Получил я газету за 13 ноября 1964 г., стал рассматривать снимок четырёх воспитанников Советской Армии, и будто в сердце кольнуло. Крайний справа на снимке — я.
В марте 1944 года я был зачислен в 120-й артиллерийский полк. С этим полком дошёл до Праги. И вот 17 мая нам разрешили пойти на прогулку по городу. Фотолюбителей на улицах было много. Ho я не замечал, чтобы нас специально фотографировали. И ещё я никогда не думал, что кто-то так бережно, будет хранить этот снимок 20 лет.
В этом же полку были и другие воспитанники. К сожалению, я не помню имён ребят: ведь прошло уже 20 лет. Помню только, как внимательны были к нам взрослые. Особенно запомнился мне командир музыкального взвода майор Гейзик. В то время я его, правда, недолюбливал: он и на фронте заставлял нас учиться. А ведь благодаря ему я получил специальность киномеханика и в конечном счёте высшее образование.
Сейчас я работаю главным инженером совхоза «Ренийский» Болградского района Одесской области. Моей старшей дочери 15 лет — столько, сколько мне на снимке.
Высылаю вам свою фотографию. Годы, конечно, изменили меня. А вот походка осталась та же: коленки вместе, а ступни врозь.
Ну, а остальные ребята — где они?
Николай Фомич ПЕЧЕНЕНКО
☆ ☆ ☆
НА СНИМКЕ, помещённом в газете 13 ноября 1964 года, шагают по Праге четверо маленьких солдат. Кто они?
В редакцию стали приходить письма, телеграммы: люди подсказывали, сообщали, уточняли.
Бывают дни, когда сбывается самое невероятное. Нашлись! Двое из четверых.
Володя и Коля встретились в редакции «Пионерской правды». И будто исчезли двадцать лет, разделявшие их.
— Володя, братишка! Ты?!
— Колька! Задушишь!
На секунду замолчат разом, крепко обнимутся и снова говорят, говорят. Два взрослых человека — техник-конструктор, мастер спорта СССР Владимир Степанович Узбеков и главный инженер совхоза Николай Фомич Печененко.
Как бы хотелось видеть на этой встрече и Витю Евстифеева, и Василия Кузьмича, как в шутку звали ребята своего четвёртого друга. Но где они? Долго мы ждали вот этого письма: «В нашей школе работал учителем немецкого языка Евстифеев В. А., — писали пионеры Лобковской средней школы Саратовской области. — Может быть, это тот самый Витя?»
Он! Спасибо, друзья, за подсказку. Мы нашли Виктора Александровича Евстифеева. В Ленинграде.
— После войны меня направили в детский дом, — рассказывает Виктор Александрович. — Родные все погибли. Было мне тогда 14 лет. В какой класс идти? Хотели посадить во второй, а потом сжалились и определили в третий. Не отстал я от ребят. Экстерном сдал за четвёртый и шестой классы. И почти вовремя закончил среднюю школу. А потом — факультет иностранных языков в педагогическом институте.
...Нет, не зря мы так верили в то, что вы отыщетесь, маленькие солдаты! В братской Чехословакии, где так бережно хранили вашу фотографию, тоже хотят знать о вас. Теперь мы можем рассказать о том, сколько военных дорог прошли вы, сыны полка.
КОЛЬКА-ПАРТИЗАН
В партизанском отряде было трое связных: Толя Ткачук, Сева Краснов и Коля Печененко. 7 ноября 1943 года они пошли в Смелу, небольшой городок Черкасской области, на связь. Неожиданно мальчишки узнали про склад боеприпасов и продовольствия. Решение пришло само.
Они подошли к складу поздно вечером.
— Если крикну: «Дяденька, я больше не буду!» — бегите, — прошептал Толя и пополз вперёд.
Сева и Коля остались одни. Сколько времени прошло? Они вздрогнули, когда совсем рядом Толя шёпотом скомандовал: «Отходим!» Хотелось бежать от места, где тлеющий огонь подбирался к толу. Но шли, сдерживая себя, стараясь не привлекать внимания.
— Стой!
Полицаи! Толя рванулся в сторону. Вслед ему прогремели выстрелы. И тут же всё заглушил взрыв.
Коля очнулся в подвале.
Следующие дни были кошмаром. Допросы через три часа, пытки, один и тот же вопрос: «Где партизаны?»
Коля молчал. Даже когда зажимали пальцы в двери, когда кованые сапоги давили на босые ноги, когда от удара лопнула барабанная перепонка.
— Так скажешь, гадёныш, где партизаны?
Петля перехватывает горло. Конец? Нет, эти звери трижды выводили тринадцатилетнего мальчишку на виселицу. На последнем допросе он услыхал:
— Завтра расстрелять. Приказ расклеить по городу! .
