Операция 1. Выделение объекта из фона
Выделение объекта из фона - первая и важнейшая умственная операция, в ходе которой определяется направление всего дальнейшего течения мыслительного процесса. Эта операция на порядки снижает неопределенность выбора между большим числом сигналов и стимулов, воздействующих на органы восприятия. Это - акт, с которого и начинается вся работа ума.
Запомним твердо: большая часть работы по выполнению данной операции происходит, как правило, бессознательно.
Направление этой операции определяется тем, что мы хотим. И это великолепно - стоит только захотеть, как автоматически происходит поиск и выделение объекта из фона, каким бы сложным этот фон ни был. Если вы голодны, то легко выделяете пищевые объекты из многообразия стимулов среды. Более того, вы начинаете создавать эти объекты воображением.
Уже из этого элементарного соображения следует очень существенный вывод: сам факт формулировки желания, намерения, цели уже позволяет резко повысить степень контроля за собственным умом и поведением. Первый важнейший шаг к управлению собой будет сделан. Однако люди, вопреки расхожему и устоявшемуся до банальности мнению, чаще всего как раз и не знают, чего хотят. Точнее, хотят чего-то подсмотренного, увиденного, услышанного, а чаще всего – просто навязанного извне, но не того, в чем «есть души отдохновенье». К этой принципиальной теме – как услышать себя и свои истинные, сокровенные желания, мы вернемся еще не раз.
Если человек проконтролировал процесс определения цели поиска, то выделение объекта из фона пройдет следующие этапы:
1) формирование установки поиска – что искать;
2) воспроизведение прежнего опыта, связанного в поиском назначенной цели;
3) оценка с помощью прошлой информации, извлеченной из памяти, субъективной вероятности обнаружить искомую цель именно здесь и сейчас. Если окажется, что вероятность ничтожно мала, поиск прекращается. В противном случае – продолжается;
4) построение мысленного эталона цели, с которым сличаются происходящие в данный момент восприятия и ощущения;
5) при наличии необходимого соответствия совершается акт выделения объекта из фона.
Удовольствие, которое вы испытываете при выполнении этих операций, зависит от величины дроби, в числителе которой вы поместили силу вашего желания, а в знаменателе - объективную вероятность желаемого события в данной ситуации.
Врач видит множество симптомов, но сосредоточивает внимание на главном, которое позволяет принять решение. Эта операция может происходить сознательно или автоматически, бессознательно: врач просто смотрит и тут же ставит диагноз. Результат сложной работы по выделению объекта из фона происходит у профессионала «сам собой».
Все это касается случаев, когда человеком сознательно выбрана цель поиска. Если же цель поиска не определена(а это, как мы увидим, как раз более частый вариант), то с выбором цели и вовсе происходят занятные казусы. На первый взгляд, выбор в таком случае происходит «случайно», по принципу «куда упал взгляд». , На самом деле все происходит совсем не так.
Программы, инсталлированные в человеческом мозгу, как мы уже говорили, во-первых, всегда заняты, а во-вторых, заняты одним и тем же – созданием модели будущего, близкого ли, дальнего или совсем отдаленного. И если ими не руководит сознание, то роль управления берут на себя доминирующие (в конкретный момент времени) и доминантные (называемые еще «чертами характера») эмоции. В поисках для себя питания, именно они начинают осуществлять контроль за выбором объекта из фона. И если нами овладело раздражение, то система поиска с готовностью отыщет вокруг максимум раздражающих факторов. А если страх – то найдет море поводов испугаться еще сильнее. Если же внезапно посетила радость, то даже серый октябрьский дождь обнаружит в себе множество радующих деталей.
Поэтому мы должны быть очень признательны такому феномену, как внимание. Оно во-первых, способно управлять степенью интенсивности переживаемых эмоций и их угашением в том числе, и во-вторых, управляемо само по себе при достаточной тренировке.
Операция 2. Операция присваивания имени
Мы замечаем что-то только тогда, когда одновременно проявляются два фактора. Одним из них является требование, чтобы деталь была интересной и важной. Второй фактор состоит в том, что объект, на который мы обращаем внимание, должен обладать названием. Название дается с помощью той или иной системы знаков – слов, чисел, простых образов (таких, как «квадратики» и «треугольнички»), музыкальных нот, букв, иероглифов и других наборов отличительных особенностей. Все эти символы дают нам возможность классифицировать наши отдельные частички восприятия. Это ярлычки на тех полочках, где все эти вещи хранятся в нашей памяти.
