Друзья, здравствуйте!
Мы продолжаем знакомиться и общаться с музыкантами, которые причастны к становлению искусства в современности. И сегодня мы приготовили новое интервью из нашего цикла «Беседы у рояля» с пианистом, концертмейстером и художественным руководителем проекта «Музыка нашего времени» Кариной Погосбековой. Наш разговор - о современной музыке, её тенденциях и концертах.
_____________________________________________________________________
➡️ Но прежде, чем мы продолжим, я прошу вас подписаться на наш канал @litmusbes. Нам это очень важно. Спасибо! ⬅️
_____________________________________________________________________
– Карина Львовна, расскажите нашим читателям о том, как Вам пришла идея организовать цикл концертов «Музыка нашего времени».
– «Музыка нашего времени» – это цикл концертов современной вокальной музыки. Вокальной – потому что я работаю концертмейстером с вокалистами, с оперными певцами. А современную музыку я всегда любила, ещё со времён учёбы в Центральной музыкальной школе и Консерватории. Она всегда была очень близка и созвучна мне. Так и соединились два моих увлечения – современная музыка и профессия. К тому же современная вокальная музыка не так часто исполняется, как инструментальная. Концертов инструментальной музыки сейчас много. А певцы – более консервативные, поэтому гораздо реже касаются чего-либо недавно написанного. Это связано с тем, что они очень заботятся о своём голосе. Часто современная музыка бывает вокально неудобна, говоря профессиональным языком. Она может даже навредить голосу. Но мы в наш проект отбираем именно мелодичную музыку, которая не портит голос, удобную для исполнения и доступную для восприятия.
– По моим ощущениям, камерная вокальная музыка, тем более современная, не слишком популярна не только среди исполнителей, но и среди слушателей. Тем не менее, вам все равно удаётся собирать залы с 2019 года. Каким же образом?
– Действительно, это не самый популярный жанр. Начали мы именно из любви к этой музыке, из желания её пропагандировать. Я считаю, что нельзя застрять в XVIII и XIX веке. Музыка развивается, и мы обязаны знать то, что пишется сейчас. А пишется очень многое. В этом мы видим свою миссию – исполнять современную вокальную музыку. Это нужно в том числе и для того, чтобы лучше понимать музыку, которая написана раньше. Она ведь тоже когда-то была современной. Сейчас тоже пишется много всего интересного, поэтому наша миссия ещё и просветительская.
В самом начале было очень сложно. Тем не менее, мы выстраиваем наши концерты так, чтобы в них принимали участие выдающиеся исполнители высочайшего уровня, певцы, у которых есть своя публика, которая их знает и приходит их слушать. Очень важно, чтобы новая музыка исполнялась именно такими профессионалами. Часто даже хорошо написанное произведение исполняется плохо – и всё, на этом жизнь сочинения заканчивается. А новое произведение особенно важно исполнить хорошо. Известные вещи можно исполнить по-разному. Например, слушая Первый фортепианный концерт Чайковского публика получает удовольствие уже от узнавания музыки, а уровень исполнения оказывается не так важен. В случае же с новой музыкой на нас лежит огромная ответственность: есть риск закончить жизнь только что родившегося произведения. Поэтому огромную роль играют очень хорошие певцы.
Важен и выбор программы. Мы стараемся подбирать разнообразные сочинения. К тому же, они должны обязательно быть чем-то интересны: красивой музыкой, необычной идеей, захватывающей историей создания, или же экспериментаторством (например, электронная музыка). Мы включаем разные виды современной музыки, но она всегда так или иначе связана вокалом. Например, в одном из наших концертов звучало электронное произведение, которое называлось «Песни холодного ветра». Композитор записал на своём балконе вой ветра, потом обработал – и получилась пьеса с таким названием. По сути, это тоже песня, своеобразный вокальный номер. То есть, мы всё время стараемся находить что-то интересное. Публику это всегда привлекает и заинтересовывает.
– Отбором произведений Вы единолично занимаетесь?
– Да, как художественный руководитель. Всегда, если вижу что-то интересное, уже примерно представляю, кому это можно предложить и кто это может исполнить. Но если певцу сочинение не нравится, мы это не будем исполнять. Залог успеха состоит ещё и в том, чтобы всем музыкантам нравилась концертная программа.
