Часть2
Начало читать здесь Часть1
Но вот что мне запомнилось хорошо. Последний день моего отъезда, когда я навсегда покинула свой город. Было шесть часов вечера. В воздухе неуловимо пахло осенью, хотя деревья стояли ещё зелёные. В тот день стояла чудесная погода, без единого ветра. Хлопая бельём, молодая женщина развешивала его на натянутых веревках во дворе. Посередине дороги вытянув лапы, вальяжно и нахально развалилась трёхцветная кошка.
— Интересно, она разлеглась прямо на дороге и ей совершенно всё равно кто идёт, — подумала я, осторожно обходя лежачую кошку.
На верхнем этаже дома кто-то выставил колонку магнитофона, откуда лилась громкая музыка. "Белые розы, белые розы, беззащитны шипы" доносилось из динамиков. Заслушавшись, я не заметила как чуть не столкнулась с ребёнком бегущим за катящимся мячом и откуда-то сбоку до меня донёсся женский крик,
— Валера, ты куда побежал?
Пройдя так минут десять, я свернула за угол и увидела Юсу, как это бывало в детстве, во дворе его дома. Заметив его, поневоле я немного замедлила шаг. Юса стоял в группе из пятерых парней, имевших довольно устрашающий вид. Так как они стояли посреди дороги, как та самая наглая кошка, так что само собой я никак не могла не миновать их. Так или иначе мне всё равно пришлось бы с ним столкнуться по дороге.
— Привет, — сказала я ему, подойдя ближе и вяло улыбнулась.
Но он ничего не ответил. Просто стоял и хмуро смотрел на меня, а я стояла и смотрела на него и совершенно не знала, что ему сказать. У него явно было плохое настроение. Я уезжала навсегда, поэтому всё же решила попрощаться с ним, но не смогла ничего сказать. Я не находила слов, да и стоило ли что-то говорить ему, подумала я.
...В старших классах я уже училась с ним вместе, после того как наши классы объединили. Между нами никогда не было ни дружбы, ни привязанности. Всё наше общение заключалось в том, что порой мы просто сталкивались в стенах школы, делая вид, что не замечаем друг друга.
Юса стал сильным и злым, как Шерхан из «Маугли». Бесспорно одно, что его все боялись в школе. Потому что Юса мог метко и прицельно издалека пульнуть своим костылем в спину. Надевал повязку прикрывавшую один глаз и шёл по коридору школы, громко выстукивая костылями, громогласно и трубно при этом командуя, — Дорогу одноглазому Джо!
Хотя все и так жались к стенам коридора, освобождая проход. Старшеклассникам и малышам, невзирая на возраст, всем было страшно встать на пути у Юсы. При этом, он действительно напоминал морского пирата и флибустьера из фильма «Остров сокровищ».
Юса уже в школе сколотил настоящую пиратскую банду из ребят и те старались услужить ему во всём. Юсин авторитет среди них был настолько непререкаем, что все они слушались его беспрекословно, по одной его команде. Удивляло одно, я никогда не видела чтобы Юса кричал или злился на кого-то. Он всегда говорил ровным голосом. Даже уважительно. Но эта ровность была стальная, а уважение как будто немного издевательским. Как всякий властный и сильный человек, он умел подчинить себе любого.
Перед окончанием школы мы часто устраивали вечеринки с горячими танцами, поочерёдно кочуя друг у друга на квартирах. В общем, нам было весело. Мы танцевали, пили вино и жарко целовались. А уж о том, чтобы переспать с кем-то, мы тогда даже и не думали. Юса неизменно присутствовал на всех этих тусовках.
Почему-то, он всегда в этих случаях сидел один и всё время держался в стороне, ни во что не вмешиваясь. Было непонятно, то ли он намеренно отгонял от себя всех ребят, то ли наоборот был брошен и забыт всеми своими друзьями.
Сидя где-нибудь в углу или на балконе, небрежно покуривая сигарету, тем не менее он внимательно наблюдал за всеми. Несмотря на то, что он всем своим видом пытался показать равнодушие ко всему происходящему, всё равно чувствовалось, что в эти моменты он был напряжён как натянутая тетива лука в сильных руках охотника.
Земные радости делают слабым даже самого сильного и зрелого человека, а что уж говорить о юноше, в самую пору его расцвета. Так что невзирая на нарочито расслабленную позу, Юсин проницательный взгляд невольно устремлялся в объятия танцующих пар. Сидя в отдалении от всех, он вполне мог сойти за охотника, стерегущего свою добычу. Рукава его рубашки были всегда подвёрнуты до локтей, обнажая мускулистые, совершенно не по возрасту, сильные руки. Невнимательному человеку, вполне могло показаться что он сконцентрирован на одном-единственном моменте – когда щурясь затягивался сигаретой, выпуская дым. Если бы ни чуть вытянутая шея в сторону танцующих пар.
Танцуя с кем-нибудь из мальчишек в медленном танце, я изредка бросала быстрый и стремительный взгляд на Юсу, частью из любопытства, частью из жалости. Хотя, по правде говоря, этого типа трудно было жалеть. Он всегда вёл себя дерзко и вызывающе, внушая непроизвольный страх перед ним. Возможно, это происходило из-за его недюжинной силы, как физической, так и внутренней. Хотя я всегда понимала, что нельзя ничего достигнуть только на силе.
Однажды, в одном из таких вечеров, я утомившись после жарких танцев, вышла на балкон, где обычно сидел в одиночестве Юса. Опёревшись на перила, я глубоко дышала вглядываясь в темноту сгустившейся ночи. Серебристые звёзды ярко и близко мерцали в ночи, как они мерцают только на небе востока.