Очень трудно заметить то, для чего у нас нет обозначения.
Что такое «имя»? Это соответствие между объектом и его информационным аналогом, хранящимся в нашей памяти. Это – точный адрес в реестре признаков, параметров и частот, позволяющий отождествить регистрируемые колебания с конкретным образом из матрицы соответствий. Нет адреса – нет и соответствия. Нет соответствия – и объект становится для нас «невидим».
Важнейшей предварительной стадией всякого сознательного решения является отыскание тех имен, под которые можно подвести представляющиеся альтернативы действий и поступков. Имена,а всякое имя обозначает понятие или идею, являются орудиями для обработки представляющихся нам вопросов и для решения возникающих перед нами дилемм. Надо заметить, что в этом случае мы склонны забывать тот важный факт, что у большинства людей запас имен и понятий составляется, главным образом, в течение юношеского возраста и первых годов зрелого.
Как корабль назовешь – так он и поплывет. Как и многие другие крылатые фразы, известные нам с раннего детства, эту следует понимать совершенно буквально. Между тем, мы чаще всего не замечаем этой операции, если она совершается привычно и быстро переходит в последующую классификацию и инструментальную реакцию. Наше внимание не останавливается на операции наименования, и нам часто кажется, что все происходит само собою. Выбор имени родившемуся ребенку – одно из немногих исключений.
Когда человек оценивает ситуацию, он присваивает имена тому; что оказывается в данный момент в поле его сознания. Если же подходящего имени нет или использование готовых имен вызывает затруднение (скажем, два имени и один объект наименования), то этот акт происходит сознательно, например при диагностике. В этом случае у врача имеется наготове мировая классификация имен болезней, называемых нозологическими единицами, где каждой из них присвоен определенный порядковый номер, что облегчает работу с ними. Отдельные симптомы также именуются, по преимуществу на латыни, чтобы все врачи мира, говорящие на разных языках, понимали друг друга.
Любое дело начинается с имени. Тому есть, как минимум, три существенные причины. Во-первых, неназванные объекты для мышления просто не существуют. Любой самый материальный феномен, не имеющий информационного соответствия (имени), для всякой информационной программы –пустое место. Например, программист, приступая к работе, не сможет сделать ни одного шага по написанию программы пока не решит проблему наименования объектов. Неназванное невозможно ни запомнить, ни, тем более, потом вызвать из памяти.
Казалось бы, опять какая-то сущая банальность. Однако когда мы перейдем к практическим занятиям, нам предстоит поучиться многим новым вещам, например, непривычным ощущениям, переживаниям, мыслям, привычкам. Если их вовремя не назвать, то они не задержатся, не усвоятся и исчезнут из сознания и памяти почти в тот же миг, когда прекратятся. А многие вещи и явления окажется целесообразным переименовать. Уместен вопрос – а это зачем?
Вот и вторая причина, по которой к именованию имеет смысл подходить осознанно и внимательно, это ассоциации. Любое знаковое обозначение, даже если оно совершенно нейтрального, абстрактного свойства, например, число или случайный набор букв, на самом деле и чаще всего вызывает немедленный фейерверк различных автоматических ассоциаций с чем-то, что содержится в нашем прежнем опыте. В зависимости от этого столь же быстро и автоматически формируется отношение к названному объекту, явлению, событию.
Поэтому целесообразно провести некую «проверку на уникальность имени» - подобно тому, как это делают регистрационные палаты и налоговые инспекции при оформлении документов вновь создаваемых юридических лиц. Причем уникальность не только и даже не столько внешнюю, но в первую очередь – внутреннюю. Присваиваемое новое имя должно вызывать устойчивую положительную эмоцию и при этом максимально отделять названный объект или событие от любых других, особенно – похожих по тем или иным критериям.
