Вот так живёшь, живёшь... И кажется, что вся жизнь впереди. И каждый день такой счастливый!
Как тот день, когда муж принёс и подарил щенка. Но, почему - то, не такого, как хотела. Не маленькую игрушечную собачонку - Йорка, а бойцовского Пит Буля.
Но первая реакция недовольства сменилась на доброту и снисхождение. Стоило только посмотреть в преданные, добрые, ожидающие любви глаза новоявленного члена семьи.
Он ждал. Ждал реакции хозяйки. Прогонит, не прогонит. Молчание. Как ребёнок - мама, ну возьми же ты меня на ручки!
И вот...она уже прижимает его к себе. А он, успокоенный и доверчивый, положил голову ей на плечо, как будто уже давно так делал.
И всё, всё встало на свои места. Как - будто 100 лет знали друг друга. Сразу же стал откликаться на гордую кличку Ричард.
И даже команды исполнял сразу, словно с этими знаниями уже родился.
Они скучали друг по другу. Она всегда спешила домой, зная, что дома её ждёт преданный друг.
А он, даже не зная, когда она вернётся, каким - то своим, собачьим чутьём, задолго уже садился возле входа и с надеждой, с ожиданием, смотрел на дверь.
Когда щёлкнет ключ в двери, и на пороге появится мама! Такая милая, добрая и очень любимая.
И даже чашка с кормом не манила его так, как желание насладиться сначала общением с дорогой хозяйкой.
Он быстро рос. Каждый день проходил в привычном ритме. Прогулки за город, пробежки и одоление расстояния даже до 15 км. Ему это нравилось. Особенно с мамой! Ведь она тоже не промах! Посещала тренажёрные залы.
Всё бы хорошо. Не нравилось только ему, когда мама почему - то по долгу заседала на кухне. Не выходила по 3 дня из дома и много что - то пила. Спала, потом снова пила.
Он скулил, хотел гулять. Жалел и её. Она то смеялась, то плакала. А он ничем не мог ей помочь...
Был бы папа дома, он бы помог и ей, и ему. Но папа уезжает на месяц на работу.
И Ричард терпеливо, самоотверженно пережидал такие дни. Жалея и желая помочь маме, но не знал чем и как. И только, голодный, лизал ей лицо и руки.
Боязнь и ожидание чего - то плохого читались в его глазах. Как - будто чувствовал, что маму надо спасать, но он же не человек. Что он может?
А мама? Мама всё чаще и дольше стала лежать. Всё реже и меньше с ним гулять.
Он страдал. Но ничего своим собачьим умом не мог придумать, чем помочь любимому человеку.
Возвращался папа с работы. И всё чаще стал увозить маму куда - то из дома и надолго.
Скучал Ричард и плакал своими собачьими глазами.
Она, находясь далеко от любимой собачки, скучала, плакала. Прижимала к себе мягкую игрушку. Ведь во сне ей казалось, что это именно он, её любимый охранник, заступник, преданный друг и член семьи, согревает теплом и даёт ей силы...
У неё текли слёзы, сами по себе, от мысли, что уже никогда, скорее всего, не побегать ему с ней на дистанции 15 км... Не выполнять ему её команды, понимая даже просто по взгляду...
Самое обидное и ужасное было то, что ничего не исправить и ничего не изменить.
Плакала его собачья душа. Уже не вилял радостно хвостиком. Не искрились при встрече кого - либо глаза.
Засыпал, и ему снилось, как они снова с любимой хозяйкой на прогулке. Среди ароматных трав, деревьев. И он с нетерпением ждёт, когда она бросит далеко палку. И он, конечно же, с готовностью и с большой радостью, выполнить команду, дорогого ему человека.
Но сон заканчивался... И всё реже папа стал привозить маму домой.
И вот однажды, он вернулся домой совсем один. И уже больше никуда не уезжает. Ричард хвостиком ходил за ними по пятам. Как бы говоря,,Ну едь за мамой!,, но в ответ тишина. И долгое сиденье у входа, с непрерывающимся и ожидающим взглядом на дверь, не помогает. Мама так больше и не приходит...
На вопрос её мужу,,Ричард скучает??,,
- Да, ложится на её место, слёзы текут и скулит... Стараюсь слово,,мама,,не говорить, сразу бегать искать начинает...
И папе не уехать на месяц на работу. Не с кем Ричарда оставить. И не отдашь ведь никому. И как теперь быть...
Вот такая оказалась жизнь впереди...
А казалось, что впереди столько счастья!...