– В одном из интервью Вы говорили, что бывает сложно спрогнозировать заранее, как какое впечатление сочинения произведут на слушателя; иногда кажется, что номер будет иметь большой успех, а на самом деле он проходит незамеченным, и наоборот. Как Вы думаете, случилось ли нечто подобное на концерте 15 апреля?
– Как всегда, случилось. Кое в чём я сомневалась, а зрителям очень понравилось. О другом я думала, что будет бомба, а оно оказалось не таким замеченным. Так всегда происходит, и это нормально. Очень сложно заранее спрогнозировать успех, потому что он зависит от очень многих факторов. Даже исполнители очень высокого уровня выступают по-разному в зависимости от различных обстоятельств, начиная от самочувствия и заканчивая настроением публики и встречами перед концертом… Да, атмосфера в зрительном зале тоже на многое влияет, ведь между артистами и зрителями всегда возникает взаимодействие. Так что не всегда можно спрогнозировать успех чего-либо, можно лишь что-то предположить. Точно можно понять заранее то, достойно ли сочинение исполнения и насколько хорош исполнитель. А вот что́ именно произведёт более сильное впечатление, а что менее – это сложно предсказать.
– Продолжая разговор о прошедшем концерте, очень интересно было бы узнать, насколько Вы как организатор и автор проекта вовлечены в процесс создания постановок прозвучавших моно-мини-опер Татьяны Чудовой?
– Этот концерт проводился в содружестве с другим фестивалем, родственным нам. Он называется «Приглушённые голоса». Он проходит в первом полугодии текущего года. На этом фестивале исполняются оперы десяти современных женщин-композиторов. Поскольку и у нас, и у них звучит современная оперная и вокальная музыка, мы решили объединиться. Оперы, прозвучавшие в нашем концерте, как раз с того фестиваля. Поэтому первое отделение было отдано «Приглушённым голосам», а второе отделение – «Музыке нашего времени». Я же являюсь музыкальным руководителем фестиваля «Приглушённые голоса» и тоже имею непосредственное отношение к процессу подготовки – и участвую в репетициях, и исполняю фортепианную партию.
– Насколько сложно было продумать сценографию для таких небольших сценических произведений? Ведь за короткий промежуток времени нужно успеть передать очень много смыслов…
– Это заслуга нашего замечательного режиссёра, Елизаветы Корнеевой. Она провела большую и интересную работу, за которой стоят очень глубокие смыслы и в которую вложено много всего. Поэтому я думаю, что постановка «Сна Татьяны» и «Головы профессора Доуэля» – настоящее культурное событие в жизни современной оперы.
– Вы и автор проекта, и музыкальный руководитель, и при этом выступающая пианистка. Как Вам удаётся совмещать эти ипостаси?
– Я музыкант, поэтому в любом случае работаю с музыкальной стороной – что на своём фестивале «Музыка нашего времени», что на фестивале «Приглушенные голоса», что на сторонних проектах. Это моя профессия, а я люблю то, чем занимаюсь, поэтому, по сути, всё это – один род деятельности. Но, конечно, организация – это уже другое. Как-то удается сочетать, а вот как – не знаю. Мне ещё помогает то, что я давно работаю с певцами и знаю многих. Поэтому могу сразу представить, кого можно пригласить и кому какое произведение предложить. Это очень сильно облегчает задачу. К тому же, я знаю исполнителей не только с музыкальной стороны, но и с человеческой. Это тоже очень важно, потому что есть очень хорошие артисты, на которых, тем не менее, нельзя положиться. Как организатор я понимаю, что очень важно иметь дело с людьми надёжными, которые не подводят и ответственно подходят к работе. Поскольку я стала концертмейстером уже давно, то знаю, с кем можно работать, а с кем – нет, кто ответственно отнесётся к своей работе, а кто не слишком. Благодаря этому я уже сразу ограждаю себя от многих проблем. Основная трудность в процессе организации – столкновение с необязательностью людей. Но мне легче, потому что всё это знаю изнутри.
– Также вы в одном из интервью упоминали, что у вас есть мечта заказывать музыку специально для проекта. В связи с этим очень хочется спросить, какова она – музыка вашей мечты?