Третий резон для внимательного отношения к именам –потребность в адекватной коммуникации с другими людьми. Если мы хотим быть правильно понятыми, наш именной классификатор должен быть как можно более точен, недвусмыслен и непротиворечив. В принципе, это замечание уместно и справедливо в отношении любых слов, но с именами ситуация ответственна особо – имя обычно произносится в самом начале того или иного предметного обсуждения, тут же вызывая каскады ответных реакций, и в случае неудачного названия бывает сложно исправить ситуацию. Простой пример: мы хотим рассказать друзьям о неком необычном атмосферном явлении, которое наблюдали во время путешествия по безлюдным просторам природного заповедника. Стоит даже в шутку упомянуть, что мы видели «летающую тарелку», как большинство слушателей тут же отреагирует крайне скептически и насмешливо, причем необязательно – в явном виде. К нам, как к рассказчикам, немедленно сформируется ответствующее отношение, причем, скорее всего оно будет касаться не только самого рассказа и его предмета, но и перенесется в порядке экстраполяции на нас самих.
Операция 3 . Присваивание класса
Множество предметов или явлений, обладающих общими признаками, это класс. Присваивание класса - очень значимая операция. Присвоение имени также может быть присвоением класса, если данный класс обозначается этим именем. Присваивание класса улучшает ориентировку в мире. Хотя вещи, явления и сущности существуют сами по себе, независимо от того, как мы их классифицируем, благодаря наличию классификации предметов по свойствам мы заранее знаем очень многое об их "поведении", что радикально облегчает нам жизнь. Наши предки классифицировали объекты окружающей природы просто: полезное - бесполезное, опасное - безопасное, съедобное - несъедобное, приятное - неприятное, светлое - темное, чистое - нечистое.
Смысл операции присваивания класса резко меняется, а ее значение и смысл кардинально возрастают, когда происходит автоклассификация и человек присваивает классификацию самому себе. Когда мы думаем: "я - умный", “я - больной", «я - бизнесмен», «я – плохой муж», да еще повторяем эти «классификации» регулярно, они постепенно начинают влиять на наше поведение. Происходит классическое самопрограммирование, и соответствующие классификации становятся чертами личности. О ненужности самовосхваления и самообманных иллюзиях речь будет позже, а пока можно констатировать со всей определенностью:
Никогда не следует классифицировать себя плохо, отрицательно.
Негативную оценку могут получать поступки, фрагменты поведения, отдельные мысли, но не сам человек по себе. Мы все помним с детства – назови человека сто раз свиньей, он и захрюкает.
Смысл отнесения к классу может быть разным в зависимости от того, что собою представляет данный класс. Если это программа определенного поведения, то отнесение к классу дает возможность предвидеть, как объект будет вести себя.
Любая классификация создается человеком; классификация выполняет важную функцию приспособления.
Бинарная классификация
Бинарная классификация по полярным свойствам наиболее проста, примитивна и практична. Хороший-плохой, полезный-вредный и так далее. Эго классификация происходит и у животных, только минуя стадию присвоения имени. Они не могут присваивать имена, так как не владеют "словом".
Двойная классификация полезна, когда мало информации, а приходится иметь дело с потенциально опасными объектами. Важнейший случай бинарной классификации – это опознавание «свой - чужой». Ошибки тут крайне нежелательны.
Естественно, и бинарная классификация может происходить бессознательно. Мы обычно осознаем только результаты классификации, не замечая того, какими операциями ума она совершается. Поэтому в потенциально значимых случаях чрезвычайно полезно «осознаться», т.е. дать себе отчет в том, по каким параметрам и критериям произошло причисление объекта или субъекта к тому или иному классу.
Операция 4. Определение ситуации
Ситуация – это система внешних по отношению к человеку условий, побуждающих и опосредующих его активность. К элементам ситуации могут относиться и состояния самого человека в предшествующий момент времени, если они обусловливают его последующее поведение. Полное описание ситуации подразумевает выделение требований, предъявленных индивиду извне или выработанных им самим, выступающих для него как исходные.
Рассмотренные нами умственные операции выделения объекта, присвоения ему имени, отнесения к классу являются действиями, снижающими неопределенность, то есть действиями по выработке информации, результатом которой является сложнейшая операция ума, которую в психологии принято называть «определение ситуации».