Значит, действительно всё.
...Коля пришёл в себя в партизанской землянке. Это было такое счастье, что мальчишка заревел. Но как он очутился у своих? Партизаны узнали об этом, когда к ним в отряд пришёл немецкий антифашист Курт Рейнгольц. Это он спас Колю от смерти, вытащил его из подвала гестапо.
Когда Красная Армия освободила район, в котором действовали партизаны, командир отряда сказал:
— Ну, Николай, тебе в школу, а нам — гнать фашистов дальше.
Но домой Коля не попал. На станции Адабаш он встретился с Серёжей — таким же мальчишкой, как сам. Они подошли к эшелону.
— Дяденька, возьмите нас с собой, — обратился Серёжа к солдату.
— Надо командира спросить. А звать-то как?
— Васей, — Серёжа толкнул в бок Николая.
Соврал мальчишка: а вдруг начнут разыскивать родных. Но командир бригады Тарасов приказал: «Зачислить на довольствие». Немного погодя появились в бригаде ещё двое: Виктор и Володя.
СЫНОВЬЯ ПОЛКА
...Бригада участвовала в тяжёлых боях. Трудно мальчишкам усидеть в землянке. И Володя не выдержал. Под шквальным огнём кинулся к 9-й батарее.
— Куда? — крикнул командир. — Марш назад!
— Огонь! — услышал Володя.
И ещё услышал, как вскрикнул раненный осколком командир.
Тут уж было не до укрытия. Дополз до орудия, оттащил раненого в сторону, наложил повязку. С этого дня Володя стал среди мальчишек героем. Они подражали ему. Однажды в землянке появился Виктор, грязный, без рубашки.
— Что с тобой? — кинулись к нему солдаты.
— Перевязывал раненого. Бинтов не било.
Маленький, щуплый Колька быстрее всех мог соединить разорванный снарядом провод. Он пробирался там, где, казалось бы, ничто живое не могло проползти. И только Володя, лучший его друг, знал, как иногда бывало страшно мальчишке.
В перерывах между боями ребята писали диктанты, решали задачки. Когда стихали орудийные раскаты, в землянке собирались усталые солдаты.
— А ну, доставай тетради! — приказывал старшина дивизиона Дмитриченко.
Что это были за тетради! Их шили из фронтовых листовок, из конвертов, аккуратно обрезая края.
Изучали историю. Слушали рассказы о Щорсе, Чапаеве, героях гражданской войны. Учебников-то не было. Вот и приходилось старшине, который до войны был директором школы на Украине, вести эти необычные уроки.
Весть о падении Берлина застала ребят в Дрездене. А потом бригаду перевели в Чехословакию.
* * *
В ПОЧТЕ КАЖДОГО ДНЯ мы ищем новые весточки о четвёртом.
Поиск продолжается. Не такое это простое дело — спустя двадцать лет разыскать человека.
Но ведь бывают дни, когда сбывается самое невероятное.
Л. ТИХОНЕНКО, Л. УРАЛОВА (1965)
☆ ☆ ☆
P. S.
КАК ВНИМАТЕЛЬНО слежу я сейчас за каждым номером «Пионерской правды»! А началось всё с газеты от 13 ноября прошлого года. На фотографии четырёх маленьких воинов, шагающих по улицам Праги, я узнала своего сына Серёжу. Он — второй слева. Поверьте матери — не могла я обознаться.
Расстались мы с Серёжей в 1942 году. Тогда немцы наступали на Воронеж, где жила наша семья. Областной отдел народного образования решил вывезти детей в пионерский лагерь в город Анна, потому что в те дни Воронеж сильно бомбили. Был отправлен и мой сын Паршин Серёжа. С этого момента я больше Серёжу не видела. И пока найти его не удалось.
Я прочитала всё, что было напечатано в «Пионерской правде» о маленьких солдатах. Написала Коле Печененко. Он сразу ответил мне: «Дорогая Ольга Фёдоровна, здравствуйте! Письмо Ваше меня очень растревожило... Напишите мне подробней о себе, своей семье и кто у Вас есть, кроме Серёжи. Если Вы одна, то я всегда готов Вам заменить сына и оказывать всемерную помощь. Я готов немедленно Вас взять к себе и ценить, как родную мать...»
Я плакала над этим письмом. Как хорошо, что мой Серёжа имел такого друга! Я ответила Коле, что живу хорошо, есть у меня ещё два сына. Но душа неспокойна из-за Серёжи. Сердце подсказывает, что жив мой сын.
Высылаю вам фотографию Серёжи. Может найдётся он?
О. Ф. ПАРШИНА, г. Воронеж (1965)
☆ ☆ ☆
Судьба Серёжи Паршина так и осталась неясной