Лёгкий освежающий ветерок ласкал лицо, развевая пряди волос. Юса ни слова не говоря, продолжал сидеть в углу. Я с упоением глубоко вдыхала неистовый аромат майской ночи, не обращая на него ни малейшего внимания. Да и что я могла сказать ему?
Перегнувшись через перила я свесившись посмотрела вниз. Внизу на тёмном тротуаре отражалась моя огромная тень в свете балконного окна. Музыка и голоса одноклассников доносились через закрытую дверь комнаты, где было по-молодёжному шумно и весело.
— Видишь какая красивая луна? — внезапно прервал молчание Юса
— Да, очень красивая, — с нейтральным выражением лица ответила я, не оборачиваясь к нему.
— Давай загадаем желание?
— Но, ведь желание загадывают только на падающие звезды.
— Ну и что? А мы давай загадаем на луну, я очень этого хочу!
Я не сразу понимаю, к чему он клонит.
— Не хочешь, присесть рядом со мной? — наконец говорит он.
— Нет, не хочу, — ответила я с еле заметной усмешкой, продолжая стоять к нему спиной и в конце концов говорю, — Хорошо, давай загадывай своё желание. Я уже загадала.
— Тогда расскажи мне о своём желании.
— Нет, ведь оно тогда не сбудется, — скептически хмыкнула я.
— Лунные желания всегда исполняются.
— Серьёзно? Ты веришь в такие сказки?
Наконец развернувшись к нему, я столкнулась с ним взглядом. На красивом Юсином лице блуждала нахальная усмешка, но глаза смотрели серьёзно и пристально. Он лишь неопределённо пожал плечами,
— Ну почему в сказки?
Я смотрю на него в упор, скрестив руки на груди. Юса поколебавшись несколько минут, всё-таки решается.
— Ладно, я загадаю… Хочу, чтобы ты меня поцеловала, — пробормотал он еле слышно.
— Что-что ты сказал? — переспросила я, хотя прекрасно всё расслышала.
— Да ничего особенного, — вдруг смутился он, — Просто загадал, чтобы ты поцеловала меня.
Оттолкнувшись от подоконника, я встала, подошла к нему и бесстрашно села рядом.
— Скажи честно, ты ведь не ожидала от меня этих слов? — смущается Юса.
— Чтоб я села рядом с тобой? — спросила я его в ответ и засмеялась. Лунный свет мягко струился на его лице, выдавая волнение. Мне смешно и необычно видеть его сейчас таким смущённым.
Внезапно я чувствую беспричинную радость. В эту весеннюю ночь я верю, что моя жизнь будет прекрасной и счастливой. Я так уверена в этом, как верит в это ликующая юность. Непонятный щенячий восторг охватывает меня.
Тогда я внезапно осознаю, власть женщины над мужчиной, а если говорить проще, я понимаю что Юса интересуется мной и даже хочет поцеловать меня.
"Нет! Нет и ещё раз нет! Я не собираюсь целоваться с ним", — думаю я. Однако я сразу же решаю, что если он попытается поцеловать меня, то я просто встану и уйду, а он ничего не сможет сделать.
— Знаешь, ты мне всегда нравилась. Ещё тогда, в детстве. Я действительно говорю сейчас правду, — прерывает он молчание.
Я с досадой смотрю на него. Я не знала, насколько правдивы его слова, но точно знала одно, что он не шутит. По крайней мере, со мной и это меня настораживает. Его глаза, выделяясь в темноте, поблёскивают белками глаз.
— Хочешь знать, о чём я жалею всегда? — спросил он и опустив голову, с горечью добавляет, — Что я никогда не смогу танцевать с тобой. Не смогу видеть так близко твоих глаз и при этом чувствовать тебя.
Его слова полные сожаления и отчаяния, так резко прозвучали в контрасте с моими ликующими чувствами, что я кожей ощутила его боль. Я покусывала нижнюю губу и молчала. Что я могла сказать ему? Да и стоило ли что-то говорить в этом случае. Нам по семнадцать лет и я впервые, по-женски кого-то жалею. Я, которая всегда боялась и всегда избегала общения с ним. Придя в себя, я бросаю на Юсу взгляд, полный сочувствия.
В общем, Юса мог всё! Бегать, скакать, плавать, командовать лучше всех. Крутиться и подтягиваться на турнике. Но вот танцевать он не мог. Он не мог, обнимая за тонкую талию девчонку, прижимать её к себе в медленном танце, окунаясь лицом в её волосы. Не мог в танце целовать пульсирующую венку на нежной девчоночьей шее. И сейчас глядя, как он сидит один в своем печальном и гордом одиночестве, мне его действительно искренне жаль.
В девяностых буйным цветом расцвела криминальная мафия. Через Афганистан в Среднюю Азию, широким потоком хлынула опиумная река, подсаживая молодёжь бывших союзных республик на ганджубасы. Тогда Юса и стал авторитетом, занимаясь всякими тёмными делами – рэкетом, наркотиками, бандитизмом.
В двадцать лет весь «гузар» как называли они наш район на восточный манер, был в его полном распоряжении. Где Юса был и царь, и бог! Сдаётся мне, его знал даже весь город. Он был этакой городской знаменитостью, поражая всех своими физическими способностями с одной ногой.
Уже живя в России, стоило мне порой завести разговор о моём городе со случайным попутчиком, упомянуть невначай о Юсе, обязательно выяснялось, что его знали. Так случайным образом в разговоре с психологом нашей дивизии, далеко на Севере маленького военного городка, я и узнала, что Юсу застрелили в середине девяностых, в одной из бандитских разборок.