Умственный акт присвоения класса в конкретной ситуации приводит в движение не только ум, но и активизирует различные функциональные системы организма. Если ситуация отнесена к тем, что чреваты угрозой нападения, то включаются соматические реакции, свойственные гневу и агрессивному поведению. А если ситуация определяется вдобавок не только как опасная, но такая, с которой организм не имеет возможности справиться, то активизируются соматические и инструментальные реакции эмоции страха и, соответственно, поведение бегства. Если ситуация определяется как пищевая, то человек реагирует готовыми шаблонами пищевого поведения. То же можно сказать и о других видах поведения - сексуальности, достижения, престижа, статуса, любопытства, познавания. Следовательно, в определение ситуации включается опыт удовлетворения различных потребностей.
В определение ситуации могут быть вовлечены и эмоции. В зависимости от этого ситуация может определяться как оскорбительная, стыдная или обидная. Результат классификации сам по себе может усиливать эмоцию. Если ситуация определяется как "он меня обидел", то включаются привычные защитные реакции против эмоционального стресса обиды. У нормального человека неудача или нападение вызывают гнев, оцепенение или иные защитные реакции, у язвенной личности эти эмоции вызывают пищеварительные реакции, которые усугубляют его болезнь.
Определение ситуации можно назвать оценкой ситуации. А любая оценка предполагает наличие критерия оценивания. Здесь происходит несколько действий. Рассмотрим их последовательно.
Определение ситуации предполагает выделение ключевых объектов и построение ее модели. Далее происходит извлечение из памяти сходных моделей в прошлом и воспроизведение того, что происходило в этих ситуациях в зависимости от действий. Отсюда очевидно, что полное определение ситуации возможно благодаря прошлому опыту и его правильному использованию. Этот опыт подвергался при хранении в уме определенной переработке, чтобы предать ему форму, удобную для использования в нужный момент.
Неправильно думать, что опыт хранится только в нашей индивидуальной памяти. В переработке опыта косвенно участвует все общество. Подавляющее большинство из нас, например, никогда не было покусано бешеными собаками, но бешеные собаки кусали других и то, что было с ними после этого, хранится в опыте общества, к которому мы приобщаемся разными способами.
Перейдем к рассмотрению операций ума, которые обеспечивают переработку опыта нашего общения с вещами и делают возможной их классификацию.
Операция 5. Присвоение значения
Мы уже говорили об операции присваивания имени классу. Однако в зависимости от наших целей классы объектов могут иметь для нас различное значение. Стакан может быть инструментом для питья, помещением для пойманной мухи, инструментом агрессии в телепередаче. Поведение, связанное с данным объектом, и определяет его значение. Для любой культуры набор значений объекта определен. Можно сказать, что любая культура приписывает объектам определенный набор программ поведения, связанных с объектами, с которыми имеют дело люди данной культуры. Умственное моделирование ситуации человеком всегда предполагает приписывание значений.
Посредством каких операции происходит присваивание значения? На поверхности мы видим только присвоение имени. Имя - компактный, удобный объект для манипулирования. В каком случае операция присвоения имени будет выступать как присваивание значения, класса? Очевидно, что только в том случае, если имя соотнесено с классом, а значение этого класса объектов определено.
Значение есть ассоциативная связь между знаком и предметом обозначения. Запах пищи для голодного имеет значение пищевого объекта. Отпечаток следа на снегу говорит о животном, которое оставило этот след. Имя - это объект, которым мы можем пользоваться, называть его, писать, помнить, но который значим для нас только тем, что он обозначает, а не сам по себе.
Присваивая имена, люди кодируют свой опыт.
Значение чего-либо или кого-либо - это результат тех действий, которые составляют значение.
Сказанное позволяет свести операцию присвоения значения к присвоению класса, к присвоению имени, значение которого известно. Однако вопрос состоит в том, чтобы выделить класс, который обозначен именем.
Операция 6. Абстрагирование
Как же происходит то, что имя становится обозначением некоторого устойчивого класса объектов, который принимается за исходный пункт в построении классификации?
Имя – это, прежде всего, знак, слово. В отличие от вещей окружающего мира, которые не подчиняются человеку, слово находится в нашем полном распоряжении. Обозначив некий вид объектов словом, мы можем думать о них в любой момент, когда нам это нужно.
