Марина Раскова, которой посвящён этот канал и моя книга, скорее всего, никогда бы не попала в авиацию, если бы не её двоюродная сестра. Надежда Владимировна Сумарокова (дочь дяди Марины) к началу 1930-х уже работала в Военно-воздушной академии, куда позднее позвала и кузину. Я нашла в одном из столичных архивов биографию Надежды Владимировны, написанную ей самой. Этот документ ещё нигде не опубликован, и я предлагаю вам с ним ознакомиться. Он большой, поэтому я буду публиковать его несколькими частями. Подробно эта семья исследуется в книге "Марина Раскова. За страницами "Записок штурмана". Купить её можно, заполнив форму по ссылке или написав на почту lukoyanovahistory@yandex.ru
СУМАРОКОВА НАДЕЖДА ВЛАДИМИРОВНА
МОЯ АВТОБИОГРАФИЯ
Родилась в Москве 11-го августа 1899 г. Отец был в это время студентом МГУ физико-математического факультета. Нас было трое. Сестра Вера, старше меня на два года и брат Николай на 2 года моложе меня.
Когда мы были совсем маленькие, мне было 5-6 лет, мать бросила отца и детей, отказалась от детей юридически и фактически и затем вышла замуж за другого и уехала из Москвы. Мы остались фактически без призора. Отец был очень порядочный человек и детей не бросил, но он был мужчина и занят своей работой прежде всего и всё своё время, сначала меня с сестрой отдали в детский сад, а затем в закрытое учебное заведение на круглый год. В 1909 г. в годы чёрной реакции отца вынудили уехать из Москвы. Забрав всех троих детей, без денег и вещей (полиция всё опечатала и конфисковала) мы отправились на Кавказ. С 1909-11 гг. мы жили в Краснодаре, где отец устроился преподавателем, меня с сестрой устроил на хлебах у учительницы гимназии, в которой мы учились. Брат остался с отцом в казённой квартире. За это два года мы редко виделись. Все мы дети заболели малярией в Краснодаре и отец решил переменить местожительства, и мы все переехали в Тбилиси в 1911 г. летом, где он устроился преподавателем. В Тбилиси жила его старшая сестра Ольга Любатович замужем за Иваном Джабадари, старые революционеры народовольцы. Первый год мы жили вместе, а затем отец подыскал маленькую квартирку и наконец мы все соединились и зажили одной семьёй. За хозяйством пришлось следить мне. Мне исполнилось 13 лет. 1913 год был несчастливым годом для нас. Отец никогда о матери не говорил с нами. Моя сестра большая идеалистка по своей натуре просила отца рассказать – почему мы живём всё время без матери и она нас не хочет знать. Отец, решив, что Вера достаточно большая (ей исполнилось 15 лет) и рассказал ей всё, как было. Сестра остро пережила то, что мать бросила нас маленькими и лишила навсегда материнской ласки и ухода и на моих глазах пыталась самоубийством окончить жизнь, выпив пузырёк уксусной эссенции. Отца дома не было. Я выскочила из дома, не зная где искать отца. На моё счастье, он показался на улице, возвращаясь домой. Я ему тут же бухнула, что сестра отравилась. Он послал меня в аптеку за содой. Но когда я вернулась, сестру уже увезли в больницу. Её спасли, потом я всю ночь не спала. Отец говорил со мной и взял с меня слово, что как бы мне в жизни туго не приходилось я не должна покушаться на самоубийство. Это малодушно. Надо бороться за жизнь. Иметь большую волю к жизни. Я это слово дала.
А летом этого же 1913 года, скоропостижно умер отец 43 лет.
Мы остались сироты. Джабадари умер за год перед этим. А сестра отца старая и больная была помещена в больницу, где она умерла в 1917 г. после революции. Её сердце не выдержало при известии, что дело её жизни свершилось. У отца родни было много. Два брата и четыре сестры. И все жили обеспечено. По его записной книжке мы отправили телеграммы матери и его сёстрам в Москву и Ленинград. Первым приехал муж матери, (сама мать отговорилась нездоровьем), но не для того, чтобы помочь нам, а наоборот, чтобы уничтожить все доказательства, что его жена является нашей матерью. Он заперся в комнате отца и уничтожил все письма матери, фотографии и документы. Затем приехала сестра отца из Ленинграда. Муж матери во избежание ответственности немедленно уехал обратно. Сестра отца Надежда Спиридоновна была его любимой сестрой. Она сказала что моего брата Колю, как самого младшего она возьмёт к себе на воспитание (у неё своих детей не было). Меня отвезёт в Москву, на мою Родину, где жили 3 сестры отца, а сестра Вера объявила, что она никуда не поедет, останется в Тбилиси и поступит в Общину Красного Креста учиться на сестру милосердия.