– Самое главное, чтобы музыка была талантливая. Я многосторонний человек. Мне может понравиться разное – и музыка в традиционном стиле с красивой мелодией, и нечто экспериментальное. То есть, я открыта ко всему новому и не могу сказать, что имею определённые предпочтения. Главное, чтобы было талантливо. Конечно, этот критерий не совсем понятный, но талант сразу чувствуется. Я, когда его встречаю, всегда очень радуюсь.
– Какие тенденции современной музыки Вам более близки и менее близки?
– Я всё-таки люблю, когда есть мелодия. Думаю, со мной согласятся многие. В первую очередь запоминается именно мелодия. Также музыка должна быть написана не только умом, но и сердцем. Это очень важно – возможность ощутить, что композитор вложил свою душу, когда сочинение выстрадано и прочувствовано, а не является результатом исключительно деятельности ума. Такая музыка тоже бывает, и очень интересная. Но трогает всегда то, что написано с душой.
– Можно ли сказать, какая музыка сейчас преобладает – «от ума» или «от сердца?»
– Я думаю, что нельзя сказать, что что-то преобладает, потому что все композиторы, как и люди вообще, очень разные. У каждого свой подход, свой стиль. Как можно сказать – какие люди преобладают, добрые или злые, душевные или чёрствые? Как ответить на этот вопрос? И тут то же самое. Я не думаю, что есть какое-то влияние времени, это соотношение всегда одинаково.
– Именно современная музыка для вас начинается с какого времени? Дело в том, что до сих пор Арнольда Шёнберга, который еще в 1920-е изобрёл додекафонную систему, до сих пор считают современной музыкой, хотя фактически это уже не так.
– Я с вами согласна, это уже совсем не современная музыка. Да, действительно, довольно часто исполняют музыку первой половины XX века и выдают её за современную. Во временны́х границах сложно назвать определённый год, но в любом случае – для меня современна музыка, написанная уже в XXI веке. Последние пятнадцать лет XX века я тоже могу отнести к современной музыке. Иногда сложно определить границы. Например, в нашей стране есть композиторы, которые начали писать в советский период, а позже уже стали считаться российскими композиторы. Есть же много долгожителей, которые начали сочинять в пятидесятые годы и работают по сей день. Возникает вопрос: их считать советскими или современными? В связи с подобными ситуациями уже приходится выбирать интуитивно. Мы в основном исполняем музыку, которая написана непосредственно сейчас. А бывает и такое, что попадает под критерии современной музыки нечто сочинённое в семидесятые и восьмидесятые годы прошлого века.
– Как вы думаете, сейчас у музыкальной культуры есть определённый вектор? Или все пишут настолько по-разному, что невозможно сказать, какая тенденция существует?
– В одном из интервью я говорила, что вижу тенденцию к тому, что сейчас нет тенденции. Когда звучит музыка одной из прошедшей эпохи – барокко, классицизма – сразу можно понять, в какое время написано сочинение. Это можно почувствовать, так как есть некие чёткие признаки, которые относят музыку к определённому стилю. А в наше время такого единого стиля нет. Каждый пишет по-своему. Можно сказать, что тенденция всё-таки есть – полное отсутствие единого стиля эпохи. Конечно, есть направления и тренды, «моды», но они распространены не повсеместно. Всё равно каждый композитор свой стиль вырабатывает по-своему. Возможно, по прошествии многих лет будет легче увидеть, есть ли закономерности, но мы их пока у наших современников не видим.
– Возник такой вопрос, когда Вы упомянули барокко: хотелось бы Вам в будущем организовать ещё один проект, который уже будет посвящён старинной мало исполняемой музыки?
– Вы знаете, таких проектов много, и, честно говоря, мне это не очень интересно. К тому же, не особенно вижу в этом смысл. Это было, это прошло, и такая музыка больше интересна в каком-то контексте. Если она исполняется в атмосфере дворца, если зрителей погружают в эпоху, если это костюмированное действо или спектакль, посвящённый тому времени – тогда да. А просто её исполнять в больших количествах – не знаю... Мне интереснее открывать что-то новое.
– Вы делаете очень важное дело, знакомя широкого слушателя с современными композиторами, сочинения которых не так уж часто звучат, а некоторые произведения вообще исполняете впервые. Мне показалось, что Вы хотите сделать концерты демократичными для широкой публики, представить современную музыку как нечто доступное, а не нечто элитарное. В этом и есть ваша цель?