Любая вещь, становясь предметом внимания, становится совокупностью признаков, свойств, которые связаны с определенным именем, расположенным в пространстве здесь и сейчас. Сами эти признаки и свойства являются продуктом операции приписывания свойств объекту, который уже становится для воспринимающего вещью.
То же касается и восприятия другого человека. Присваивая незнакомцу то или иное «имя», мы классифицируем его как совокупность черт характера, шаблонов поведения, личностных качеств.
Однако для приписывания свойства нужно его выделить и обозначить именем. Эта операция ума называется абстрагированием, а ее продукт - абстракцией. Абстрагирование означает присвоение имени одному, единственному свойству и признание недопустимости применения этого имени в отношении любых других свойств.
Допустимость или недопустимость операции применительно к предмету определяется не только его свойствами, но и самим человеком, который может считать отдельную операцию или все иные, кроме данной операции, недопустимыми. Установка самого человека и делает операции недоступными.
Предметы могут быть круглы, угловаты, иметь разные цвета, вес, запахи. Абстрагирование же приписывает имени "круглый" значение "круглости при ощупывании или восприятии" только тем предметам, в манипулировании которыми происходят операции восприятия круглости. Одновременно делается недоступной любая иная операция, кроме приписывания имени - круглый. В данном случае наш ум реагирует только на круглое, отвлекаясь от всего иного. Такова суть абстракции.
Поскольку в сфере опыта человека круглыми могут быть разные предметы, то эти акты абстрагирования повторяются, запечатлеваясь в памяти в связи со словом "круглый". Потом становится почти безразличной степень круглости предмета, а главное, называется ли он круглым. При упоминании имени «круглый» в сознании актуализируются те операции, которые усвоены ранее в связи с круглыми предметами.
Абстрагирование связано с отношениями людей. Между людьми возникает согласие, и при произнесении или написании слова "круглый" в уме каждого возникают одни и те же операции, свойственные их опыту. С этого момента приписывание объекту имени становится приписыванием свойства.
Операция абстрагирования состоит из следующих этапов:
- присваивания имени признаку;
- выделения какого-то отдельного признака из множества предметов, вовлеченных в опыт;
- повторения акта приписывая имени этому признаку, в результате чего происходит научение признаку и имени;
- приписывание имени становится актом приписывания признака, обозначенного этим именем.
Абстрагирование и психосоматические отношения
Этим операциям ума врачи обычно не придают значения, полагая, что чистые продукты умозрения не связаны с чувствами и работой нашего тела, особенно с его болезнями. На самом же деле абстракции и результаты обобщения могут вызывать эмоции и сильные изменения в соматическом поведении организма.
Если вы сгоряча классифицируете мирно бегущую собаку, у которой понуро опущен хвост, к категории бешеных, то опомнитесь только после того, как найдете себя взобравшимся на дерево. Если же присвоите этому объекту класс "бездомных собак", ваше поведение, чувства и обмен веществ в вашем организме будут иными. В данном случае страх и целая cepия психосоматических реакций, связанных с угрозой, будут платой за ошибку классификации.
Операция присваивания класса чаще всего бывают в виде суждений. Абстракции, зафиксированные в слове - это материал, из которых наш ум может сконструировать любое суждение. Например, слова "виновный", "наказание", "должен" - абстракции, которые могут быть скомбинированы в мысль. , д Допустим, "виновный должен быть наказан". Мы можем представить эту мысль в виде операции присваивания признака "виновный" к конкретному человеку, скажем, Василию. А потом совершить новую операцию присваивания к виновному, отнеся его к классу "человек, который должен быть наказан". Таким образом, эти две операции могут привести к попытке наказать Василия. Что из этого произойдет, зависит не только от нас, но и оттого, кого мы хотим наказать.
Построение такого рода суждений не проходит бесследно для нашего организма и личности. Представьте на минуту, что ваш друг Василий виновен, вы должны его наказать, и одновременно вы его, виновного, любите. Следовательно, суждение, в котором сформулирована определенная программа наказания виновного, неминуемо вызывает эмоциональный стресс.