Тётя Надя ей помогла устроиться, а мы уехали в Москву. Тётя Надя сделала всё, что могла, она была сердечнее и порядочнее всех моих родственников. Приехав в Москву, она устроила меня в гимназию в 5 класс, мне шёл 15-й год. Сказала начальнице гимназии, что я круглая сирота и чтобы она меня рекомендовала в какую-либо семью репетитором. По закону мне по возрасту не разрешалось быть репетитором, и будучи в 5-м классе я была бездомной. Постоянного угла не имела. У всех трёх сестёр отца я жила по очереди, а иногда и у подруг, т.к. семьи моих подруг меня все жалели и хорошо ко мне относились. Лето я провела на даче у сестры отца Татьяны Спиридоновны. Подошла осень и начальница гимназии меня рекомендовала в семью Волобуевых, где было 10 человек детей. Мне дали сначала двух детей, а потом 4-х детей для подготовки с ними уроков. За это я получала стол и комнату, а в 8-м классе уже зарабатывала чистых 20 р. в месяц. В это время шла 1-я Империалистическая война. Будучи в 7-м классе, я параллельно прошла 6-ти месячные курсы сестёр милосердия военного времени, чтобы иметь возможность летом работать в госпитале, т.к. мои хозяева уезжали на дачу и мои уроки прекращались. Когда я окончила гимназию в 1917 г. произошла революция. Своих уроков я лишилась, т.к. мои хозяева уехали куда-то, я поступила на работу в Хирургическую клинику для заработка и стала брать уроки латыни для поступления в Университета на физ.-мат. факультет по стопам отца. (Тогда требовался классический аттестат). Летом подала заявление в Университет и была зачислена. Но после Октябрьской революции сё пришло в хаос. Я ничего не поняла в происходящем, т.к. не была совершенно подготовлена. Я знала о движении народовольцев, т.е. сёстра отца Вера и Ольга Любатович отдали свою жизнь на борьбу за право народа жить равноправно, без эксплуататоров и деспотизма. Больше я ничего тогда не знала. Учёбу пришлось бросить, т.к. голод и нужда заставили только бороться за существование. И до поступления в Красную Армию я работала то чертёжником, то секретарём, то медсестрой.
Перехожу к цели моей жизни – авиации. Ещё живя в Тбилиси в 1912-13 гг., прочитав в журнале «Нива», который выписывал отец с приложениями, о первых опытах полётов на аэропланах, я разгорелась желанием, что я должна обязательно стать лётчиком. Со стороны Джабадари, у меня был в Тбилиси двоюродный брат мальчик лет 16-ти, у которого была такая же мечта. И вот мы решили построить планер и на нём летать. Построили две плоскости очень лёгкие, но большие, которые соединялись ремнями. И в этих ремнях должен был помещаться человек, лёжа на животе. Но наши попытки окончились неудачно. Я разбила себе сильно лоб, т.к. планер не захотел парить, а затем дв. брат бросившись с большой высоты холма, упал и сломал себе ногу, а планер разлился. На этом кончились наши опыты, т.к. в 1913 г. произошли вышеперечисленные события.
В 1918 г., когда я разобралась уже в целях Октябрьского переворота, я снова стала мечтать стать лётчиком. Теперь наше право настало, так я говорила себе. Но я не знала, с какой стороны подступиться. Шла гражданская война, был голод, разруха и никто не хотел меня слушать. Только дразнили и смеялись надо мной, называя «марсианином». В 1919 г. я достаточно беспечно вышла замуж за Сумарокова, агронома по специальности и очень скоро раскаялась, т.к. ни другом ни поддержкой он мне не мог быть по своему устарелому мировоззрению. В 1921 г. вначале он умер от сипного тифа, а я осталась беременной. И это событие задержало мои поиски путей стать лётчиком. Я уехала в Ленинград к родным, т.к. мой брат записался добровольцем в Кр. Гвардию и погиб в борьбе против Колчака, а сестра умерла от хвс на Кавказе. Родные к нему привязались и сильно тосковали. Когда я написала, что я осталась вдовой и в положении, - они стали меня звать к себе. Я приехала и там в Ленинграде родила сына 13 октября 1921 г. А все мои мечты и стремления попрежнему были в авиации. Я места себе не находила. Когда я сына выкармливала и ему пошёл 2-й год, - тётя Надя стала меня уговаривать действовать в том направлении, к которому я так стремилась, а сына оставить у них на воспитание, пока я не получу какую-либо специальность. Дала слово сохранить сына, тем более, как память о погибшем брате моём, воспитывая его племянника. После долгих колебаний, весной 1923 г. я всё же решилась уехать в Москву, чтобы на этот раз, во что бы то ни стало добиться о зачислении в лётную школу. Гражданская война была окончена и я считала, что теперь будет проще. Приехав в Москву, я решила начать свою деятельность с аэродрома, т.е. с того места, откуда летают самолёты. В то время это было просто. Я ходила на аэродром ежедневно, смотрела как летают самолёты, тщательно осматривала их конструкцию, как и почему они летают. Познакомилась с лётчиками. Их было немного, когда на Ходынском поле. Помогали мне лётчики Волковоинов, Валентэй, Скрипицин и др. Наконец, я добилась, чтобы меня взяли в воздух. Сделала два полёта с лётчиком Валентэй на его «Синей птице». Ощущение полёта меня захватило и теперь я уже всё забыла на свете. Только летать и больше ничего. Лётчики относились ко мне очень доброжелательно и сказали, что существует «Главвоздухфлот» - где я и должна хлопотать, чтобы меня приняли в лётную школу. А меня предварительно испытали в воздухе «на совесть». Взяли в полёт на боевом разведчике и 40 м. крутили в каскаде фигур непрерывно со срывом приземлялся, меня заставили обойти кругом самолёт, чтобы определить, не кружится ли у меня голова. Я выдержала с честью испытание. После чего, лётчики мне сказали, что я смело могу хлопотать о зачислении меня в школу лётчиков, т.к. из меня лётчик получится. И вот началось паломничество в Главвоздухфлот. Я их бомбардировала также деятельно, как и аэродром. Наконец я добилась приказа о зачислении меня в Егорьевскую Военно-авиашколу лётчиков...
Продолжение следует!
