Начиналось лето. Дул ласковый ветерок. Солнце играло радугой на только что политых цветочных клумбах. А у Русланы начиналась новая жизнь. Сильно волнуясь, она шла к Семёну Гавриловичу и несла большие сумки. Всё, что было у неё, поместилось в эти сумки. Что ждёт её впереди? Опять будет у чужих людей. А будет ли когда-нибудь она иметь свой дом? Сейчас у неё уже не было такой уверенности, как была раньше.
Она глубоко вздохнула и посмотрела на небо. А оно было чистое-чистое и заливало землю светом и теплом, не предвещая дождя. Руслана успокоилась, посчитав, что погода предсказывает, что впереди у неё всё будет хорошо.
Семён Гаврилович поджидал её и тоже волновался. Он привык к одиночеству, оно его не тяготило. Слишком долго жил один. А сейчас, когда уже не мог ничего делать самостоятельно и стал нуждаться в помощи и заботе, с трудом переносил тех, кто приходил ему на помощь. А эта девчонка не только приходить, но и жить у него будет. Да ещё и ребёнок родится… «Ох, смогу ли я её терпеть? - думал Семён Гаврилович, - Если бы не собака, и не взял бы...»
Была и ещё причина. Варвара, жена его покойница, велела взять. Приходила она к нему во сне в ту же ночь, когда он выпроводил беременную Руслану. Сказала Варюшка, что плохо он поступил и посоветовала принять девушку .
«Ты, Сёмушка, хотя и безбожник, но всё равно хочешь в Рай небесный попасть, а не на задворках болтаться. Так знай, чтобы перед тобой открылись нужные врата, сделай богоугодное дело, прими девушку, помоги ей, как дочери родной. Иначе, откроются врата другие, а туда лучше не попадать» - сказала Варюшка. И напомнила, что своих детей у них не было по его, Семёна, причине и можно считать, что это будет искуплением за то, что он ей не дал возможности испытать материнство.
Спросил тогда во сне у неё, а как быть, если эта девушка окажется нехорошим человеком и с ней будет трудно, можно ли её будет выгнать? Варвара ответила, что и свои дети бывают разные, бывают хорошие, а бывают плохие, но их же не выгоняют.
Сразу после сна, Семён Гаврилович ни капли не раздумывая, сразу позвонил Виктории Викторовне. Он и раньше Варюшкиу не мог ослушаться, а сейчас тем более.
Усевшись у окна и обозревая двор, он ждал. Увидел, как кто-то вошёл во двор с большими сумками и понял, что это она, Руслана. Лица не было видно, но то, что это она, было понятно по большим сумкам и по тому, что прошла она именно к его подъезду. Семён Гаврилович встал и пошёл к двери, чтобы быстрее открыть. А то ещё не дождётся и уйдёт назад.
А вот и звонок.
- Ну проходи, проходи, Русалочка…
- Семён Гаврилович, меня не Русалочка, а Руслана зовут, поправила Руслана.
- Так то для других ты Руслана, пусть они и называют тебя так, а для меня ты Русалочка. Наверное, и хвост там где-то спрятан. Да ладно, с этим мы разберёмся. Иди занимай комнату, обживай её, давно туда никто не заходил. Всегда закрыта была и не убиралась. Но я думаю, наведёшь там порядок.
Лана вошла в комнату, которую показал старик. Беспорядка не было, всё было на своих местах, но пыль повсюду лежала толстым слоем. Лана представила, сколько её в постели и в лежащем на полу ковре. Решила вымыть всё и пропылесосить, а потом уже раскладывать свои вещи. Сказала об этом Семёну Гавриловичу, тот согласился, но попросил сначала чай приготовить, а то он ещё ничего не ел.
- Может быть, к чаю и ещё что-либо, коль вы не завтракали? – спросила Руслана.
- Во, это было бы хорошо. Но только то, что по быстрому. Там в шкафу крупы разные есть в пакетиках. Так давай пшённую кашку со шкварками. Давно хотел. Я и сальцо приготовил. Доктор говорит, что никакого сальца мне уже нельзя. Да что он понимает? Я считаю, что дожил до того возраста, когда уже всё можно.
Завтрак Семёну Гавриловичу понравился.
- Давно так вкусно не ел. Ручки у тебя, Русалочка, волшебные. Простая каша, а такая вкусная, - сказал он, - и… я тебя прошу, называй меня просто «дедушка» А то начинаешь тут по имени-отчеству величать. Мы же не на работе, а в семье.
Руслана старалась. Боялась что-либо сделать не так. Понимала, что это единственный шанс остаться в Москве. Что будет, когда родит, сможет ли посещать занятия, она не знала.
И потекли деньки в прислуживании старому. Квартира у Семёна Гавриловича трёхкомнатная, крупногабаритная и везде чисто должно быть. Не любит он беспорядок. А от собаки шерсть витает везде и с этой шерстью нелегко бороться. Но делать нечего, и она старалась всё делать так, как нравилось старику и видела, что он доволен, даже улыбаться начал.
За собакой Улей, хотя и приходилось постоянно убирать, Руслана с ней подружилась. С удовольствием утром перед уходом в университет и вечером после возвращения, ходила с ней гулять. Уля уже не молодая, не убегала и хлопот во время прогулки не доставляла. «Наверное, Уля, я тебя должна благодарить за то, что дедушка взял меня к себе» - думала Руслана.
А время родов приближалось. Теперь она уже не надеялась выйти замуж за состоятельного человека, кто же возьмёт её с ребёнком? Да и вообще, возьмёт ли кто? Юрка так и сказал, когда в свой городок беременная ездила. Сначала спросил: «Что, замуж вышла?»
- Нет, ответила Руслана, - буду матерью-одиночкой. Возьмёшь такую?
- Та что же я не найду без ребёнка? – ответил Юрка.
А Максим пишет ей на электронный ящик, о жизни своей всё описывает и о своём одиночестве. Говорит, что не может найти похожую на неё и очень надеется достучаться до её сердца.
Руслана отвечает на письма. Тоже пишет о себе, но о Славке и беременности ни слова. Но надо решиться и всё написать. Руслана почему-то верила в то, что для Максима ребёнок помехой не станет. Максим порядочный и надёжный и она чувствовала его любовь.
Перед самыми родами Максим написал, что хочет приехать к ней, чтобы определиться на будущее. Руслана тоже хотела видеть его, но стала убеждать его в том, что ещё не время и она пока не имеет возможности с ним встретиться. Через несколько дней он снова написал о своём желании встретиться и, получив отказ, Максим забеспокоился и немедленно выехал в Москву. Сообщение о том, что он едет к ней и просьбу встретить его на Казанском вокзале, Руслана получила будучи уже в роддоме.