Разрешение этого конфликта между готовой культурной программой поведения и нашими чувствами может быть разным. В одном случае мы мыслим патогенно и следуем готовой программе, как биоробот, и оказываемся в стрессе, а во втором – саногенно, то есть следуем советам Спасителя, который учил прощать и различать: "Кесарю-кесарево, а Богу-богово". Этим он хотел сказать, что не ваше дело наказывать виновных. Кесарь наказывает, а любовь - прощает. Спаситель дает вам свободу: если вы любите виноватого, то простите; не бойтесь, что вы его испортите безнаказанностью, ибо желающие его наказать сами найдутся.
Операция 7. Обобщение
После того, как появились имена с точно определенным значением свойств предметов, становится возможным обобщение.
Предположим, мы держим в руках растение, которое имеет признаки длины, веса, упругости, строения частей, из которого оно состоит. Наименование этих признаков не представляет проблемы. Язык имеет эти имена уже в готовом виде, и отдельный человек использует этот общий для всех людей механизм как готовый инструмент, который делает операцию абстрагирования доступной для каждого. От отдельного человека не требуется изобретения имен, за исключением случаев, когда обнаруживаются объекты без имени. Большей частью новые термины изобретаются для того, чтобы отделиться от обычных, неточных представлений в пользу точно определенных терминов. Так появляется научная терминология.
Обобщение возможно только на основе результатов абстрагирования и предполагает:
- построение представления или понятия о некоторой группе объектов и присвоения ей имени, к которому могут быть отнесены любые наблюдаемые предметы, обладающие определенным набором признаков;
- произведение операции определения рода, то есть более широкого класса, к которому может быть отнесен данный вид объектов и различение данного вида от других подобных видов, относимых к данному роду.
Операция 8. Различение целого и части
Выделение части из целого - сложная процедура. Неразвитое мышление склонно ошибочно наделять целое свойствами частей и наоборот. Первобытное мышление также полагало, что операции, выполненные в отношении части, оказывают воздействие и на целое. На этом основывается гомеопатическая магия, когда колдун совершает вредоносные действия над обрезками ногтей, волос, экскретами человеческого организма и считает, что эти действия распространяются и на организм, личность.
Когда дело касается механических целостностей, различение целого и части очевидно. Два колеса и цепь не обладают свойствами велосипеда. Но когда идет речь об организме, то трудно различить целое и часть. На самом деле, ноготь ли является частью руки или сама рука частью человека? Где кончается часть и начинается целое?
Построение вещи в уме происходит вследствие последовательных операций приписывания свойств объекту, расположенному в пространстве и времени. Однако этот умственный конструкт приобретает качество целого только в том случае, если целому можно присвоить свойство, присвоение которого недоступно ни для одной ее части. Вода обладает свойствами, которые не имеют ни одна ее часть в отдельности - ни водород, ни кислород. Понять некоторое целое, значит сконструировать его в уме из его частей.
Представление о целом и его частях предполагает выделение этих объектов с помощью операций анализа и синтеза.
Чтобы облегчить различение целого и части, полезно использовать понятие функции. Часть выполняет для целого определенную функцию. С этой точки зрения рука может выполнять много функций: защиты, исследования, удовольствия, обеспечение потребностей, которые представляют в свою очередь части функций руки. Функция - это действия, которые совершает часть ради целого.
Любую программу поведения можно рассматривать как целое, состоящее из частей, как организованные в определенной последовательности операции. Различение целого и части здесь просто.
Психосоматическое отношение в этом смысле тоже можно рассматривать как взаимодействие части и целого. Например, язвенная личность склонна реагировать на социальные ситуации пищеварительно. Желудок реагирует как будто вполне нормально, а в результате возникает болезнь, которую классифицируют как болезнь желудка, в то время как это болезнь организации целого, личности. В данном случае взаимодействия целого и части происходит патогенно, так как желудок берет на себя не свойственные ему функции: ведь он должен реагировать на ситуации пищевые, а не социальные.
Функция отличается от значения. Первое порождается целым, а последнее - потребностями и желаниями человека, которые могут менять функции в зависимости от поведения.
Чтобы лучше понять связь целого и части, нужно рассматривать их взаимодействие как управление целого работой частей, а это уже исключает понимание частей как механических элементов такого целого как, скажем, личность.