– Вы абсолютно правы. Мне очень приятно это слышать, и я рада, что это читается. Потому что часто современную музыку представляют как что-то элитарное, «не для всех». Моя цель – сделать концерты современной музыки понятными для широкого круга зрителей, ни в коем случае не превращать их во что-то элитарное, закрытое – очень это не люблю. Тем не менее, я понимаю, что не может всё всем нравиться, и это нормально. К слову, меня поражает то, насколько люди по-разному люди воспринимают одно и то же. Не перестаю этому удивляться. На каждом концерте про одно и то же произведение люди говорят противоположные вещи. Один человек говорит, что это было самое лучшее из прозвучавшего, а другой говорит, что самое худшее. И такое разное восприятие – совершенно нормально. Тем не менее я стараюсь сделать современную музыку доступной для всех настолько, насколько это возможно.
– Но при этом Вы стараетесь добавлять и экспериментальные сочинения. Насколько велика их доля в обычной концертной программе «Музыки нашего времени»?
– Обычно я эту долю делаю небольшой. В недавнем концерте первое отделение было отведено для моно-мини-опер Чудовой, которые можно отнести к экспериментальным. Но в них настолько интересная была и сценография, и постановка, что, мне кажется, это сочинения не только для узкого круга, они будут интересны всем. Однако я стараюсь нечто совсем «экстремальное» давать дозированно.
– Обратная связь об «экстремальном» обычно положительная или отрицательная?
– Положительная, когда подобное звучит в небольших количествах, с просветительской целью – показать, что бывает и такое. Зрители не успевают сильно испугаться и всегда говорят, что было интересно. Я отдаю себе отчёт в том, что, если такое длилось два часа, все бы устали и разбежались. Такой музыкой не следует перегружать.
– После концерта у меня родился вопрос: кто был инициатором такого сценографического прочтения «Двух сказок» Юрия Буцко? Я даже почувствовала связь с двумя моно-мини-операми первого отделения – настолько это было артистично исполнено.
– Это всё Александра Дурсенева, исполнительница «Двух сказок». Она сама настолько яркая актриса, что абсолютно всё, к чему она прикасается, превращается в подобные маленькие спектакли. Она не просто певица, она именно актриса. Александре Дурсеневой скучно просто петь, поэтому она всё, что бы ни исполняла, всегда старается театрализовать, если можно так выразиться. Поэтому такое прочтение Буцко – целиком её заслуга. Но акцент с топором нам подсказала режиссёр Елизавета Корнеева.
– Это действительно было очень неожиданно. Весь зал ахнул…
– Да, режиссёр-профессионал видит по-другому. Но важно и то, как Дурсенева этот момент обыграла. Она, конечно, актриса великолепная. Ей и музыка подошла, и трактовка Корнеевой.
– Не могу не задать традиционный вопрос о планах на будущее. Какой круг композиторов вам хотелось бы охватить в дальнейших концертах?
– Нам всегда хочется охватить совсем новое, только что написанное. Также я люблю включать в концерты хиты, если так можно сказать про современную музыку, ведь популярные сочинения для широкого круга тоже существуют. То есть, я стараюсь сочетать новое, и «экстремальное» и более традиционное – стремлюсь к балансу. Но всегда меня интересует то, что написано непосредственно сейчас. Мы находимся в поисках талантливых, совсем новых произведений, ведь именно это – самое ценное.
Материал подготовили: Анастасия Семова, Алексей Селезнёв
____________________________________________________________________
Команда нашего канала благодарит Карину за интереснейшую беседу, и желает организовать ещё больше проектов, вдохновлённых современной музыкой.
____________________________________________________________________
Фото- и видеоматериалы предоставлены гостем нашего интервью.
____________________________________________________________________
Интервью из цикла «Беседы у рояля»:
Искренний пианист, лауреат международных музыкальных конкурсов Филипп Руденко:
Коллега из Санкт-Петербурга, пианист, лауреат международных конкурсов Илья Папоян:
Пианист, фотограф и владелец музыкальных репетиториев «Классическая точка» (СПб) Даниил Рабовский:
____________________________________________________________________
Подписывайтесь на канал, ставьте 👍, если вам понравилось, пишите комментарии, кидайте наши статьи вашим друзьям. Нам — продвижение, вам — интересное чтиво!