан при участии короля. То же самое можно сказать о комедии-балете «Несносные». Король хотел через театр воспитывать народ, и Мольер был для него проводником в этом процессе.
Что касается самого комедиографа, то разумеется, покровительство монарха давало ему известную свободу (хотя в чем-то и сковывало, конечно), не говоря уже о финансовой стороне дела. Сложно сказать, какова была бы судьба его пьес, если бы король был к нему равнодушен или, тем более, относился к нему неприязненно.
